Жертвы Северной войны
Шрифт:
Панчини молча поднял руку вверх, и ткнул пальцем в небольшой люк, забранной решеткой. Там в аквариумах была сделана небольшая ниша.
— Вентиляционный коридор врезан в скалу между резервуарами, — сказал Эрнесто. — Это единственный вентиляционный ход. Вы заметили, что в зале душновато?
— Не особенно, — Ал утер со лба пот. — Некогда было. Но… да, жарковато.
— Сколько раз тебе говорю: сбрей бороду, — проворчал Эд.
Ал проигнорировал эту реплику.
— Ладно, — Эд взял бразды правления беседой в свои руки, — какова ширина этого люка?
— Очень небольшая, — пожал плечами Эрнесто. — Все ходы на базе такие. Их специально сделали так, чтобы не пролез взрослый мужчина.
— А женщина? — спросил Эд. — Или кто-то небольшого размера?!
— Что вы от меня хотите?! — Панчини искренне возмутился. — Не знаю, я с метром там не ползал! Но я так думаю, что совсем маленькими они эти туннели сделать не могли: воздух под землей нужен.
— А это выход… — Ал внимательно посмотрел на брата.
— Не говори ерунды! — отмахнулся Эдвард. — Не такой уж я маленький!
— Но и не такой уж высокий, — заметил Ал. — Да и в плечах… пропорциональный. Все-таки ты, брат, подвижный боец, а не тяжеловес.
— По-моему, это было завуалированное оскорбление, — прорычал Эд.
— А по-моему, кое-кому пора уже научиться воспринимать объективную реальность, — отпарировал Ал. — Между прочим, Уинри тебя выше…
— На два сантиметра! Всего на два!
Тут Панчини кашлянул.
— Ммм… господа… вы все-таки собираетесь лезть в эту вентиляцию?.. Тогда я должен вас предупредить: там могут быть ловушки. Фильтры, резаки, другое…
— Это что за паранойя?! — не мог не удивиться Эдвард. — Против мышек и ежиков?!
— Против лазутчиков, — пожал плечами Эрнесто. — А почему бы и нет?.. Это же военная база. Вы же знаете психологию наших военных, — произнес он с неимоверным превосходством в голосе.
— Н-да… — Эдвард потер затылок. — Иногда мне кажется, я начинаю понимать, почему этот Рой такая сволочь…
А про себя подумал, что все правильно. Если бы он делал воздуховоды в подземной базе, он бы, наверное, именно так и поступил бы. Подумал — и содрогнулся. «Так я что, все-таки солдафон в конце концов? Или просто разумный человек?»
— Не скажу, что такая система в корне неразумна, — задумчиво произнес Ал. — Но для нас это дела не меняет. Надо выбираться, и побыстрее. Эта сволочь — Жозефина, то есть, — может бог знает что предпринять, пока мы тут строим планы действий.
— Ну и что ты предлагаешь? — зло спросил Эд.
— Как что? Закинуть тебя в вентиляцию, и надеяться, что у тебя получится там пролезть.
— А ты будешь сидеть тут?
— Именно, — Ал спокойно кивнул. — Сидеть тут, и ждать, пока ты приведешь весь спецотряд МЧС с Хавоком во главе меня спасать. Думаю, с твоей легендарной скоростью это будет быстро.
— Черт побери! — Эд выругался и покрепче. — Я бы предпочел, чтобы было наоборот…
— Риска примерно поровну, — пожал плечами Ал. — Тебя ведь в любой момент могут схватить, пока ты будешь выбираться. Да и фильтры эти…
— Но ты-то будешь здесь совсем беспомощен!
— Пусть только попробует войти! — ухмыльнулся Ал. — А вообще, если ты останешься, мы будем беспомощными вдвоем, только и всего. Да и не собираюсь я без тебя сидеть, сложа руки. Буду думать, может, еще что-нибудь придумаю.
— Все равно это зря, — проворчал Эд. — Вот сейчас увидим, что я туда все-таки не пролезу. Я — среднего телосложения! Слышал ты, каланча?! Среднего!
— Прекрасно, — Ал кивнул. — Среднее не бывает.
Эд зарычал.
— Почему мне опять кажется, что это завуалированное оскорбление?!
Ал только улыбнулся.
— Все равно не пролезу, — пообещал Эд. — А прежде чем лезть…
Он подошел к Панчини и решительно двинул ему в челюсть. Да так, что мужика отнесло к противоположной стене.
— Это тебе за дочек, — сказал государственный алхимик резко.
Увы — Эдвард пролез. До люка удалось отлично дотянуться, стоило Эдварду встать Альфонсу на плечи. Отверстие подошло в притык, но все-таки подошло. Эдварду пришлось изрядно повозиться, прежде чем он, во-первых, вытащил решетку, во-вторых, выяснил, что голова и плечи пройдут. Все это осложнялось тем, что все это приходилось делать, стоя в акробатической позиции.
— Ну что, — сказал он, — полез. Не поминай лихом, если что. И девочкам привет передавай.
— Аналогично, — расслышал Эдвард голос Ала. — В случае чего. Да… и если что… скажи Мари, что я ее люблю.
— Кому?! — Эдвард так опешил, что чуть было не свалился с плеч Альфонса. — Это еще кто?!
— Если повезет, моя будущая жена… Она — врач в Маринбурге, ты ее легко найдешь. Помогала мне в расследовании немножко. Я ж тебе еще в лесу говорил.
— А я думал, что ты пошутил!
— Поменьше думай, побольше делай. В общем, она тебе понравится. Ну все, лезь давай, а то у меня на плечах синяки будут!
Эдвард послушно полез вперед, слегка обалдев от неожиданной новости. На его памяти, с тех пор, как Альфонс вернул себе тело, Эдварду всего раз удалось поймать его на интересе к противоположному полу. Правда, уж тогда интерес действительно проявился во всей красе: Альфонс исчез из поля зрения на пару месяцев, перед этим закатив скандал непосредственному начальству — это Альфонс-то! — и заявив, что ему нужен, черт возьми, отпуск, и месяца на три как минимум. Вернулся он, правда, раньше срока, почему-то с рукой в лубке, свежим шрамом на подбородке и твердой решимостью отращивать бороду. О том, что это был за бурный роман, он даже Эдварду не рассказал, и вообще отмалчивался. С тех пор, Ал, кажется, жил по вполне монастырскому распорядку… насколько Эдварду было известно. Если его младший брат и отправлялся в какие-то донжуанские эскапады, то его с собой не звал — что понятно, потому что ведь в природе существовала еще и Уинри, — и в известность не ставил. Ах да, ну и еще умудрялся на это дело выкраивать, по всей видимости, ту неделю в конце каждого квартала, когда братья сидели в своих кабинетах и каждый в одиночку писал отчет (работали и отдыхали они, за редким исключением, вместе). А тут, извольте видеть, невеста!