Жесткая посадка

Кречмар Михаил Арсеньевич

– А с буддистом что было?

– А, с этим… который наложения зон искал… с ним проще всего. Его медведь схавал, тоже ближе к осени. Помнишь, мы ещё за его ногами летали…

– Ногами, – повторил я. Пить водку уже совсем не хотелось.

– Ну да. Ноги в кроссовках. Больше и не осталось ничего.

– Нет, не терпит у нас земля придурошных, – произнёс Заяц после четвёртой.

– Ну как не терпит, – снова усмехнулся Зим своей серьёзной несмешной улыбкой, – вот нас с тобой возьми. Не терпит она только малахольных. Но это я давно для себя понял – все эти буддисты и настройщики мира только там себя хорошо чувствуют, где трава растёт.

Хиро Морити, аспирант Технологического колледжа, Аризона, США

Здание Aircombat International Society располагалось в бывшем цехе по разборке автомобилей, который не очень наблюдательные люди вполне могли принять за авиационный ангар. Хиро сразу отметил это обстоятельство, прежде чем заходить внутрь с тем делом, которое поручил ему Такаси-сан.

На первый взгляд дело было простейшим. Необходимо было представиться студентом с Тайваня, человеком, который пишет курсовую работу об истории американской бомбардировочной авиации. Профессора вполне удовлетворят сведения, почерпнутые из литературы и интернета, но Чен (такое имя взял Хиро на этот раз) хочет подойти к заданию неформально. Поэтому он выбрал известных знатоков авиационной истории, с которыми решил посоветоваться.

Хиро наблюдал за ангаром со стоянки для автомобилей около минуты – не больше. Этого времени ему хватило для того, чтобы с помощью цифрового фотоаппарата Canon PowerShot сфотографировать все шесть стоящих рядом машин, с номерами и в нескольких ракурсах, поставить точку на GPS-приёмнике, теперь он будет с точностью до десяти метров знать, где на поверхности земли находится этот офис, неизвестно зачем потребовавшийся его службе. Также он заметил, что стоянка машин была недавно прибрана и на ней установлены новые мусорные баки, которые ещё никто не успел заляпать рекламой. Затем он сменил в аппарате флэш-карту и установил камеру в режим диктофона. Теперь у него будет возможность записывать беседу в течение трёх часов, и все окружающие не будут об этом подозревать – потому что для них он будет типичным китайским студентом с фотоаппаратом на шее. Причём эта функция не была специальным шпионским приспособлением, разработанным специалистами JETRO – нет, такими фотоаппараты PowerShot изготавливались изначально – для того, чтобы закрыть максимальный спектр потребностей потребителя. Другое дело, что большинству была интересна только возможность делать аппаратом картинки.

Заходя в офис, он столкнулся со здоровенным детиной в коричневой джинсовой паре, ковбойских сапогах и шляпе. Детина игриво подмигнул Хиро.

«Ещё один ряженый», – подумал Хиро, который, зайдя в офис, мгновенно перевоплотился в Чена – студента из Китая.

Чен был бы немало удивлён, узнав, насколько он попал в точку – уроженец Мэна, Саймон Слаутер предпочитал выглядеть на людях по-техасски. Это было деталью его профессиональной мимикрии – почему-то большая часть американцев считала техасцев более простодушными и открытыми, чем они сами. В принципе, эталоном простоты считались парни из Айовы и Северной Дакоты, но как выглядеть по-дакотски, Саймон не знал – перья на себя надевать, что ли? А вот техасцы имели хорошо выраженные внешние признаки, и подражать им было легко и полезно.

Чен быстро и просто изложил свою легенду волосатому толстопузу, который демонстративно чавкал чизбургером, всем своим видом давая понять маленькому жёлтому ублюдку, что тот отрывает его от по-настоящему важных дел. Затем взял несколько авиационных проспектов, которыми одарила его такая же неопрятная толстая тётка.

– Но, мэм, – Хиро приступил собственно к делу, – все эти сведения так легко доступны, о да, теперь каждый может их прочитать где угодно! А есть ли у вашей организации архив, о да, я могу поработать прямо здесь, но мне интересны вещи, о которых мало кто знает, профессору Берлингтону всё это страшно понравится!

– Архив? – тётка презрительно поджала губы. – Вы что, думаете, мы пустим вас в наш архив?

– Архив! – взревел пузан, доевший бутерброд и протянувший лапу за «кока-колой». – У нас нет архива! Весь архив здесь! – И он постучал себя по щеке, видимо, приняв её за висок. – Скажи мне, что тебя интересует, и Грэгг Смизерс тебе расскажет всё, что он знает по этому поводу, а то, что он знает, не знают даже преподаватели истории в военно-воздушном училище!

И Хиро-Чен начал слушать. Через десять минут лекции он выключил диктофон, поняв, что абсолютно ничего нового он не почерпнёт ни для себя, ни для JETRO, ни для Японии. Всё, о чём говорил Грэгг Смизерс, было интересно лишь самому Грэггу Смизерсу. Чен просто оглядывался вокруг и делал выводы.

На сорок восьмой минуте монолога из задней комнаты вышел ещё один человек. В отличие от Смизерса и «мэм», он выглядел вполне опрятно, и даже не брезговал каким-то парфюмом. Он был русоволос, подтянут, носил чистую глаженую рубашку.

– Что, ещё один неофит, Грэгг?

– Да нет, к сожалению, Макс, – проревел Грэгг. По ходу рассказа его голосище набирал мощь, и стены ангара уже начинали вибрировать. Хиро-Чен предположил, что к концу спича проклятое сооружение упадёт и придавит к чёртовой матери его дегенеративных обитателей. Макс вышел на улицу и закурил. Грэгг – воплощение всех пороков, которые могут придумать себе американцы: противник спорта, аполитичный декламатор, пожиратель холестерина… Но не курит. Макс – курит. Очень нетипично для современного американца.

– Да, Макс… Парень пишет курсовую о наших бомбардировщиках, которые в войну равняли его Формозу с землёй. Твоим маме и папе тогда здорово повезло, верно, Чен? Война не выбирает ни правых, ни виноватых!

– У меня не было тогда ни мамы, ни папы. Они ещё не родились. («А если бы родились, то были не на Формозе», – ехидно подумал Хиро.)

– С твоими лекциями он станет доктором, – произнёс Макс со смешком, и Чен вновь включил диктофон.

– Мистер, – обратился он к Максу, – а вы не могли бы дать мне какую-нибудь информацию в твёрдой копии? Конечно, всё, что рассказывает мистер Смизерс, чрезвычайно интересно, но вот архив…

– Архив? – Макс снисходительно улыбнулся, и Хиро-Чен понял: он искренне потешается над своими коллегами.

– Разве мистер Смизерс не сказал тебе, что он – наш архив?

– Сказал, мистер Макс.

– Макс. Просто Макс. О’кей?

«Акцент. Пиши, машинка, пиши».

– Так что тебя интересует из того, чего нет в нашем архиве?

И Хиро-Чен допустил ошибку.

– Я хотел бы узнать о высотном фоторазведчике «Invader FA-26 C Strato Scout», переделанном из самолёта «А-26 Invader».

– Отлично, парень! Ты хорошо поработал, – обратился Макс к нему с неожиданной теплотой. – Это – очень редкие самолёты, и у нас практически нет о них никакой информации. Однако… Погоди немного.

Он исчез за своей загородкой. Толстый Смизерс обиженно надулся от того, что его прервали, но через минуту Макс вернулся и сокрушённо произнёс:

– Пропало куда-то. Энн, вы не брали папку по «A-26 C»?

– Какую папку, Макс? У нас полно этих чёртовых папок, только в них сам cатана ногу сломит!