Жестокая клятва
Шрифт:
19
ИЗАБЕЛЛА
— Если ты не готова, ты можешь сказать мне, — говорит Найл, усаживая меня рядом с кроватью, беря мое лицо в свои руки и снова целуя. — Если ты не уверена, после…
— Доктор сказал, что все в порядке. — Я приподнимаюсь на цыпочки и тоже целую его снова. — Я готова. Я скучала по тебе каждый день, пока была в больнице. И особенно после… — Я снова целую его, выгибаясь навстречу, желая большего. — После того, что ты только что сказал, я хочу тебя больше, чем когда-либо.
— Я люблю тебя. — Пальцы Найла зарываются в мои волосы, каждое слово сопровождается поцелуем. — Я так сильно люблю тебя, Изабелла…
— Я тоже тебя люблю. — У меня кружится голова, меня переполняют американские горки эмоций, через которые я прошла после выписки из больницы. — Я не думала…
— Я знаю. — Руки Найла заняты развязыванием завязок моего платья с запахом, лихорадочно стаскивая ткань с моих плеч. — Я продолжал говорить себе, что не чувствую этого. Теперь моя очередь сказать тебе, как я сожалею…
— Тсс… — Я прижимаюсь своими губами к его губам, просовывая руки под его рубашку. — В этом нет необходимости.
— Есть. Я думал, что буду держаться подальше, но я не могу держаться подальше от тебя, Изабелла. И никогда не мог. — Он снова целует меня, жадно, его руки запутались в моих волосах и прижимают мой рот к своему. — Я больше никогда этого не сделаю.
В итоге мы оказываемся на кровати, одни руки и рты, наша одежда исчезла и забыта на полу. Долгое время мы лежали, блуждая руками по телам друг друга, заново изучая каждую линию, пока Найл целовал меня, горячими голодными поцелуями и долгими медленными, прижимаясь ко мне, пока его член пульсировал у моего живота. Он долго сопротивляется желанию скользнуть в меня, как будто хочет, чтобы это продолжалось как можно дольше, и я чувствую то же самое. Это похоже на что-то новое, нечто грандиозное, новое начало, к которому никто из нас не был готов. Я почти потеряла надежду, но в конце концов оказывается, что Ана и Макс все-таки были правы.
Со временем и терпением мы снова нашли друг друга.
Трудно поверить, даже лежа на мягкой стеганой кровати, что это происходит на самом деле. Это похоже на лихорадочный сон, который мог присниться мне в больнице, когда руки Найла ласкают меня с благоговением, которое, как я надеялась, я смогу почувствовать снова. Я целую его до тех пор, пока ни один из нас не может больше этого выносить, моя рука скользит между нами, поглаживая его толстый член, в то время как его рука движется между моих бедер, нащупывая мой клитор в быстром, устойчивом ритме, который, он знает, мне нравится.
Мы остаемся вот так, прижатые друг к другу, моя нога перекинута через его ногу, когда мы целуемся и прикасаемся друг к другу, больше никуда не торопясь. Каждый раз до этого мне казалось, что мы на исходе, как будто нам нужно было схватить друг друга как можно больше, прежде чем все закончится. Но теперь я вижу, как перед нами простираются годы, годы, принадлежащие нам и никому другому, все страхи, которые у меня когда-либо были, уходят вдаль и превращаются в пыль.
Я теряю счет тому, сколько раз мы целуемся, как долго мы прикасаемся друг к другу, пока мое тело не напрягается под постоянной лаской пальцев Найла, и я сильно выгибаюсь навстречу ему, содрогаясь, когда медленный, томный оргазм охватывает меня, удовольствие пронизывает меня до костей.
Затем он перекатывает меня на спину, прокладывая свой путь вниз по моему телу поцелуями и ласками, проводя руками по моей талии, бедрам и ляжкам, когда разводит их в стороны, устраиваясь между ними и поглаживая языком мою чувствительную, все еще пульсирующую киску, заставляя меня вскрикивать. Мои ноги широко раздвинуты, мое тело выгибается рывком, и он удерживает меня там, его язык проникает внутрь меня, когда я сжимаюсь и снова стону, покачиваясь навстречу его голодному рту.
— Боже, ты на вкус как рай, девочка, — рычит Найл в мою намокшую плоть, его язык скользит вверх, а пальцы скользят внутри меня. Я сжимаю одеяло, извиваясь под приятным натиском его языка, чувствуя, что это сводит меня с ума. Я задыхаюсь и вскрикиваю снова и снова, когда он вводит свои пальцы, изгибая их, а его язык и губы находят мой клитор, втягивая его в рот, пока я извиваюсь напротив него. Это так чертовски приятно, и я опускаю руку, запуская пальцы в его волосы, пока он лижет и сосет, приближаясь ко второму оргазму, который заставляет меня стонать его имя, звук поднимается до пронзительного визга, когда он засовывает пальцы глубоко в меня, все еще посасывая мой клитор. — Ты сводишь меня с ума тем, как сильно я хочу тебя, — бормочет Найл, двигаясь вверх по моему телу губами, блестящими от моего возбуждения. — Каждую секунду каждого дня, девочка. Никто и никогда не сводил меня с ума так как ты. Никто.
Он целует меня, я ощущаю на губах привкус своего желания, и мне все равно. Я зарываюсь руками в его волосы, когда он двигается между моих бедер, прижимая его к себе, и он углубляет поцелуй, головка его члена прижимается к моим складочкам, когда он раздвигает мои бедра шире и толкается.
— О боже, Найл… — стону я, когда он заполняет меня одним сильным движением, погружаясь по самую рукоятку, когда я сильно выгибаюсь навстречу ему, мои груди прижимаются к его груди. Я двигаюсь вместе с ним, встречая каждый его толчок, наша кожа горячая и скользкая. Он переплетает свои пальцы с моими, поднимает мои руки над головой и входит в меня, постанывая от удовольствия, когда мы встречаемся друг с другом снова и снова. — Не останавливайся, — умоляю я, глядя на него широко раскрытыми глазами, удовольствие пронизывает дрожью каждый мой нерв. — Никогда не останавливайся.
— Не волнуйся, девочка, — рычит он, прежде чем снова поцеловать меня. — Я не буду.
Кажется, что так продолжается довольно долго, горячо и медленно, но все равно почему-то более страстно, чем все, что мы делали раньше. Я наслаждаюсь каждым мгновением, когда его твердое, мускулистое тело прижимается к моему, его руки сжимают мои, я чувствую себя в полной безопасности от того, что у нас есть в первый раз. Я больше не боюсь потерять его, и это позволяет мне полностью расслабиться, полностью отдаваясь удовольствию от его тела, прижатого ко мне, наполняющего меня, внутри меня, так, как я не чувствовала со времен наших первых ночей вместе.
— Я собираюсь кончить… — я выдыхаю эти слова, чувствуя, как каждый дюйм моего тела медленно сжимается, по коже пробегает рябь, и я знаю, что очень близка к тому, чтобы сорваться с края.
— Да, кончи для меня, девочка, — стонет Найл в мои губы. — Пойдем со мной, любовь моя…
Что-то в этом ласковом обращении, словах, которые он никогда раньше не произносил, и особенно не таких, как эти, в одно мгновение обрывает последнюю нить, удерживающую меня. Я обхватываю его руками, обхватываю ногами его бедра, вскрикивая от удовольствия, когда он жестко входит в меня, и я содрогаюсь в конвульсиях вокруг него, чувствуя, как его горячая сперма заливает меня потоками, которые только усиливают блаженные ощущения, захлестывающие меня. Я держусь за него, а он за меня, и мы отрываемся друг от друга, прижавшись так крепко друг к другу, что кажется, будто мы погружаемся в кожу друг друга.
Когда мы рушимся на кровать рядом друг с другом, тяжело дыша и пытаясь отдышаться, Найл все еще держит мою руку переплетенной с его. Он поднимает мою левую руку к свету, льющемуся из окна спальни, видит, как там сверкает бриллиант, и поворачивается ко мне с волчьей ухмылкой.
— Застал тебя врасплох, да, девочка?
— Так и есть. — Я переворачиваюсь на бок, лицом к нему, протягиваю руку, чтобы запустить пальцы в его густые темные волосы. — Ты уверен, что это то, чего ты хочешь? Навсегда?