Жестокая клятва
Шрифт:
Я впитываю каждую каплю, судорожно сглатывая, когда он проникает в мое горло, и хватаю его за бедро, посасывая и глотая, пока он не начинает дергаться и стонать, освобождая свой член от моих губ.
— Слишком много, — смеется он, глядя на меня сверху вниз и приподнимаясь. — Боже, девочка, ты сосешь член лучше всех, кого я когда-либо знал. Я бы женился на тебе только за это.
Он хватает меня за талию, переворачивает на спину и широко раздвигает мои бедра, ныряя между ними без предисловий.
— Я собираюсь заставить тебя кончить так сильно, что ты закричишь, — говорит он мне хриплым похотливым голосом, а затем он прижимается ртом между моих бедер, просовывая язык глубоко в меня, как будто его
Какое-то время он трахает меня своим языком, короткими, извилистыми движениями, от которых у меня перехватывает дыхание, а затем скользит им вверх к моему клитору. В тот момент, когда его язык скользит по моему ноющему клитору, скользя по всей скользкой влажности, оставшейся после того, как он опустился на меня, я хватаюсь за одеяла и издаю пронзительный стон, когда мой отложенный оргазм обрушивается на меня, сильный и неожиданный.
Найл крепче прижимается ко мне ртом, облизывая и посасывая во время кульминации, пока я извиваюсь и стону под ним, полностью отдаваясь удовольствию. Я была так близко только от его члена у себя во рту, и теперь я дико кончаю, заливая его язык и подбородок, пока он подталкивает меня к этому. Даже когда волны удовольствия спадают, он не останавливается. Он продолжает лизать, потирая языком мой клитор, просовывая два пальца внутрь моей все еще трепещущей киски, пока я терзаюсь о его руку, обезумев от непрекращающегося удовольствия.
— Ты собираешься кончить для меня снова, — бормочет Найл, глядя на меня своими пронзительными глазами, и от этого приказа по мне пробегает дрожь, когда я оседлаю его пальцы и язык, бесстыдно доводя до кульминации, которую я хочу снова и снова.
Я теряю счет тому, сколько раз он доводил меня до оргазма подобным образом. Когда я, наконец, обессилена, он растягивается рядом со мной, баюкая меня в своих объятиях. Мы засыпаем вот так, обнаженные и сплетенные вместе, в постели, которая будет нашей. Я никогда не заменю эту кровать, думаю я про себя, и, возможно, сказала это вслух, потому что Найл хихикает, легонько целуя мои волосы.
— Все, что тебе заблагорассудится, девочка, — шепчет он мне в лоб, притягивая меня ближе, когда я прижимаюсь к нему. — Всегда, любовь моя.
20
ИЗАБЕЛЛА
Найл настаивает на том, чтобы мы сыграли нашу “настоящую” свадьбу задолго до рождения ребенка, а это значит, что следующие недели будут бурными. Он также настаивает на том, чтобы у меня было как можно меньше стресса, что на удивление легко, учитывая, что на нашей свадьбе будет немного людей. Здесь нет семей, с которыми нужно спорить и угождать, учитывая, что моя в Мексике и ничего не знает, а родителей Найла давно нет. Здесь будем только мы, Короли, с которыми у Найла тесные отношения, и их семьи, а также Лиам и Ана, которые будут присутствовать. Ана, со своей стороны, в восторге от идеи помочь мне подготовиться к свадьбе, и черная кредитная карта Найла часто используется в промежутках между этим и изменениями в доме.
Я настаиваю снова и снова, что люблю дом таким, какой он есть, но Найл не менее настаивает, чтобы я сделала его своим.
— Я хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома, — говорит он мне снова и снова, и, наконец, я сдаюсь и вношу несколько изменений.
Я больше не ночую в своей квартире в высотке после того дня, когда Найл привел меня в дом, и я не могу избавиться от чувства вины из-за того, что это колоссальная трата денег, продолжать снимать ее. В результате мы привезли в новый дом предметы мебели, которые мне понравились больше всего, в первую очередь диван, который я выбрала. Я влюбилась в изделие из голубовато-серого бархата с первого взгляда, а также в кофейный столик из черного сланца с золотой каймой, и мы с Найлом быстро переделали гостиную в доме, чтобы соответствовать эстетике этих двух предметов.
— Тот старый диван, который был тут, сильно изношен, — говорит он мне, когда грузчики приезжают с моим диваном, но я настаиваю на том, чтобы перенести старый диван в подвал.
Большая часть мебели в доме кажется мне семейной, это то, что я люблю, потому что ничто в доме моего детства никогда не вызывало такого чувства. Моя мама любила тратить деньги, постоянно делая ремонт, и я никогда не знала, каково это, иметь мягкий потертый предмет мебели, в который я влюбилась, вложив в него воспоминания многих лет, или обеденный стол со следами ожогов от горячих кастрюль с тушеным мясом и царапинами от детского стука столовым серебром. В частности, обеденный стол, это та деталь, которую я категорически отказываюсь заменять, и Найл, наконец, сдается, когда видит, как много он для меня значит.
— У меня не так много сведений о семейной истории, чтобы что-то подарить нашим детям, — говорю я ему, думая о мамином комплекте с рубинами, который я потеряла у Диего, резной шкатулке для драгоценностей в моей старой спальне, стопках любимых книг. — У тебя это есть, и я не хочу просто так от всего этого избавляться.
Лично я думаю, Найл рад, что я привязалась к частям его семейного дома. Мы проводим долгие дни в хозяйственных магазинах, выбирая краски, новые светильники, шкафы, плитку и все остальное, что нам хочется поменять, но мы сохраняем множество других вещей, таких как кровать, на которой мы провели тот первый день, столовый гарнитур и дверь в кухонную кладовку, где его мать оставила метки, фиксирующие рост Найла по мере его роста. Мы встречаемся с ландшафтным дизайнером, чтобы обсудить сад, и это делает меня счастливее всего на свете, вспоминая сад за моим домом в Мексике, в котором мы с Еленой проводили так много времени, день за днем.
Ана водит меня по магазинам свадебных платьев, уговаривая примерять одно платье за другим, все, от бальных платьев в стиле принцессы до элегантных шелковых платьев-футляров.
— Ты же знаешь, что это будет маленькая свадьба, верно? — Спрашиваю я ее в шутку, выходя в платье с кружевным лифом без бретелек, лентой в крупный рубчик, которая завязывается сзади огромным бантом, а хвосты струятся по пышной фатиновой юбке. — Я ни за что не надену это.
— Я знаю, — говорит она с дерзкой ухмылкой. — Я просто хотела посмотреть, как ты это примеряешь.
За те недели, что прошли между моей выпиской из больницы и свадьбой, моя дружба с Анной росла не по дням, а по часам. Я нахожу ее доброй, милой, удивительно забавной и энергичной для того, кто так много пережил. Лиам часто предлагает присмотреть за Бриджит, чтобы мы могли куда-нибудь сходить, когда он не занят делами Королей, и когда я однажды спрашиваю его об этом, его глаза почти затуманиваются, когда он отвечает:
— У меня часто разрывается сердце при мысли о том, какой тяжелой была жизнь Аны до этого, — говорит он мне, стоя прямо перед дверью поместья Макгрегоров, пока я жду свою машину. — Я знаю, что иногда ей здесь одиноко, особенно без Софии, и все же она никогда не жалуется. Она знает, что это то место, где мы должны быть. Я видел ее видео раньше, — он делает паузу. — Какой она была. С тех пор как она подружилась с тобой, я видел больше проблесков прежней Аны, чем когда-либо прежде, такой, какой она была раньше, такой, какой она обычно бывает только с Софией. Я не могу выразить словами, насколько я счастлив, что она здесь, с тобой, постоянно счастлива, а не только когда София гостит в городе.