Жестокие Игры

Гринберга Оксана

– Еще есть Храм Света, – подала идею Тирри. – Вполне возможно, в его огромных подвалах…

Это было монументальное строение на одном из семи столичных холмов. Именно там ар-лорды справляли странные ритуалы, моля о милосердии и защите у своих безжалостных богов. Настолько безжалостных, что от населения целого мира в живых осталась лишь горстка… Не из-за того ли, что они в своем «техническом прогрессе» слишком уж близко подошли к разгадке бытия? Так близко к богам, что те прокляли их за гордыню?

– Нет, машина не там, – выдохнула я, когда мы с Тирри сорвались на бег. – Она совсем близко... Ар-лорд Ниир – Хранитель знаний Племени,

и он держит самое сокровенное знание под рукой. Он ее охраняет, Тирри! И, скорее всего, он – один из последних, кто понимает, как она работает.

– Ты права, – отозвалась подруга. – К тому же Академия Магии Гридара – самое защищенное место в столице. Посильнее королевского дворца будет! Особенно под надзором нашего ректора…

Я почти ее не слушала. Боги! Неужели адская конструкция совсем рядом? А если… А если пространство истончается и точка выхода портала привязана к этой самой машине?!

Тут мы добежали до раздевалки, после чего продолжали бегать. Сперва два круга по стадиону за опоздание на урок. Затем кросс с группой. А после… Магистр Герстал, видимо, прослышав, что мы с Рэнделлом идем на Отбор, гонял нас так, что после занятий я могла лишь красиво лежать на кровати, лениво перелистывая страницы книги магини Униды. Пыталась прийти в себя и заглушить тревожные предчувствия.

Впереди ждало еще одно испытание – Попечительский Совет. Уверенность, появившаяся после разговора с лордом Шаррезом, таяла с каждым движением большой стрелки часов на башне Драконьего Факультета. Уже почти семь. Еще немного, и… Надеюсь, меня все же не выгонят из Академии!

У Тирри оказались другие заботы. Этим утром она опять поклялась, что вернет дневник ар-лорда Ниира аккурат перед закрытием здания Академии. Но теперь, когда в старом королевском замке полно лордов-попечителей, стало ясно, что затея не из удачных.

– Магистр Ниир прибудет завтра, но я не знаю во сколько, – горестно вздыхала подруга. – Что мне делать, Сайари? Наверное, попробую добраться до кабинета во время уроков. Отпрошусь в уборную и вот тогда…

Универсальный рецепт от Сайари Рисааль – перво-наперво успокоиться, затем решать проблемы по мере их возникновения – годился во всех случаях, даже в моем. Поэтому сначала я уговорила Тирри не нервничать, затем поднялась с кровати и села за домашнее задание. Но тут пришел вызов из деканата, и я спешно натянула ученическую мантию, после чего отправилась к лордам-попечителям.

Их было десять – мужчины со строгими лицами, в черных одеждах, поверх которых – массивные золотые цепи с золотыми львами – символом Академии. Лорды расположились в креслах, составленных полукругом в просторном кабинете директора, тогда как мы с Клариссой замерли под перекрестным огнем мужских взглядов в центре. Возглавлял сие судьбоносное мероприятие Ильсар Шаррез, восседающий… Нет, не в своем роскошном кресле! Ректор пристроился на краю огромного стола. Глянул на меня насмешливо. Тонкие губы дрогнули, пытаясь сложиться в улыбку.

Уверена, он уже знал, чем дело кончится!

Неожиданно я успокоилась, хотя понимала, что решается моя судьба. Меня либо выгонят, или же… Или же не выгонят. Если я нужна Ильсару Шаррезу, он сделает все, чтобы я осталась в Гридаре. Если нет, то… Зачем мне столица? Вернусь в Хольберг, закончу обучение. Кто сказал, что не смогу стать Высшей под руководством лучших магов Южной Провинции?

Выспрямила спину, расправила плечи под внимательными взглядами лордов-попечителей. Они были

в курсе дела, и, возможно, каждый уже успел вынести решение, осудить меня или оправдать. Отыскала взглядом отца Шоуна. Мы встречались с ним при дворе королевы. В те времена он едва ли удостаивал меня кивком, но я хорошо его запомнила. С той поры лорд Орувелл мало изменился. Может, прибавилась пара морщин на строгом лице с высокомерным взглядом голубых глаз. Видимо, поняв, что его рассматривают, старший Орувелл – высокий, худой мужчина – уставился на меня. К удивлению, приветливо улыбнулся, и взгляд голубых глаз смягчился.

Неужели он на моей стороне?

Решив, что пялиться на лорда-попечителя невежливо, отвела глаза и… столкнулась с изучающим взглядом отца Тодда Сигульфа. Я с легкостью разглядела семейное сходство, несмотря на черную бороду и землистый цвет изрезанного глубокими морщинами лица.

Тут лорд Шаррез кашлянул:

– Ну что же, пора начинать наше... гм… судебное заседание, – ректор откровенно паясничал. – Итак, перед вами адептка пятого курса Кларисса Мэй, которая обвиняет адептку Сайари Рисааль в краже собственных драгоценностей. Побрякушки были найдены в комнате Рисааль, под матрасом этой самой Рисааль, что могут засвидетельствовать магиня Риз и магистр Ханнан, здесь не присутствующие. Я не думаю, – на меня уставились самые синие глаза в мире, – что Сайари Рисааль будет отрицать факт находки и затягивать следствие.

– Не буду, – согласилась с ним. – Не буду отрицать факт, что драгоценности Клариссы нашли под моим матрасом. Но мне их подкинули!

Кларисса, казавшаяся самим спокойствием, взвилась:

– Не верьте ей, лорды-попечители! – возвестила трагическим голосом, заламывая руки. – Это все она! Она их украла, потому что ненавидит меня с первого дня в Академии.

– Угу, уже целую неделю, – усмехнулась я. – Неплохое представление, Кларисса! Только ты слегка переигрываешь.

– Сперва она отняла моего жениха, – девушка обратилась к старшему Сигульфу, ища у него поддержки. – Вы ведь знаете, что ваш сын бросил меня… Из-за нее! Вернее, она увела его у меня!

Я раскрыла рот, чтобы протестовать. Не успела. Закрыла, потому что губы старшего Сигульфа растянулись в торжествующей улыбке. Довольный, он погладил черную с проседью бороду, затем бросил быстрый взгляд на помрачневшего Орувелла.

– Так бывает, девочка! – снисходительно произнес лорд Сигульф. – Такова жизнь, в которой нам приходится мириться с волей Богов, даже если мы считаем ее несправедливой. Ваша помолвка расторгнута, и обратной дороги нет. Я не собираюсь давить на своего сына. Разве можно приказать сердцу, если оно полюбило другую?

Он уставился на меня, словно… Боги! Словно я – шоколадная конфета в кофейне возле Ратушной площади. Сейчас шевельнется рот с влажными красными губами, и… он съест меня с вожделением, причмокивая, упиваясь вкусом.

Тут Кларисса зарыдала в голос, разгоняя наваждение от чужого, жадного взгляда. Горестно и громко, да так, что даже я ей поверила.

– Прекрати сейчас же, Мэй! – поморщился лорд Шаррез. – Не разводи сырость в моем кабинете! Пожалуй, – обвел глазами лордов-попечителей, ударившихся было в воспоминания о любовных победах в собственной бурной молодости, – пора перейти к расследованию. У меня будет чем вас удивить, лорды… Вы уже знаете, что убийства в стенах Академии подтолкнули меня на некоторые превентивные меры. Вернее, на испытание одного из последних изобретений.