Жестокий маскарад (сборник)
Шрифт:
Банда, которой принадлежало здание, даже не имела своего имени. Формально она входила в одну из трёх главных семей якудзы, но фактически никак от неё не зависела. На самом деле «верховным главнокомандующим» этой «силовой группировки» был нынешний патриарх Кай, использовавший бандитов для самой грязной работы. Такое положение вполне устраивало главу банды Исимацу. Он считался сятэй [65] и, выпив сакэ из одной чашки с оябуном [66] , совершил сакадзуки [67] . Но члены его банды считали своим оябуном самого Исимацу.
65
«Младший брат», старший бригадир банды
66
Глава
67
Обряд вхождения в семью якудзы
Поглаживая зудящий шрам на лице и пустую глазницу под повязкой, он переполнялся злобой, хотя внешне это никак не выражалось. Сам по себе потерянный глаз ерунда — ниндзя лишил его лица, и это было невыносимым позором. Триста лет назад Исимацу нашёл бы ниндзя, убил его и сам совершил сэппуку [68] . Но выросший в городских вертепах бандит был далёк от правил бусидо. Он сызмальства привык сразу бить всех, кто встаёт на его пути. Предельная жестокость в своё время сделала его парией даже на токийском дне. Он сидел в тюрьме, скрывался от мести якудзы. А потом его нашли люди Кай, и всё в одночасье изменилось. Именно такой отморозок был нужен Клабу, классическая якудза не устраивала его ни своей ксенофобией, ни приверженностью самурайскому кодексу. Клаб сделал так, что Исимацу простили попытку убийства шефа одного из кланов. В знак раскаяния он лишь отрезал себе фалангу пальца. И ещё одну — за изнасилование дочери другого видного якудза. До сих пор его борёкудан успешно выполнял все заказы Клаба, переданные через Кай. Но теперь вышла досадная осечка — от Накагава-рю остались, по крайней мере, двое бойцов, и бойцов весьма опасных.
68
Взрезание живота, харакири
«Ничего, — думал Исимацу в своём кабинете на третьем этаже, — они не смогут долго прятаться от нас». Он закинул ноги в белых туфлях, вызывающе выглядящих при строгом чёрном костюме, на журнальный столик и глотнул виски прямо из горлышка. Если бы сятэй знал, что происходит в офисе, он не был бы столь спокоен.
На первом этаже работал небольшой ресторан, только для членов клана. В этот вечер здесь сидели человек семь якудза, окружённые девицами. Все шумели, наливаясь саке, пивом и виски, а кое-кто уже успел вмазаться в туалете героином. Веселье продолжалось и когда в ресторан стал ломиться подвыпивший гайдзин, очевидно, заплутавший среди лабиринтов удалого района. Огромный вышибала, бывший борец сумо, весь в татуировках, что среди молодых якудза редкость, лениво подошёл к стеклянной двери, которую с тупым упорством дёргал усатый очкарик — то ли американец, то ли немец — в хорошем костюме и с большой сумкой через плечо. Открыв двери, борец начал было говорить что-то нелицеприятное, одновременно протянув к бузотёру огромную руку, но вдруг как-то несолидно хрюкнул и стал заваливаться на бок. Из его шеи фонтаном хлынула кровь. Кутящие якудза и тут не поняли, что случилось страшное, а пришелец поставил сумку, зажал окровавленную катану подмышкой, извлёк из-под пиджака два пистолета с глушителями и открыл быструю и точную стрельбу. Все бандиты умерли, не успев даже достать оружие. Девиц киллер игнорировал, но пара из них была случайно ранена. Только тут они подняли жуткий крик, но страшный гайдзин, не обращая на это внимания, спрятал пистолеты и подпрыгнул с места — словно вознёсся — сразу оказавшись на балконе второго этажа. Там, перед традиционным низким столиком, за чашками «Дайгиндзё» [69] , сидели на пятках трое вальяжных якудза высшей касты, один из них даже фуку-хомбутё [70] . У них вершились какие-то важные тёрки, но они ещё не сообразили, что всем их делам настал конец. Впрочем, один из троицы успел выхватить пистолет, но тут же лишился и его, и руки, чисто отрубленной катаной. Голова фуку-хомбутё покатилась по полу, обильно пачкая чистые циновки, третий свалился, почти пополам рассечённый ударом кэса-гири [71] . Девицы уже сбежали через чёрный ход. Настала тишина. В воздухе зависли смрады пороха, крови и вывороченных внутренностей.
69
Элитный сорт саке
70
Помощник оябуна
71
«Монашеский плащ»
Гайдзин обвёл холодным взглядом учинённый им погром, не глядя, взял со столика бутылку авамори [72] с заспиртованной змеёй, сделал хороший глоток и поставил бутылку на место. В этот момент из прилегающей к балкону маленькой кухни выскочил повар, размахивающий большим ножом. Гайдзин перехватил его руку, легко преодолел сопротивление, повернул клинок и всадил противнику в сердце. Потом сбросил заляпанный кровью костюм, оставшись в сером сёдзоку, натянул дзукин, сверху которого надел маску красного тэнгу [73] . Всё это заняло считанные секунды. Облачившись, ниндзя проскользнул на второй этаж.
72
Крепкий напиток с острова Окинава
73
Горный демон-оборотень
Компания из пяти человек, попивавшая пиво в крайней комнате, не обратила внимания, что дверь бесшумно открылась, пока голова одного из собеседников буквально не взорвалась, забрызгав мозгом и кровью остальных. Жуткий красный демон бушевал, лишая жизни скупыми и точными ударами меча. За считанные секунды комната стала подобна ресторану внизу — пол, стены и потолок в красных разводах, валяющиеся части тел и трупы с перекошенными лицами. Вернувшись в коридор, тэнгу огляделся, подошёл к едва заметной дверце какой-то кладовки, и, не открывая дверей, с силой всадил в них меч. Изнутри кладовки послышался мужской стон. Ниндзя вытащил клинок, стряхнул с него капли крови, и, не интересуясь, кто там помер в тесной комнатке, продолжил свой вояж.
А на третьем этаже до Исимацу донёсся какой-то шум, который главарь счёл неправильным. Решив, что пьяные вакасю [74] устроили свару, он решительно вышел в длинный коридор, радуясь оказии, позволяющей сорвать свой гнев. Увиденное повергло его в шок. Перед ним стоял чёрный тэнгу с устрашающей мордой ворона. Демон занёс над Исимацу окровавленную синобигатану. Сятей отшатнулся обратно в комнату. Он понимал, что под маской существа, которым его пугали в детстве, скрывается материальный враг, однако ужас был за рамками разума, он раздирал бандиту душу. Исимацу судорожно схватил со стойки меч, но чужой клинок разрубил ему плечо. Упав на четвереньки, главарь потянулся к шкафчику за пистолетом. А враг уже стоял над ним. Последнее, что слышал в этой жизни Исимацу, был тихий свист клинка.
74
«Юнцы», младшие бригадиры
К этому времени офис представлял собой кромешный ад. Проникший через крышу чёрный тэнгу уже зачистил весь третий этаж — кабинет сятея был последним. Из-за дверей других комнат кое-где раздавались слабые стоны и подтекала кровь. На втором этаже красный тэнгу ещё не закончил — оттуда неслись приглушённые вопли и щелчки выстрелов. На третий влетел совершенно ошалевший вакасю, но тут же схватился за горло, в которое глубоко впился сюрикэн чёрного тэнгу. Следом поднялся красный тэнгу. Он стал ещё краснее. Оценив ситуацию, снял маску и дзукин, открыв усатое лицо гайдзина.
— Работёнка, ити её мать, — по-русски произнёс он, тяжело вздохнул и утёр пот, пачкая лоб кровью. — Как у тебя, Федя?
— Чисто, — бесстрастно ответил чёрный тэнгу. — Что внизу?
— Порядок, — бросил Палыч. — А теперь делаем ноги, сейчас тут будет вся полиция столичного округа, Клаб и якудза.
Фудо без слов сбросил наряд синоби, Палыч сделал это с той же скоростью. Упаковав окровавленную одежду и оружие в спортивную сумку, оба вышли через чёрный ход уже в виде респектабельных, но чуть подгулявших бизнесменов.
Лицо у Палыча, который вёл машину, было не из самых радостных. Фудо молчал на заднем сидении. Наконец, артельный не выдержал:
— Не корчь ты холоднокровного синоби, — бросил он через плечо. — Думаешь, не понимаю, что тебе это было так же противно, как мне?..
— Колесо Закона вращается неспроста… — продекламировал юноша.
— …Слышишь, скрежещет зубами Великая Пустота [75] , — закончил Палыч, передёрнув плечами. — Бесовство это, Федя…
75
Даёто Когуси, дзёнин из Ига (XIV век)
— Вы же мне в нём помогли, — заметил парень.
— Угу, — кивнул Палыч, — потому что это враги и их следовало убить. Но не жди, что я стану радоваться массовой резне, которую мы учинили.
— Так и я не радуюсь, — ответил юный ниндзя. — Случилось то, что случилось. Фудо-мёо нам помог.
— Нет Фудо-мёо, — ответил Палыч.
— Знаю. Я верю в христианского Бога, — тихо согласился Фёдор. — Но Фудо для меня — сила ниндзя, которая помогает… убивать.