Жестокий Отбор
Шрифт:
— Не знаю, — отозвался Рингар. — Ничего об этом не слышал.
— Кажется, ты мне не веришь, брат! — усмехнулся Сатор. Впрочем, Рингар был прав. Несмотря на участившиеся приступы, отец был все еще крепок телом и правил вполне разумно, поэтому у Совета не было оснований лишать Императора трона. Кроме одного — Сатор давно уже заждался. — Так вот, как только я займу свое место в Твердыне, с Высшими будет покончено. Я не верю в Первую Кровь, и считаю это бредом воспаленного сознания какой-то девки с зелеными волосами…
Первая эмпат, вступившая в контакт в Высшими,
— Я видел эту запись, — отозвался Рингар. — Пока что она ни ошиблась ни в чем. Первая Кровь…
— Первой Крови не существует! — завопил Сатор. Грохнул стакан об стол, отчего вишшасу выплеснулась, образовав на полированной светлой поверхности уродливую коричневую лужу. — Никто!.. Никто, даже мифические высшие цивилизации, не имеют права указывать, на ком мне жениться! Я не верю в то, что одна из этих глупых куриц спасет Империю от айсады или же повергнет армию варгов в бегство!
Рингар усмехнулся.
— Повернет их вспять, — произнес он. — Первая Кровь повернет их вспять. Так звучало то пророчество.
— И чем же моя будущая жена так напугает жуков, что они сбегут с поля боя? — поинтересовался Сатор. — Чем она повернет их вспять? Если только своим внешним видом… Может, мне стоит присмотреться к самым уродливым из девиц?
Рингар пожал плечами.
— Не знаю, Сатор! У меня не спрашивай… Думаю, тебе стоит обсудить это с советником Иннгором. Я же прошу у тебя одного — отпусти Эйвери Мэй. Взамен ты получишь еще и мою благодарность. Поверь, она значит не меньше, чем слова клятвы.
Сатор отхлебнул из бокала.
— Она — твоя, — произнес он. — Единственное условие — Эйвери Мэй должна добровольно уйти с Отбора. Как только услышу ее просьбу, сразу же отпущу.
Он собирался поиграть в благородство и братскую любовь. Совсем немного.
— Ты уже сказал ей? — спросил Рингар. — О подмене?
Сатор вспомнил изучающий взгляд Эйвери Мэй. Пожал плечами.
— Нет. Но, возможно, она и сама догадалась.
— Где она?
Еще один глоток.
— С Иннгором. Они все с Иннгором! Советник увез всех моих невест, — преувеличенно горестно пожаловался Сатор. — Как понимаешь, он передо мной не отчитывается. Я не знаю, куда они отправились, но… Нетрудно догадаться.
Рингар коротко кивнул.
— Первая Кровь, Красная Планета… Конечно же!
Коротко попрощавшись, кузен покинул готовый к старту лайнер. Сатор же осушил бокал, затем со стуком поставил его на стол. Повернулся к камерахи, которому доверял так же, как… своей руке или ноге. Он считал Верных тупыми животными, лишенными воли и собственных желаний, что делало их отличными исполнителями.
— Пора заканчивать с этим фарсом. Они мне надоели до жути.
— Все готово, мой господин! — заверил его камерахи.
Сатор кивнул.
— Проследи, чтобы все прошло без заминки. И никаких следов! Всех, — приказал он, смакуя это слово. — Всех, до единого! И этого… героя Империи тоже!
В том, что Рингар помчится за Эйвери Мэй, Сатор не сомневался. Кузен давно уже пытался пробиться к девчонке — изводил ее посланиями в Резиденции, затем штурмовал
Все шло по его плану. Оставалось нанести финальный удар.
— Налей мне еще! — приказал Сатор второму камерахи.
Он слишком долго ждал. Подыгрывал отцу, безропотно позволял Советникам собой командовать. Скрепя зубами участвовал в Большом Отборе и даже изображал братскую любовь. Теперь у него появился шанс одним махом избавится и от Иннгора, который давно ему не доверял, и от двоюродного брата, вызывавшего странную смесь зависти и ненависти, и от глупых девиц, уже видевших себя на троне. Затем он надавит на Совет — после смерти Иннгора найдет на них управу — и те признают отца недееспособным, после чего передадут ему власть.
Все крайне просто и невероятно элегантно. Темным Богам должно понравиться!
Что же касается Рингара… Рингар становился опасным. Конечно, помучить кузена было крайне завлекательно, но… У него слишком много сторонников, чтобы оставить его в живых.
Глава 14
Красная Планета занимала чуть ли не половину иллюминаторов, расположенных на верхней смотровой палубе. Огромный шар был полностью затянут облаками, и мне казалось, что планета спала, завернутая в белоснежное пуховое одеяло. Тщетно я вглядывалась в темноватые завихрения бурь, ища хоть одну прореху в белом одеянии — укутанная облаками, она тщательно хранила свои секреты от любопытных глаз участниц Отбора. Нас здесь собралось много — сотня тех, на кого пал выбор Наследника.
И одна из нас знала о Красной Планете чуть больше других.
Оказалось, странное название планета получила из-за своего спутника, красноватая поверхность которого, отражая лучи солнца, заставляла вспыхивать багровым и материнскую планету. Впрочем, этого чуда мы, пассажиры лайнера «Рассвет Империи», не увидели.
Это и многое другое я услышала от Марши по дороге с пассажирской палубы «А» на смотровую «С». Сонная подруга рассказывала нам историю открытия и исследования Красной Планеты, овеянную мифами и домыслами. «Было дело, интересовалась в Академии», — ответила мне, когда я спросила, откуда она все это знает. Правда, рассказчице хотелось спать, так что говорила без энтузиазма, зевая чуть ли не через каждое слово.
Выспаться нам так и не дали. Выдернули из кроватей, едва мы успели вернуться из Золотого Дворца в Резиденцию. После «Выбора» состоялся еще и нудный банкет с куда более нудным Проконсулом. Я так долго кивала, улыбалась и благодарила почетных гостей за оказанную честь, что разболелась голова. В перерывах между слащавыми речами и любезными улыбками угрюмо размышляла, что мне делать дальше. Отбор я могла покинуть только с разрешения Сатора Сола. Опускать меня, судя по всему, он не собирался. Зачем ему сдалась Эйвери Мэй? Этого я не знала, и спросить не получилось — Наследник покинул Дворец сразу же после «Выбора», так и не пообщавшись с сотней потенциальных невест.