Жестокий роман
Шрифт:
— Ты боишься этого брака. А зря. Отец нашел хорошего парня. Мы все проверили по нему. Не раз и не два. Иначе бы я тебя так спокойно не отдавал. Свадьба назначена через год, вы еще встретитесь, организуем пару свиданий.
— Может, не в браке дело, — обронила сдавленно и помрачнела. — Может, что-то другое. Когда я картину нарисовала, стало легче.
— Ты впечатлительная. Творческая. Вот про картину лучше расскажи.
— Борьба, — уголки ее губ дернулись вверх, взгляд просветлел. — Тьма сражается
— И кто побеждает?
— Никто.
Ответ прозвучал странно. Озадачил.
— Так не бывает, — сказал я. — Всегда есть победитель и проигравший. Иначе в поединке нет никакого смысла.
— Свет и тьма едины, — заявила она. — Разве ты можешь победить самого себя?
— Заумно как-то, — отмахнулся я. — По мне дело обстоит просто. Либо ты кладешь на лопатки. Либо тебя. Вот здесь явно демон круче. Сожрет девчонку, не подавится.
— А видишь как она его обнимает? — провела пальцем линию вдоль рисунка. — Может, не захочет он ее убивать. Может, полюбит.
— Демоны не умеют любить.
Она уже не слушала меня, глядела вдаль, мимо. Глаза горят, прямо обжигают, точно на огонь смотришь. Вся в своих мыслях, не достучаться.
— Порой тьма одерживает верх, порой свет оказывается сильнее, — пробормотала вдруг. — И каждый из нас сам делает выбор. Когда-нибудь ты поймешь.
— Что?
Сестра обняла меня. Крепко. Всем телом прильнула, нарушая допустимые границы. Будто навечно желала объятье сохранить. Выбить в памяти.
— Амина, — прошептал я, погладил ее по спине. — Ты чего?
— Страшно, — вздохнула она. — Дышать совсем трудно.
— Нечего бояться, — усмехнулся в лицо ее страху. — Я рядом. Всегда берегу.
Девчонка выходит из душа и тут же отшатывается назад. В стенку вжимается, башкой мотает. Чует грядущее, отвергает.
— Я не хочу ничего знать, — заявляет. — Не хочу. Я не буду слушать про ваши дурацкие долги. Даже не пытайся. Уши зажму.
— Думаешь, поможет? — хмыкаю.
Она роняет полотенце на пол.
Хорошая попытка. Стерва.
Я трахал ее всю ночь. И утро. И день. Готов трахать дальше. Без перерыва. Залить семенем. Но нет. Хватит. Мы выясним суть вопроса. По согласию или без.
— Зря дергаешься, — говорю. — Расскажу правду, но убивать тебя не стану.
— Не наигрался?
— Нет, — усмехаюсь. — Даже близко — нет.
Понимаю эту тактику. Пока тема долга не раскрыта, можно сделать вид, будто ничего и нет. Она просто моя новая сука. Нет. Не «просто». Просто с ней бы никогда не было. Уж слишком гордая и заносчивая. Роль подстилки бы не приняла. Царица. Трон нужен.
— Одевайся, — бросаю халат. — Пойдем.
Подчиняется, следует за мной.
— Куда ведешь? — роняет одними губами.
— Туда, где целку тебе
Дрожит. Явно. Сотрясается от затылка до пяток.
Забавная девка. Вчера сама задницей перед хером вертела. А теперь вдруг ужас накрыл. Вроде и не хочет на член. Напугалась.
Толкаю дверь, кивком приказываю войти.
— Н-не н-надо, — заикается.
Заталкиваю ее внутрь. Свет не включаю. Каждый угол тут знаю. Осязаю без труда. Прохожу по комнате, зажигаю свечи.
— Вика-Виктория, — произношу нараспев. — Ну ты и трусиха. Как набралась смелости бежать. Перед псами не пасовала. На меня с ножом кинулась. Где твоя храбрость?
Она на коленях. В центре. Смотрит в пол. Глаза влажные. Взгляд режет. Губы дрожат. Кожа белая-белая. Белее снега.
Королева. Поверженная. Раненая.
Подхожу к ней, поглаживаю по макушке.
Вздрагивает.
Немой вопрос оглушает.
— Да, — ухмыляюсь. — Я буду тебя ебать. В задницу. Долго. Сладко. Порву снова, если начнешь брыкаться.
— Но… не сегодня? — ее голос срывается.
— Не сегодня.
Присаживаюсь рядом.
— Расскажи про самую сильную боль, — смотрю прямо в настежь распахнутые глаза, не разрешаю отвести взгляд. — Что это было?
— Когда ты, — запинается. — Ты же знаешь.
— Я о другом.
Беру ее запястье. Пульс обжигает пальцы. Сжимаю узкую ладонь. До хруста. Впечатываю в себя.
— Случалось ли так, что ты руку готова была отдать за человека. Физически. Любую часть тела отнять. Кровь. Жизнь. Лишь бы вернуть. Спасти. Но ничего уже не исправить. Не сделать. Поздно.
— Мой отец, — сглатывает. — Когда мой отец погиб.
— Тогда ты поймешь.
Есть вещи, которые невозможно простить. Их нужно смывать кровью. Поколение за поколением. Иначе жажду не утолить. Только так.
Моя сестра пропала.
Однажды утром я отвез ее в университет, а забрать уже не смог. Приехал — никого. Позвонил по телефону — связи нет. Пошел искать в задании, выяснил, что она после большой перемены не появлялась. Пары пропустила, подругам ничего не сообщила.
Сперва я подумал, это ошибка. Может, розыгрыш какой. Дурацкий. Сестра иногда устраивала мятежи, характер показывала, бунтовала. Может, дома ждет. Или в своей школе художеств. Творит и вытворяет.
Но нет. Ее нигде не было. Вообще. Ни в нашем доме, ни в гребаной школе. Любимые места объездил, обсмотрел со всех сторон. Пусто. След простыл.
У меня холодело внутри.
Кто посмел? Кто?!
— Они потребуют выкуп, — сказал отец. — Будем ждать.
Он сохранял абсолютное спокойствие. Всегда. Даже в такой ситуации. А я метался как взбесившийся зверь. Землю рыл. Стены крушил. Только это слабо помогало.