Жгучее желание
Шрифт:
Большинство женщин, кажется, тоже исподтишка за ним наблюдали.
Только навестив дамскую комнату, я кое-что узнала о репутации Рива в лондонском свете.
Ко мне тут же подошла молодая леди с лицом в форме сердечка и васильковыми глазами. Ее голос звучал взволнованно.
— Меня зовут Аманда Пакет, мисс Вудли. Прошу прощения, если вы сочтете это неприличным, но я просто умру от любопытства, если не узнаю, где вы познакомились с лордом Кембриджем.
Я повторила то, что говорила раньше: мол, мы с Ривом знакомы с детства.
— О, как
Уже второй раз я слышала это слово.
— Э-э-э… Корсар, это что — прозвище лорда Кембриджского? — с недоумением поинтересовалась я. Девушки посмотрели на меня как на сумасшедшую.
— Но… разве вы не читали Корсара? — изумилась Аманда Пакет и тут же по выражению моего лица поняла, что нет. — Это новейшая поэма лорда Байрона. — проинформировала она. — С тех пор как она была опубликована, все только и делают, что сравнивают ее главного героя, Конрада, с лордом Кембриджским.
— Боже! — слабо простонала я. Бедный Рив!
— Считается, что Конрад — воплощение самого лорда Байрона, но лорд Кембридж гораздо красивее, — благоговейно признала Аманда. — У него такие же ниспадающие на лоб черные волосы, как у Конрада, такие же сверкающие темные глаза, как у Конрада, и…
Другая юная леди, закрыв глаза, с чувством продекламировала:
Как будто в нем, в душе, где мрак застыл, Кипит работа страшных, смутных сил.
— Страшных, смутных сил? — Я с трудом удержалась от того, чтобы не расхохотаться.
Следующая поклонница поэзии продолжила еще более прочувствованно:
Да, я преступник — как и все кругом! О ком скажу иначе я, о ком?
Внезапно мне почему-то расхотелось смеяться.
— Видите ли, мисс Вудли, — объяснила Аманда, — у Конрада есть некая ужасная тайна, которая ранит его душу, и поэтому он так себя ведет. — Она одарила меня ослепительной улыбкой. — Вы обязательно должны прочесть Корсара, обязательно.
— Да, — согласилась я. Мне было несколько не по себе, но я всячески старалась помочь Риву. — Знаете, лорд Кембридж на самом деле не имеет ничего общего с Корсаром, пусть даже у него черные волосы и сверкающие глаза.
Аманда вздохнула.
— Кто-то сказал о Байроне: Сумасшедший, безнравственный и опасный. Так вот, моя мама говорит, что эти Слова вдвойне применимы к Кембриджу и что я должна держаться от него подальше.
Обе девушки посмотрели на меня с неприкрытой завистью.
— Какая вы счастливая!
Когда мы приехали домой, уставшая мама отправилась в постель, я же знала, что сразу не засну, поэтому пригласила Рива на чашку чаю.
— Пойдем в библиотеку, — предложил он. — Ты выпьешь чаю, а я бокал бренди.
Я пошла за ним по выложенному черно-белым мрамором полу. Мы вместе вошли под высокие своды уставленной книжными шкафами комнаты, стены которой были обшиты дубовыми панелями. Подойдя к стоящему в углу буфету, Рив достал оттуда бутылку и жестом указал мне на стоявшее перед камином кресло.
Он устроился
— Я предполагал, что ты будешь популярна, но не думал, что окажешься королевой бала, Деб, — сказал он и снова отхлебнул бренди. — Половину тех, кто приглашал тебя на танец, я почти не знаю.
В комнату вошел дворецкий и поставил передо мной поднос. Налив себе чаю, я положила сахар и принялась его размешивать. Я подняла взгляд на Рива Он пристально смотрел на меня, между его бровями обозначилась складка.
— Эта ерунда с Корсаром наверняка сводит тебя с ума, — посочувствовала я.
— Значит, ты об этом уже слышала? — с явным облегчением спросил он.
— Группа весьма впечатлительных юных леди ввела меня в курс дела в дамской комнате. Рив снова нахмурил брови:
— Ты не представляешь, в какой ад превратилась моя жизнь после того, как проклятая поэма была напечатана! Мне хотелось задушить этого хлыща Байрона. Некоторые даже говорят, что он списал с меня своего дурацкого Конрада!
— Судя по словам тех девиц, ты выглядишь лучше, — утешила я. — Все не так страшно, Рив. Ты ведь знаешь, какими экзальтированными бывают юные леди. В конце концов, — выразительно посмотрев на него, добавила я, — если ты ведешь себя словно какой-нибудь напыщенный средневековый принц, трудно рассчитывать, что о тебе не пойдут разговоры.
Я умолчала о том, что в характере Рива есть еще кое-какие черты, которые поневоле заставляют сравнивать его с героем Байрона.
— И вовсе я не напыщенный! — разозлился Рив.
— Ну, по крайней мере сегодня ты выглядел именно так, — возразила я.
— Ты танцевал только со мной и мамой. Ты стоял прислонившись к стене, сложив руки на груди, и выглядел очень… неприступным. В деревне ты вел себя гораздо лучше.
Допив бокал, он налил себе еще.
— Ну да! — фыркнул он. — Как бы я выглядел, если бы решил, что слишком хорош для того, чтобы танцевать с дочерьми сквайра?!
Я поняла, что он имел в виду. Дочери сквайра, как и все наше маленькое сельское общество, по своему социальному статусу стояли настолько ниже его, что Риву даже не приходило в голову их оскорбить. Здесь, в Лондоне, среди равных себе он вел себя по-другому.
— Надеюсь, теперь ты сама понимаешь, Деб, почему я не могу жениться ни на одной из этих идиоток, — сказал он.
— Но, Рив, должны же существовать какие-то другие женщины, за которыми ты мог бы ухаживать, — возразила я. — Не может быть, чтобы в Лондоне все существа женского пола были такими, как те, что я встретила в дамской комнате.
— Других я не знаю, — мрачно изрек Рив. — Видишь ли, дело обстоит так. В свете принято вывозить в Лондон своих семнадцати-восемнадцатилетних дочерей всего сезон или два, а потом, если девушек не сватают, их отправляют назад, домой, чтобы могла попытать счастья следующая дочь. — Он налил себе еще бренди. — Я не хочу жениться на семнадцатилетней, Деб.