Жилец. Смерть играет
Шрифт:
— Можете, сержант, назвать ее отрицательной, если желаете, но это означает, что Вентри не может доказать, что в тот вечер добрался до Сити-Холл на автобусе. Я всегда был уверен, что он лжет.
— Да, сэр, — уклончиво произнес Тейт. Помолчав, он добавил: — Конечно, лгать можно по-разному.
— Что вы этим хотите сказать?
С еще большей неохотой Тейт медлительно принялся объяснять:
— Видите ли, сэр, я подумал, что, может, стоит, раз уж я и так занимаюсь расспросами, пока я здесь, узнать, не прибыл ли он на
— В самом деле? Мне казалось, вы со мной согласились, что, если Вентри ехал из дома на автобусе в Сити-Холл, это должен быть один из этих двух автобусов?
— Да, сэр.
— Тогда зачем тратить время на проверку других автобусов?
— Просто на тот случай, что он ехал на концерт из какого-то другого места, а не из дома, сэр. Вот о чем я говорил, когда сказал, что лгать можно по-разному.
— Прекрасно, — мрачно уступил Тримбл. — Выясните, какие автобусы прибыли в центр приблизительно в нужное нам время, и расспросите их кондукторов. Это не повредит, вам может помочь Джеффри.
— Мне не нужен Джеффри. — Спокойный голос сержанта вдруг ожесточился. Вообще-то я сам навел справки сегодня утром. Это есть в моем отчете.
И он снова надолго замолчал, словно ожидая, чтобы его подтолкнули.
Тримбл готов был уже отделаться от него, сказав: «Ладно, потом прочту», и оставить на время предмет спорного разговора, но это оказалось выше его сил, как и догадывался Тейт.
— Ну? — резко спросил инспектор. — Я жду. Каков же результат?
— Автобус номер 5а, сэр, — заговорил Тейт медленным, нарочито равнодушным тоном, — достиг центра ровно в шесть минут девятого. Согласно показаниям кондуктора, один из пассажиров, которые там сошли, точно походил на Вентри, чью фотографию я ему показал.
— Разумеется, он ошибся, — быстро сказал Тримбл. Поразительно, подумал он, как спокойно человек может среагировать на такое потрясение! По его тону Тейту нипочем не догадаться, какой волнующей оказалась эта новость. Слава богу, у Тейта не было этого дара — угадывать мысли человека, которые делали таким тяжелым общение с шефом. — На установление личности по фотографии всегда трудно полагаться.
— Да, сэр, — еще более уклончиво сказал Тейт. — Хотя кондуктор абсолютно в этом уверен.
— Но он должен ошибаться! — Как ни старался инспектор, в его голосе прозвучала нотка раздражения. — Автобус 5а! Его маршрут и близко не проходит от дома Вентри! Он входит в Сити с севера, не так ли?
— Да, сэр. Вот как раз один из них идет.
Мимо пронесся двухэтажный автобус, оставив за собой золотистое сияние в сгущающихся сумерках.
— Вот вам! — Тримбл слабо махнул рукой ему вслед. — Как мог Вентри, направляясь со своей стороны города, достигнуть центра на этом автобусе?
— Совершенно верно, сэр. Именно это я и хотел сказать, когда говорил, что лгать можно по-разному.
— Конечно, Вентри лжет! Но это полный вздор
Инспектор внезапно замолчал. Вопреки своим принципам, он позволил себе быть втянутым в спор по поводу преступления со своим подчиненным.
— Пожалуй, лучше я сам поговорю с этим кондуктором, — сказал он усталым голосом, как шеф, которому предстоит неприятное задание исправить ошибку своего помощника.
— Хорошо, сэр, — покорно сказал сержант.
Оставшийся путь они проделали в полном молчании.
— Добрый вечер, джентльмены! — приветствовал Кларксон детективов с радостной улыбкой. — Ради бога, простите, что я заставил вас ждать, но, по правде говоря, не думал, что это вы, когда услышал звонок. Я прислушивался к шуму машины, никогда бы не подумал, что вы пришли пешком. Но это великолепно! Приятно думать, что вы стараетесь экономить деньги налогоплательщиков! Прошу ваши пальто и шляпы, а затем — прошу в гостиную. Это же только в кино детективы не снимают шляп в помещении, не так ли?
Продолжая болтать, он провел мужчин в гостиную, обставленную приобретенной в рассрочку мебелью в стиле середины тридцатых годов. Детективы с удивлением увидели, что каждое сиденье из трехпредметного мебельного гарнитура уже занято. На диване расположился лысый молодой человек, тараща глаза в возбужденном ожидании. Одно из кресел было занято пышнотелой темноволосой женщиной, которая нервно и жеманно улыбалась, прикрывая рот ладошкой. В другом, строго выпрямившись, сидела еще одна женщина, привлекательная блондинка, с выражением скуки и брезгливости на строгом красивом лице.
Это моя жена. — Кларксон указал на блондинку. — А это Том и Морин — мои друзья.
— Рады с вами познакомиться! — одновременно проговорили Том и Морин.
Жена ничего не сказала, однако по взгляду, брошенному на мужа, было ясно, что она много чего могла бы ему высказать.
Тримбл важно поклонился присутствующим.
— Счастлив с вами познакомиться. — Затем, обернувшись к хозяину, он продолжал: — Мистер Кларксон, мне нужно задать вам несколько вопросов. У вас есть свободная комната, где мы с сержантом…
— О нет! — прервал его Кларксон. — Это нам не подходит. Понимаете, Том и Морин — мои алиби!
— Что? — искренне удивленный, переспросил Тримбл.
— Мои алиби. Как и моя жена, только не знаю, считается ли она по закону — как свидетельница по завещанию, если вы меня понимаете. Полагаю, — с ноткой тревоги спросил он, — вы ведь хотели меня видеть в связи с этим убийством в Сити-Холл, верно?
— Да, — успокоил его Тримбл, — именно так. — В этот момент он поймал взгляд сержанта Тейта, и впервые за время общения почувствовал, что между ними установилось веселое взаимопонимание. — Может, вы просто расскажете нам все, что знаете об этом, — добавил он, подвигая себе стул и предоставляя сержанту устроиться на диване рядом с Томом.