Житница сердоболия
Шрифт:
Дали. Потом, как в дурном сне, поехали зачем-то на квартиру, где жила хозяйка дубленки.
А там семья; и стены - шевелятся, и потолок шевелится. В буквальном смысле шевелятся, подобно слегка взволнованному морю. Живность кишит, тараканы отъявленные и отпетые. Откуда дубленка?
Сальвадор Дали умалчивает, самодовольно закручивая ус.
Следователь шурин стоял на одной ноге.
А население квартиры сидело в хорошем настроении.
А в другую квартиру первым приехал врач. Он выскочил милиции навстречу, притворил дверь в кухню, придавил ее спиной и закричал:
– Не ходите туда, не ходите, там крысы бегают и кошку едят.
Там и в самом деле бегали крысы и ели кошку.
В общем, долго можно рассказывать, пока хватит.
Терапия с порога
Приходит к моему приятелю-кардиологу один человек.
В карточке фамилия: Попандопуло.
Терапия началась с порога.
Приятель прищурился:
– Ну, я так понимаю, что "Свадьба в Малиновке" - ваш любимый фильм?
Лицо посетителя исказилось.
Золотые Слова
Знаете, какие самые любимые слова у доктора, когда он их пишет?
"Не открыли дверь"
Привозят тебя на вызов, ты поднимаешься пешком на восьмой этаж, звонишь, а там пусто, или полно, но неподвижно. И ты, высунув язык, выдираешь из карточки заказчика страницу с самым мясом, крупно выводишь: "Приходил доктор. Число. Час. Минута. Секунда. Подпись. Еще лучше - печать". И - в дверную щель.
Потом, конечно: Ай, ой, да мы, да это просто... Никаких ой.
Помню как я впервые испытал это наслаждение, незнакомое новичку.
Поначалу, в поликлинике-то петергофской, выходило иначе. Приезжаю, а дверь-то - распахнута. Бутылочные россыпи, а труп уже увезли. Негде и нечего писать. А родственник трупа мутно поднимается с дивана и обращается ко мне, не понимая, кто это я:
– Эй! Стой!... Что ж теперь делать?... Что ж теперь делать-то, а?...
Чувствуя, что душа моя сейчас даст слабину и треснет, я начал пятиться и вышел.
А в самый первый свой автомобильный выезд я отправился в цветущую деревеньку Тимяшкино, оазис среди кирпичных блоков современного Петергофа. Домик, палисадничек, калиточка. Шофер ждет, мотор рокочет. Я - в калиточку, к двери, стучусь: Эй, Эй!
Тишина. Дверь заперта. Заглядываю в окно - вроде, там кто-то лежит неподвижный типа бабули, на лежаке. Очень смутно видная бабуля, темно. А может, и не бабуля. Может быть, какая-то продолговатая вещь. Или дедуля.
Я долго прыгал под окнами, тряс карточкой, орал! Без толку. Вокруг бушевала зелень, безумствовали цветы, бубнили шмели.
– Да поехали, - сказал шофер.
Приехали в поликлинику.
– Там, видать, кто-то помер, - говорю я регистраторше. Та, в предпоследней стадии слоновой болезни, отзывается:
– Ну, так и помер. Так и пишите терапевту в журнал: не открыли дверь.
И чернила сверкнули золотом.
Кросс-культурная разница
Дали мне, значит, отредактировать книгу про семейную психотерапию.
Я уже про стиль и качество не говорю, надоело.
Но ведь это какой-то кошмар! Я просто не представляю, как такое возможно!
Допустим, двенадцатилетний придурок плохо себя показывает (но по своему убеждению - хорошо): прогуливает школу, получает двойки по рисованию, курит траву, посасывает бормотушку и возвращается за полночь с бабой. Кроме того, его пару раз задерживала и отчитывала полиция за вождение в нетрезвом виде.
Папа, разумеется, сердится. Так же нельзя! Он-то сам позволял себе этакое только по достижении совершеннолетия, а бабу за полночь вообще привел один только раз, она и стала мамой этого мальчика.
Кроме них, в семье разлагается на мясо и кости седобородый дедушка в шортах, имеется великовозрастная сестрица от первого брака не то мамы, не то дедушки, да шестилетнее, вечно голодное, дитё, которое постоянно ноет, и до которого никому нет дела.
И вот их ПРИГЛАШАЮТ к семейному психотерапевту эмоционально-экспериентальной, скажем, ориентации. Это фантастика, но они все ПРИХОДЯТ.
ВСЕ.
Охотно ли, без охоты, но идут.
Решать проблемы и вырабатывать навыки межличностного общения.
И тут начинается. Доктор втирается в доверие и становится как бы своим, без него уже не шагу не ступишь. Он формирует Петли Обратной Связи, для начала выбирая самого глупого - того, кто считает, что всеми командует и помыкает. Договорился с ним в принципе - и порядок.
Потом пошло-поехало. Мальчик, оказывается, в конфликте с папой (не Эдип ли порылся?), но под опекой у мамой, которая недовольна редкими коитусами с папой, из-за чего отделяет мясо от костей дедушки, который вставными зубами кусает голодного шестилетнего малютку, а переросток-сестра, глядя на это, мастурбирует в ванной и ведет интимный дневник.
Ну-ка, ПРИГЛАСИТЕ кого-нибудь из наших. Из тех, что попроще. Нацедят доктору стакан, и он им петлю образует, для каждого по отдельности, выпишет даже рецепт на бактерицидное мыло.
Документ для Святого Петра
Тяжела временная холостяцкая жизнь. Стирал вручную покрывало, загаженное котом. И уронил в таз со стиральным порошком свой шампунь, в открытом виде. Произошло смешение. Что будет? Как мне быть?
Но я, вообще, хотел о другом.
Есть пациенты, которые остаются загадкой на всю оставшуюся жизнь подвигов и славы.
Вот один такой был, мужчина лет сорока, мне еще его жена возле лифта, когда я уже уходил, дала двадцать пять рублей. Это был квартирный вызов. И я, возмутившись, взял.
Получалось так: у мужчины болела голова. Я осмотрел его всячески, но ничего не нашел, кроме языка. Который был свернут на сторону. А всем невропатологам и даже некоторым другим врачам и санитарам известно, что это признак так себе, не самый хороший. Но все остальное - в полном порядке. Что бы это значило: один язык - и все?