Живой позавидует мертвому
Шрифт:
– Я всё никак не могу отделаться от гнетущего ощущения, – очень тихим голосом начал он. – Мне кажется, что мы могли ошибиться при обработке вибрионов. Вдруг они изменились лишь внешне, сохранив свою жизнестойкость? Вдруг они благополучно переживут не только эти несколько дней, но и более продолжительное время? Колдуя в лаборатории, мы даже самим себе не могли дать гарантии, что всё будет именно так, как нам захотелось.
Волошин посмотрел на коллегу, неодобрительно покачал головой и таким же тихим голосом промолвил:
– Ну, почему ты всегда
– Не я такой. Жизнь такая, – ответил тот.
В его голосе не прибавилось ни капли оптимизма. Он косился то на охранников, то на второй ангар. По периметру ангара, как всегда, стояла целая куча вооруженных людей.
– Егор, ты же грамотный специалист, – не отчаивался Алексей Николаевич сгладить мучения коллеги. – Никакой ошибки в твоих расчетах быть не могло. Эта зараза проживёт ровно столько, сколько ты ей отмерил. Ни днем, ни часом больше. Я в этом уверен.
Кобзев одарил старшего товарища тяжёлым взглядом.
– Я уже кое-что слышал об уверенности из ваших уст, – холодно молвил эпидемиолог. – Вы были уверены, что наши коллеги по «Асклепию» уйдут. И они ушли. Но не туда, куда хотели...
Волошин запнулся и закашлялся. В первые секунды он даже не нашёл подходящих слов, чтобы возразить безосновательным упрекам. Лишь несколькими мгновениями позже ответил, неожиданно даже для самого себя повысив голос:
– Да, я тогда ошибся. Но неужели ты считаешь, что я тем самым причастен к их смерти?! Это же абсурд! Опомнись, Егор, я тебя прошу!
– Нет, я ни в коем случае не виню вас в их страшной гибели. Я просто-напросто считаю, что не надо пустую браваду и глупое самовнушение называть стопроцентной уверенностью, – не менее громко заговорил Кобзев.
– Да причём здесь бравада?! – едва ли не закричал Алексей Николаевич. – Просто кое-кому не нужно терять голову, а вместе с ней надежду на лучший исход дела.
– Ага, проще спрятать голову под землю, как страусы, – зло проговорил Егор.
Волошин махнул рукой, не желая продолжать бессмысленный с его точки зрения спор.
Переход разговора заложников на повышенные тона не остался без внимания охранников. Они с интересом смотрели на пленников и наверняка ожидали, когда их шумный спор перерастёт в мордобой. По крайней мере, они не стали сдерживать пленников после их первых громких реплик. Но как только стало ясно, что словесная перепалка не превратится в драку, один из них рявкнул на ломаном английском: «Хватит вопить, русские свиньи»! Еще один громкий звук, и вам не поздоровится». Громилы, сторожившие второй ангар, моментально, словно по команде, повернули свои головы на крик. Кто-то из них обратился к охранникам русских заложников с вопросом по-арабски. Те прокричали что-то в ответ и зычно захохотали. У второго ангара тут же раздался ответный хохот.
– Ты это видишь? – отважился потревожить Кобзева старший коллега.
– Да, конечно. Я всё понимаю. Мы для них, словно клоуны на арене цирка, – без недавнего запала ответил эпидемиолог. – Я ненавижу эти рожи. Меня воротит от них и от их усмешек.
– Так зачем же ты тогда начинаешь устраивать эти представления? – с укором, проговорил Алексей Николаевич. – Зачем нам сейчас эти препирательства, если следовало бы подумать о чем-то более важном?
– Простите. Я не хотел. Не знаю, что на меня нашло, – на удивление быстро успокоился Егор и тут же с интересом уточнил: – А о чём таком важном мы могли бы подумать сейчас?
Волошин хотел отойти с товарищем в сторонку, чтобы спрятаться в тени единственного на этом участке дерева, но охранник не позволил. Он заявил на прогулке: «На прогулке следует ходить, а не стоять! Еще раз начнёте меня злить, мигом окажетесь в жилом ангаре под замком».
– Вот скотина, – прошептал Волошин и, продолжая «променад», принялся объяснять коллеге смысл своей предыдущей реплики: – Повторюсь, ты грамотный специалист. Ты сделал с вибрионами то, что мы задумали. Это хорошо. Но этого недостаточно, чтобы перечеркнуть планы террористов. Понимаешь, о чём я говорю?
– Наверное, да, – кивнул собеседник. – В истории бывали случаи, когда бандиты добивались своего муляжами огнестрельного оружия, бомб или исключительно одним лишь блефом.
– Именно! – обрадовался Алексей проницательности коллеги. – Ведь эти бандиты и с полудохлыми бактериями на руках смогут изрядных дел натворить. А это значит, что нам нужно...
– ... каким-нибудь образом предупредить хоть кого-то, что бактериологическое оружие в руках террористов по сути таковым не является, – подхватил размышления коллеги Кобзев.
– Правильно, – склонил в знак согласия голову Волошин. – Однако остаётся один немаловажный вопрос: как это сделать?
Они проходили неподалёку от второго ангара. Охраны там оказалось гораздо больше, чем заложникам представлялось раньше. Зачем какой-то ангар охранять похлеще мечети Омара в Иерусалиме? Что в нем особенного? Какие секреты таятся за его воротами? Русским невольно приходили в голову подобные вопросы. Однако в те минуты их больше занимало другое.
– Да-а-а, проблемка, – задумчиво протянул Кобзев. – Никаких средств связи у нас нет. Компьютер с доступом в Интернет у главаря. Просто так не придешь и не заберешь. И даже если попытаться украсть, то останемся лежать у ангара с дырками в головах. А вот стянуть мобильный телефон у кого-нибудь из охранников, наверное, возможно.
– Я тебя умоляю, Егор, прекрати, – закатывая глаза, даже не сказал, а выдохнул Алексей Николаевич. – У кого ты хочешь украсть мобильный телефон? У этих? Или, может быть, у тех, что плотным стадом, вооружившись до зубов, пасутся возле второго ангара? Как ты собираешься это сделать? Я представляю себе эту картину маслом. Ты подходишь к громиле и говоришь: «Смотри, птичка!». Он, конечно, сразу повернётся и будет взглядом её искать. А за это время ты успеешь его обыскать, найти и забрать себе мобильник. Ты такой вариант предлагаешь?