Живущий в последний раз
Шрифт:
Мы извинимся, Лаик, и ты будешь жить долго-долго, и Чарма наконец полюбит тебя…
Правда, Лаик?..
НЕЧЕТ
— Привет, Молодой.
Под пыльным, посеревшим
— Привет, говорю, — весело повторил нищий.
— Здравствуй, — выдавил из себя салар.
— Ну? — требовательно спросил оборванец, подхватывая из лужи дождевого червя и щелчком стряхивая его на начищенный глянец сапога собеседника.
— Они чуть не убили ее! — прохрипел гигант, не замечая выходки нищего.
— Да. Только тебя это не касается.
— Касается! И если ты…
— Да не я, Молодой, не я! А перебежавший тебе дорогу человек, и ты заходишь слишком далеко в любви к прямым и чистым дорогам.
— Я сам знаю, что слишком, а что…
— Ты слишком хорошо все знаешь, Молодой. И мне даже как-то неловко предупреждать тебя…
— Я обойдусь без ваших предупреждений! И буду делать то, что сочту нужным!
— Правильно. Так и делай.
…Салар порывисто обернулся — ослепительное сияние Знака ударило ему в глаза, и покрытый Тяжелым Блеском клинок вошел ему в грудь. И последним, гаснущим взором, увидел он девять призрачных фигур, тающих во влажном тумане.
Бьорн-Су вытер травой серебро оружия и огляделся. Ему тоже почудились смутные тени, но кроме сидящего у забора юродивого, вокруг никого не было.
— Пошел прочь, дурак, — сказал Скользящий в сумерках, наклоняясь над распластанным телом и брезгливо морщась.
— Хороший мальчик! — захныкал юродивый. — Один хороший мальчик зарезал другого хорошего мальчика, и теперь…
— Пошел прочь, дурак! — с нажимом повторил Би.
— Хорошо, дурак, — неожиданно согласился нищий, вскакивая и исчезая в сырой пелене пустыря.
ЧЕТ
— …Я родился с этим, Лаик, я живу с этим — и я живу в последний раз. Смотри! — и я сорвал чехол с правой руки. Черные кольца моих браслетов отчетливо вырисовывались в ярком лунном свете. Полнолуние…
— Я знаю, Эри.
— И все равно любишь?!.
— Да, Эри.
— Я… Покажи мне свою руку, Лаик!
— Не надо, Эри, — мольба была в ее срывающемся голосе, но кровь уже ударила мне в голову, и пальцы лихорадочно дергали застежку на ее рукаве. Лаик вся дрожала, но я не замечал этого — я должен был увидеть, убедиться…
Застежка наконец поддалась, рукав распахнулся — и я увидел ее гладкую тонкую руку, — руку, на которой не было ни единого браслета!..
Тоска стыла в ее глазах, бесконечная глубокая тоска загнанного, умирающего зверя.
— Зачем ты сделал это, Эри? — тихо спросила девушка. — Зачем? Ведь я любила тебя…
Тело ее вздрогнуло, потекло зыбкими мерцающими струйками, и лишь что-то неясное, неуловимое скользнуло вверх по дрожащему лунному лучу.
— Нет, Лаик! Не надо! Я все равно…
Я опустился на колени и коснулся пальцами еще примятой травы. Зачем? Зачем ты это сделал?! Зачем тебе, Живущему в последний раз, понадобилось видеть руку Не-Живущей?!.
Равнодушная трава резала пальцы.
НЕЧЕТ
"…стояла на террасе, закат полыхал в пол-неба, и в кустах, у ограды кладбища, мне послышался шорох — словно какой-то силуэт серым комком метнулся за шиповник — но, может быть…
…странный, невозможный сон. Будто лечу, лечу, падаю в крутящуюся агатовую бездну, а вокруг — пламя, и все плавится, течет, и — глаза сотни, тысячи распахнутых глаз, и они впиваются в меня, зовут, и подушка дышит влагой кошмара…
…И шея болит, с самого утра, — наверное, я укололась…
…происходит! Два новых браслета за четыре дня — и я знаю, что это значит! — это кто-то из моих…
…молчит. И будет молчать. Я знаю, отец с братом пытались подкараулить приходящего по ночам — но я, я не хочу, чтоб его убили! И мне приятны его…
…вот. Сегодня я впервые поцеловала спящего брата. Он заворочался, сминая простыни, заулыбался во сне — наверное, ему снилось что-то очень хорошее. И на губах моих…"
Пожелтевшие хрупкие листки, хрупкие льдинки-слова, ткань футляра — и родовая печать в самом низу: "Лаик Хори даль Арника".
Свадебный подарок.
ЧЕТ
…За мой стол устало опустился человек неопределенного возраста, в потертой и выцветшей кожаной куртке, простых холщовых штанах и громоздких деревянных сандалиях на босу ногу.
Бродяга? Странник? Не все ли равно…
Он бросил на пол свой тощий дорожный мешок, и в нем что-то звякнуло, подобно бубенчикам дурацкого колпака. Эх, сотник, тебе бы колпак этот, да по дорогам — подайте, люди добрые, горстку счастья отставному выродку!..
— Эй, хозяин! Ну давай, давай, шевели ногами…
Хозяин подошел отнюдь не сразу — видимо, внешность нового клиента не очень-то его воодушевила — и остановился, вытирая руки о клеенчатый фартук.
— Того же, что и господину сотнику, — гость указал на плетеную бутыль красного, стоявшую передо мной. — И мяса, жареного — я голоден!
Хозяин смерил моего соседа оценивающим взглядом.
— Деньги вперед, — процедил он.
Странник криво усмехнулся и бросил на столешницу два золотых. Хозяин подобрал отвисшую челюсть и умчался на кухню, а я все пытался вспомнить, где я видел эту кривую ехидную ухмылку… Нет, не помню. Но видел.