Живые из Атлантиды

Серебрякова Елена

– Хочу из Ревеля попасть в Стокгольм. Там пережду безобразие в России.

– Швеция – страна дорогая. Там и с голодухи можно сгинуть.

– У меня счет в банке, проживу на проценты. А вы в Ревель надолго?

– Туда и обратно, – сквозь зубы процедил Иван Алексеевич.

– Сопровождаешь кого? – мужичок зацепился за возможность развивать разговор дальше.

Пустая болтовня для коротания времени на деле оказалась ловушкой. Когда выяснил, что стареющая дама является матерью убитого комиссара Карасильникова, молодая женщина – его жена, а пацан – их сын, он удовлетворенно просиял на все лицо. Подавив в себе бурю положительных эмоций, он снова наклонился к

Иволгину.

– Я хорошо знавал комиссара военно-морской крепости имени Петра Великого. У Валерия Михайловича никогда не было жены и детей. Его мать умерла, когда мальчику исполнилось три года.

– Откуда такие точности? – настороженно спросил Иван Алексеевич.

– Карасильников известен нашей конторе еще с 1905 года.

– Ты что же из Третьего охранного отделения? На пристава не похож, а вот для филера в самый раз.

– Так точно-с! Вижу глаз у вас наметан. Только теперь это значения не имеет. Ежели сообщу капитану какая из вас похоронная команда, то вас возьмут под караул и вернут обратно в Петроград. Там особо разбираться не станут. Тебя к стенке со старухой, а жену будут пользовать по назначению, потом выбросят за ненадобностью.

– Лучше бы ты мне этого не говорил! – вздохнул Иван Алексеевич, – чего желаешь за молчание?

– У каждой из твоих дам по кофру. Уверен, в них деньги и драгоценности. Отдаешь мне половину, и я вас не знаю.

– В одном кофре деньги, в другом драгоценности. Какой выбираешь?

– Надобно глянуть.

– Не здесь же! – сказал Иволгин, взял кофр у жены и двинулся на выход.

Незнакомец устремился следом. Между тем успел дотронуться до полей своей шляпы и в знак уважения к мадам произнес:

– Мы скоро, не волнуйтесь.

Минут через пять вернулся один Иван Алексеевич. Он отдал жене кофр и занял свое место.

– Где твой сосед? – спросила жена.

– Они остались подышать свежим воздухом.

– Он был не один? – взволнованно произнесла жена.

Иван Алексеевич промолчал.

– Может быть, попросить защиты у капитана? – спросила Зинаида.

– Они нас больше не побеспокоят.

Судно готовилось к швартовке и народ уже начал толпиться у лестницы на палубу. Две женщины в проходе обсуждали главную новость. Оказалось, что поздно вечером за борт упали три пассажира. Но команда заметила их поздно и все трое скрылись в морской пучине.

Холодная угрюмость Ревеля обрадовала Ивана Алексеевича и всех его домашних. По сравнению с бурлящим Петроградом, безмолвие позволяло гостям чувствовать себя в безопасности. Даже извозчики вели себя совсем по-другому, в полной готовности угодить клиенту.

Бывший поручик Вернер оказался дома. Появлению штабс-капитана эстонец обрадовался. Сразу понял, зачем его бывший командир привез в Ревель своих близких. В огромной квартире хозяин выделил гостям две комнаты. Вернер работал телеграфистом на почте. Иволгин уехал через день, предварительно договорившись с командованием военно-морской базы русского флота. Перед отъездом Иван целый день пробыл с сыном и женой. Александру отец попытался объяснить, что он остается единственным мужчиной в семье. Он должен достойно вести себя, помогать маме и бабушке. Сын за такое короткое время общения с отцом стал более задумчивым и ответственным, хотя от трехлетнего ребенка требовать что-либо подобное смешно.

С Зинаидой у Ивана состоялся разговор.

– Уверен, что судьба нам уготовила долгую жизнь, – заговорил Иван, – но если станется так, что мы потеряем друг друга, то не теряй веры в страну, где ты родилась и выросла, стала женой и матерью. Относись к этому чувству так, как мы с тобой верим в Бога. Вдруг придется принимать самостоятельные решения, не забывай эти слова.

По дороге в порт Иван Алексеевич поймал себя на том, что, определив семью в безопасное место, он полностью успокоился. В душе не было тоски от предстоящей разлуки, страха от неизвестности, не было сожаления от того, что поступить по-другому было нельзя. Казалось, что он сделал очень важную работу и теперь никому ничего не должен. То, первое увлечение Зинаидой, давно прошло. Ее место заняли обязательства перед женой и сыном. Все исполнялось по распорядку, как отлаженная учеба в Смольном институте. Кабы не замужество, Зинаида в конце концов стала бы классной дамой, заключив себя на вечное поселение в стенах института. Иван Алексеевич терялся в догадках, как бы он поступил, окажись в мирном беззаботном времени. Скорее всего растил бы сына и искал короткие утехи среди живых, эмоциональных женщин.

Глава вторая

До недавнего времени в квартире Вернера проживала его мать вместе с сиделкой. Занимали они одну комнату. Конечно, Вольдемар мог, никого не стесняя, обзавестись семьей, жилая площадь это позволяла сделать. Но боязнь оказаться меж двух огней – матерью и женой, отсутствие встречных предложений и, наверное, что-то другое явилось причинами одиночества. Три месяца назад мать умерла, сиделка получила расчет и благодарственное рекомендательное письмо. Вольдемар остался один и целиком ушел в работу. Его уже давно интересовала тема передачи информации путем беспроводной радиосвязи. Ведь с 1872 года, со времени первого патента на подобное изобретение, прошло совсем немного времени, а в 1899 году на Черноморском флоте поставлен эксперимент, аппаратура работала уже в радиусе двадцати километров.

Хозяин уходил на работу в 7 часов 30 минут, домой возвращался около 8 пополудни. Завтракал и обедал на работе. Ужин гости решили взять на себя и, хотя бы в первый гостевой день побаловать хозяина чем-то вкусным, таким, насколько позволял бюджет. Еще Иван Алексеевич предложил оговорить стоимость ежемесячной квартплаты. Вольдемар категорично воспротивился:

– Меня вполне устраивает, что в доме будут жить близкие люди моего друга. Радостно, что могу отплатить тебе за все добро, которое ты для меня сделал. Тем более, возвращаться после работы домой и знать, что тебя встретят живые голоса, возможность обычного человеческого общения – дорогого стоит.

Выйдя из парадного и пройдя половину улицы, баронесса, Зинаида и Саша, были весьма удивлены малолюдьем. Внешний вид прохожих выглядел чистым и опрятным, отсутствовали попрошайки, оборванные, голодные, темные личности. Главное, не было вооруженных озлобленных солдат. И тут заговорила баронесса:

– Да, вероятно, Иван оказался прав, выбрав для нашего вынужденного бегства этот город. Такое ощущение – мы здесь никому не нужны, никто не разглядывает нас с ног до головы, не кричит вслед ругательства.

– Есть обшарпанность зданий и грязь на улицах, Европой это не назовешь, но покой и безопасность намного ценнее всего остального, – подтвердила мысль матери Зинаида.

Первая бакалейная лавка встретила их веселым колокольчиком на дверях. Женщины удивленно отметили наличие круп, мучных изделий, жировых пищевых продуктов, мыла. Цены, конечно, кусались. Там же они выяснили о возможности покупки в Ревеле мяса и рыбы. По мясу их сориентировали на рынок, но предупредили о дороговизне и возможных подделках. В отношении рыбы назвали места вдоль морской береговой линии, куда рыбаки привозят свой улов.