Живые из Атлантиды
Шрифт:
– Спасибо, Зинаида Александровна! Мне радостно и приятно, я буду ждать!
Вольдемар остался в своей комнате, а Зинаида ушла к сыну. Вернера с одной стороны мучили угрызения совести перед Иваном, с другой – он понимал свою потребность в Зинаиде, и его возможности, которые он может предложить этой еще очень молодой женщине и ее ребенку.
Зинаида, выйдя к сыну, сначала не знала, как смотреть ребенку в глаза. Она ощущала предательство по отношению к его отцу. Но характер немецкой женщины проснулся в ней, и Зинаида до конца убедила себя в правильности своего поступка: «Так будет лучше и ей и Александру».
Глава пятая
Брестский мирный договор развязал руки немцам и австрийцам. К марту 1918 года пространство от Финского залива до Черного моря
В доме Скворцовой Иван Алексеевич нашел покой, уют, заботу. Когда Тоня отсутствовала, Иволгин помогал ее матери Елизавете Петровне по хозяйству. Иногда он мыл посуду и полы, топил печь, чистил картофель. Они общались, старушка вспоминала молодость, рассказывала о своей любви к Ивану Сергеевичу, мужу и отцу Тони, о причинах их переезда из Воронежа на Украину. Все в ее рассказах было складно, интересно, а порой захватывающе. Единственно, когда начиналось повествование о периоде их проживания без главы семейства, она плакала. Служил Иван Сергеевич машинистом на железной дороге, водил паровоз между Воронежем и Ельцом. Елизавета Петровна в подобных рассказах не забывала упоминать, что все паровозы делались в России, что за границей не закупали ни одного винтика. Иван Сергеевич очень любил свой паровоз, относился к нему, как к дитяте малому. Однажды под осень прошли проливные дожди и часть полотна размыло. Иван Сергеевич двигался к Воронежу и на разъезде его остановил обходчик. Велел стоять и ждать, когда приедет бригада ремонтников. Иван Сергеевич пошел вдоль полотна, попрыгал по шпалам и понял, что сумеет проскочить. Ежели ждать ремонтников, то сломается весь график движения и главное не смогут предупредить встречный состав. Елизавета Петровна в напряженных местах всегда выдерживала паузу, видимо хотела, чтобы слушатели поволновались. В этот раз она паузу затянула, но в итоге оказалось, что Иван Сергеевич аварийное место проскочил и вовремя привел состав к станции. Его примеру последовал встречный состав, он и покатился под откос. Ивана Сергеевича стали вызывать на допросы, обвиняла в том, что он подал дурной пример и по его вине ущерб составил почти сто тысяч рублей.
Но потом какой-то инженер перепроверил все до секунды и сделал вывод, что кабы Иван Сергеевич стал ждать ремонтника, то встречный поезд с ним бы столкнулся обязательно. С него сняли обвинение, вернули на паровоз, но он человек гордый, взял и уволился. Уехал в Харьков с семьей, где его устроили на ремонтный завод.
Антонина с работы приносила медикаменты, видимо брала без спроса. По пути домой заходила на рынок, покупала что-то из еды, но многое к столу находилось дома, в закромах. Главное, она приносила новости о положении дел в Харькове, на Украине и в России. К началу 1919 года было не ясно, то ли большевики потеснили немецких оккупантов, то ли гетман победил большевиков. В июле в город вошла Белая гвардия. Иволгин собрался было покончить со своим дурацким положением и исполнить давнее желание – встать под знамена русского офицерства. Но Антонина, видя настроение новых пациентов (именно в госпиталях оголяются характеры людей, выходит наружу все сокровенное), как могла, отговаривала своего друга:
– Поверьте, Иван Алексеевич, это уже не те воспитанные и выдержанные молодцы, холеные щеголи, предупредительно относящиеся к женщине. Это озлобленные, усталые люди неопределенного возраста, хватаются за кобуру по любому поводу, а то и без.
– Я вам не верю! Не могут люди за год с небольшим измениться так, что больше напоминают озлобленную толпу, чем организованную армию. Даже если задаться целью, сделать за пятнадцать месяцев из зрелого и воспитанного человека необузданное животное…. Может быть один из сотни… и то вряд ли.
– Вы поверите, наверное, когда меня изнасилует кто-то из этой золотопогонной гвардии. Или убьют просто так…
– Ну что Вы, Тонечка, я в страшном сне не могу представить Вашу боль. Вы же сама доброта!
– Не для всех. Многие больные называют меня
– Не убедили!
– Тогда так! Повязку с глаза мы не сняли. Это согласно старой врачебной рекомендации. Продолжаем применять смягчающие капли и мазь. Избегаем солнечного света, но нужен опытный глазной доктор. Глаз не видит. Одним правым много не навоюешь.
– Четыре года на передовой и ни одной царапины. А здесь случайная, глупая драка. Действительно, с одним глазом никому не нужен: ни армии, которой по сути нет; ни семье, к которой поезда не ходят, а пешком не дойдешь.
Первый раз, находясь в зрелом возрасте, Иван заплакал.
– Мама очень Вас хвалит и все советует двумя руками держаться за Вас.
Антонина приблизилась к Ивану, обняла его, поцеловала в щеку, как всегда чисто выбритую, и заплакала вместе с ним. Она испытывала к этому человеку такие нежные чувства, что ее сердце готово было разорваться. Ей было жаль его за физическое и психологическое бессилие перед сложившейся ситуацией. Но больше всего, она боялась потерять такого, уже дорогого ей, мужчину.
Однажды Иволгин по просьбе Елизаветы Петровны пошел в сарай. Там на полках должна была храниться коробочка с набором для ремонта обуви. Иволгин никогда не упрямился, исполнял поручения и только по просьбе самой старухи оказывал помощь. К своему счастью или несчастью он обнаружил на полке темные очки без диоптрий. Нужную коробку отдал Елизавете Петровне, а сам устремился в свою комнатушку. Оттер стекла от пыли и примерил находку. План у него созрел еще там, в сарае. Потом он попросил у старухи клюку и отправился на улицу, якобы погулять. Отошел от дома на половину версты, нацепил темные очки, надвинул кепку и поднял воротник пальто. Через очки хоть одним глазом, но Иволгин видел все. Для порядка постукивал клюкой перед ногами. Какие у кого могут возникнуть вопросы к слепому? Дошел до площади, где стоял грузовик и две пушки на лафетах. Вокруг бегали мальчишки и приставали к солдатам. Из подъезда вышла группа офицеров, человек семь-восемь. Иван Алексеевич хотел к ним приблизиться в надежде найти знакомых, но вдруг откуда-то выскочил разъяренный фельдфебель и схватил Ивана за лацканы пальто.
– Чего уставился? – орал военный дурным голосом, – где зрение потерял? Ты служил в ЧК, я тебя узнал! – фельдфебель схватился за кобуру.
Стало понятно, чем все это может кончиться, но вступился капитан. Он подозвал сумасшедшего к себе и начал его отчитывать.
– Совсем мозги пропили! Разве слепой может служить в ЧК? Подумай остатками своих мозгов.
Иван поспешил уйти восвояси, еще раз убедившись в правоте Антонины.
В декабре 1919 года Красная гвардия вошла в Харьков. Зачистка началась на другой день, сначала с помощью патрулей на улицах. Через неделю начались адресные обыски и аресты. Основные удары наносились по приближенным Старопадского, офицерам Белой армии. Били по дворянам и местной буржуазии. Пик этих событий пришелся на лето 1920 года. Потом все пошло на спад. Жизнь постепенно переходила в мирное русло. В госпиталь поступало меньше раненых, в основном лечили мирные болезни, бытовые травмы.
Тоня обрастала связями, перестала скрывать самого Иволгина, на работе и по месту жительства объявила о появлении у нее жениха. К его характеристике добавляла, что он специалист по лошадям, точнее ветеринар.
Как-то Антонина вернулась с работы возбужденной, веселой и еще с порога прокричала, что, наконец, Иван покажет всем, на что способен. Выяснилось: Антонина договорилась о приеме Ивана на работу в артель по выращиванию и выездке лошадей для нужд Красной армии.
Глава шестая
События в Европе сказывались на политической и общественной жизни Эстонской республики. Ориентиры, как и прежде, сходились на германском покровительстве. В марте 1934 года к власти пришли лидеры партии аграриев К. Пятс, И. Лайдонер. Распущен парламент. В 1935 году запрещены все политические партии. В 1937 году создано Национальное собрание. Принята новая Конституция. Через год К. Пятс избран Президентом. Вся промышленность Эстонии оказалась подчинена интересам Германии. Первое место во внешней торговле сельхозпродуктами также занимала Германия.