Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 4.
Шрифт:
– Так вот, нынешние немцы оказались умнее Меншикова и не стали резать куру, несущую золотые яйца. Текущие дела по-прежнему решает совет старших мастеров, вакантные места в котором заместили нашими помощниками, а для генерального руководства вызван с Урала генерал-поручик фон Геннин. Доля господина графа взята в казну, остальные акционеры пока при своих. Что примечательно: сразу после сей перемены вывозные пошлины на железный товар без лишнего шума вернули к прежней величине. Остермановская Комиссия о коммерции единодушно решила, что повышение оных было ошибкой. Теперь надо внимательно смотреть за судьбою
– Бирон, что ли?
Мишка Евстафьев прямолинеен. Заграничная фракция моих приказчиков всегда отличалась от внутрироссийской: им присущи крамольная склонность называть вещи своими именами и открытое неуважение к придворной санкт-петербургской шайке.
– Увидим, Михаил. Пока рано для окончательных выводов. Что имеет значение - завод работает, однако прежние способы коммерции для нас закрыты. Не секрет, что европейские конторы служили главным образом для перекачки прибыли за границу...
– Ошибаешься, господин Онучин! Когда б мы не обеспечивали сбыт, вам бы вовек из нищеты не выбраться!
– Нет, уважаемый господин Евстафьев! Ни хера ты не понимаешь...
– Ну-ка, тихо оба! Не время старые ссоры меж заводскими и торговыми, как телятя солому, пережевывать. Сейчас это все утратило значение. Иван, продолжай.
– Слушаюсь, Ваше Сиятельство. Раньше бристольская фактория девять десятых выручки получала от перепродажи нашего железного товара, и кое-что, по мелочи, делалось на здешнем заводе. Медный лист, проволока, гвоздей немного. Теперь главный источник денег утрачен. Полагаю, наиболее выгодным, с учетом опыта и умений наших мастеров, может стать изготовление металлических крепительных частей для морских судов. В настоящее время только Адмиралтейство и ост-индская верфь в Дептфорде заказывают оные на заводах Кроули. Прочие судовые строители делают их в убогих кузницах, выходит дорого и непрочно...
– Путаешь, братец! Когда б выходило дороже, чем у Кроули...
– Разумею, дорого в том смысле, что несоразмерно с добротою изделий. Не претендуя на казенные и компанейские заказы, мы имеем возможность занять сей рынок, изготовляя готовые наборы скреп наиболее часто встречающихся размеров и разновидностей. Вывозя их в Голландию, где строится до тысячи торговых судов ежегодно... Если возьмем хотя бы половину доступных объемов, здешний завод придется расширить вдесятеро. Уже сейчас пора закладывать дополнительные мастерские, казармы для работников и коттеджи для мастеров.
– Разрешите?
Федька Угримов, один из моих гребцов в день бегства. Был старшим мастером в токарном отделении.
– Да, Федор?
– Хочу добавить, Александр Иваныч: в Тайболе мы полностью приготовились к деланию железных частей для азовских смоллшипов. Измыслили ряд новшеств. У болтов старого образца просто конец расклепывают; но коли расшатается - всё. Исправлять зае... замучаешься. Ежели соединять на винтах с гайками, оные всегда можно подвернуть, сколько надо. А главное, резьбу делать одинакую, чтоб любая гайка к любому болту того же калибра подходила! Тогда мы по этой части полную монополию возьмем! Во всей Англии, если не во всей Европе!
–
– А еще, Ваше Сиятельство, кницы! Иван Рамбург и Гаврила Окунев прошлый год привезли из Франции в Санкт-Петербург целую кучу новейших корабельных планов. Только что построенный шестидесятичетырехпушечный 'Le Fleuron' против английских и голландских образцов намного совершенней. Железные кницы, диагональная внутренняя обшивка... Удивительно, что раньше никто не додумался: заведомо понятно, что диагональные связи делают набор прочнее...
– А корабль - дороже. Кстати, железные кницы англичане пробовали употреблять еще в прошлом веке, да что-то они не прижились. Подозреваю, и тут все дело в стоимости.
– Дерево тоже встает недешево. В России на адмиралтейские верфи дуб доставляют из Казанской губернии, с реки Суры, за две тысячи верст. Но и там его запасы не бесконечны. Советник Адмиралтейств-коллегии Баранчеев сказывал, прямых дерев лет на тридцать достанет, а кривулин, кои на кницы по лекалам выбираются - много, если на пять! Здешние древоделы о своих трудностях нам не докладывают, однако... Мню, деревянные части могут в скором времени оказаться дороже металлических.
– Надо разведать и посчитать. Вот, ты и займись. Поедешь в Лондон, на Дептфордскую верфь, потом в Голландию. Прежде, чем начинать прожект, надлежит счесть все до пенни. Еще какие предложения? Полуектов? Слушаем тебя, Тихон.
– Мне, Александр Иванович, как моряку, сии мысли кажутся разумными и выгодными, но больше всего запал в душу ваш недавний рассказ об октанте с двумя зеркальцами, коий придумал Джон Гадлей для определения высоты светил. Зело полезная вещь. Нельзя ли с инвентором договориться, да и начать такие делать в здешних мастерских? Люди умелые, справятся. А еще бы лучше как-нибудь изменить конструкцию, чтоб можно было свой патент взять, да и грести потом деньги за чужую работу! Сей прибор может продаваться тысячами, понеже для штурмана он незаменим.
– Ладно, подумаем. Еще кто?
– Можно мне?
– Давай, эээ...
– Григорий Новокщенов, ваша милость. Здешний я, из Вилбуровки. Давно тут живу.
Вот теперь, кажется, припоминаю. Лет десять назад отправлял молодых ребят на учебу, вроде был и такой среди них. С тех пор ничего о нем не слышал, ни хорошего, ни дурного. Но Англия крепостному парню явно на пользу: выглядит местным жителем, причем хрен угадаешь, какого состояния. Подмастерье, приказчик, студент из небогатых - что-то неопределенное.
– Осмелюсь доложить, сэр, что Господь не дал монополии на умные мысли людям из Тайболы.
Онучин скривился (явный подкоп под него!), но не осмелился при мне оборвать нахала. Ничего, борьба мнений полезна. Как и соперничество, в разумных пределах.
– Давай по делу, если есть, что сказать.
– Ваше Сиятельство изволили сделать машину для рубки медных гвоздей из проволоки. По железу она работать не может: режущие кромки тупятся в минуту.
– Ничего нового из твоих уст пока не прозвучало.