Жизнь и приключения Мартина Чезлвита (главы I-XXVI)
Шрифт:
Даже если бы беспорядка было еще больше, Мартин не стал бы к этому придираться, особенно после того как на стол поставили сверкающую кружку портера и служанка ушла, получив от Мартина строжайший наказ немедленно принести стакан горячего грога, как только он позвонит. Вареное мясо было завернуто в афишу, и Мартин расстелил этот документ вместо скатерти на круглом столике, печатной стороной вниз, и разложил на нем закуски. В ногах кровати, которая стояла близко к огню, он устроил буфет и, покончив с приготовлениями, втиснул старое кресло в самый теплый уголок и уселся закусывать.
Он уже начал есть с
"Должно быть, опять с углем", - решил Мартин и сказал:
– Войдите!
– Не примите за дерзость, сэр, хотя с виду оно и похоже, - ответил мужской голос.
– Ваш слуга, сэр. Надеюсь, что вы в добром здоровье, сэр?
Мартин в недоумении смотрел на лицо человека, который кланялся ему с порога; он прекрасно помнил черты и выражение, но совершенно забыл, кому они принадлежат.
– Тэпли, сэр, - сказал его гость.
– Тот самый, что раньше служил в "Драконе", а потом ушел искать чего-нибудь повеселей, сэр.
– Ну конечно!
– воскликнул Мартин.
– Как же вы сюда попали?
– Прямо по коридору, сэр, а потом вверх по лестнице, - сказал Марк.
– Я хочу сказать, как вы меня разыскали?
– спросил Мартин.
– Очень просто, сэр, - сказал Марк, - раза два я встречал вас на улице, если не ошибаюсь, а сейчас я глядел в окно колбасной лавки, вместе с голодным трубочистом, как будто нарочно созданным для того, чтобы развеселить человека, сэр, - а вы покупаете вот это.
Мартин покраснел, когда мистер Тэпли указал кивком на стол, и спросил, несколько заторопившись:
– Ну, а потом?
– А потом, сэр, - ответил Марк, - я взял на себя смелость последовать за вами; и так как я сказал внизу, что вы меня ждете, то меня впустили.
– У вас есть какое-нибудь поручение ко мне, раз вы сказали, что вас ждут?
– спросил Мартин.
– Нет, сэр, никакого, - сказал Марк.
– Это была, что называется, святая ложь, вот как.
Мартин бросил на него сердитый взгляд, но в жизнерадостном лице Марка и в его манерах было что-то такое, при всей веселости далекое от навязчивости или фамильярности, что невольно обезоруживало. Кроме того, Мартин пять недель прожил в одиночестве, и ему было приятно слышать этот голос.
– Тэпли, - сказал он.
– Я буду с вами откровенен. Насколько я могу судить и насколько я слышал от Пинча, вы не такой человек, чтобы вас могло привести сюда дерзкое любопытство или еще что-либо столь же оскорбительное. Садитесь. Я рад вас видеть.
– Благодарю вас, сэр, - сказал Марк.
– Я уж лучше постою.
– Если вы не сядете, - возразил Мартин, - я с вами не стану разговаривать.
– Очень хорошо, сэр, - заметил Марк.
– Ваша воля - закон, сэр. Садиться так садиться.
– И с этими словами он уселся на кровать.
– Угощайтесь, - сказал Мартин, подавая ему единственный нож.
– Благодарю вас, сэр, - отвечал Марк, - после вас.
– Возьмите сейчас, а то вам ничего не останется, - сказал Мартин.
– Очень - хорошо, сэр. Если такое ваше желание - пусть будет сейчас. И с этими словами он степенно принялся за еду. Мартин, некоторое время молча жевавший, вдруг спросил:
– Что вы делаете в Лондоне?
– Ровно ничего, сэр, - ответил Марк.
– Как это так?
– спросил Мартин.
– Ищу места...
– сказал Марк.
– Мне вас очень жаль, - заметил Мартин.
– ...к одинокому джентльмену, - продолжал Марк.
– Более желательно, чтобы к приезжему. Предпочтительно что-нибудь временное. За жалованьем не гонюсь.
Он говорил это так подчеркнуто, что Мартин перестал жевать и сказал:
– Если вы имеете в виду меня...
– Да, вас, сэр, - прервал его Марк.
– Тогда сами можете судить, по моему образу жизни зесь, есть ли у меня средства держать слугу. Кроме того, я на днях уезжаю в Америку.
– Что ж, сэр, - возразил Марк, нисколько не смутившись этим сообщением, - по всему, что я слышал, думается, Америка для меня самое подходящее место, там-то и быть веселым!
Мартин опять посмотрел на него сердито, и опять его гнев невольно смягчился.
– Господь с вами, сэр, какой нам толк ходить вокруг да около, прятаться за углом и увертываться, когда все дело можно решить в двух словах? Последние две недели я следил за вами, не спуская глаз. Я отлично вижу, что дела ваши не очень-то ладятся. Еще тогда, когда я в первый раз встретил вас в "Драконе", я понял, что этим кончится, рано или поздно. Так что вот, сэр, я к вашим услугам. Сам я тоже без места, а без жалованья обойдусь хоть целый год, потому что скопил кой-что в "Драконе" (не собирался копить, да так уж вышло), вот я, весь тут, сэр! Люблю всякие приключения, и вы мне правитесь, сэр, и хочется мне показать себя в таких обстоятельствах, когда всякий другой упал бы духом. Так возьмете вы меня или не возьмете, сэр?
– Как же я могу вас взять?
– воскликнул Мартин.
– Когда я говорю "взять", - ответил Марк, - то это значит - хотите ли вы взять меня с собой, а когда я говорю взять с собой, это значит позволите ли вы мне ехать вместе с вами, потому что я все равно поеду, так или иначе. Как только вы сказали "Америка", я сразу понял, что это самое подходящее для меня место. И потому, если я не куплю себе билета на тот пароход, с которым поедете вы, сэр, то куплю себе билет на другой. И попомните мои слова, сэр: коли я поеду один, то уж - из принципа - только на самом гнилом и трухлявом старом корыте, на каком можно будет получить место даром или за деньги. Так что, ежели я утону по дороге, сэр, на вашей душе будет грех, да еще какой грех, сэр? Поверьте моему слову.
– Это просто глупо, - сказал Мартин.
– Очень хорошо, сэр, - возразил Марк.
– Рад это слышать, потому что, раз вы меня с собой не берете, вам будет легче, оттого что вы так думаете. А я с джентльменом не стану спорить. Я только говорю: будь я проклят, коли в таком случае не уеду в Америку на самой дрянной старой посудине, какая выходит из порта!
– Вы сами не верите тому, что говорите, - сказал Мартин.
– Нет, верю!
– воскликнул Марк.
– Не спорьте со мной, говорят вам!
– возразил Мартин.