Жизнь и творчество Р. Фраермана
Шрифт:
«Большой стол «покоем» сверкал серебром, хрусталем и цветами. Гости рассаживались, отыскивая свои места по крошечным карточкам, воткнутым в высокие вазочки с живыми фиалками. Удивительно было видеть зимой в этих снежных краях свежие наивные фиалки и вазы с ландышами и сиренью из собственной теплицы Курбатова.
Надя не хотела идти в столовую и осталась в гостиной. Прелестный хотанский ковер украшал комнату. Блестящий, шелковистый, он был заткан тремя восьмиугольниками на зеленом поле. Бросались в глаза стилизованные цветы лотоса и мистический китайский знак: монограмма в круге — «чеу», — означающий счастье и долголетие.
Такие же символы Надя видела и на дорогих фарфоровых вазах в углах комнаты со стилизованным изображением летучей
«Как много счастья! — подумала Надя. — Но в самом ли деле в этом доме-дворце витает дух настоящего счастья?»
У Нади были все основания задать этот вопрос. Позже выяснится, как глубоко несчастен хозяин богатого дома, этот незаурядный человек. И не один он.
Юные сердца еще будут надеяться на счастье. Вот застенчивая Лиза, сознающая, что она некрасива, что ее иногда приглашают «только из жалости и вежливости», все же «на мгновение поверила, что счастье, быть может, улыбнется и ей». Мечтает о счастье и Надя.
Правда, чем она делается взрослее, тем сложнее становится ее представление о счастье. Став петербургской курсисткой, она осознает его так: «Есть для каждого человека непередаваемое очарование в слове «свобода». Что-то заветное, увлекающее! Оно мелькает в сознании — особенно юных душ — как счастье. И тем сильнее пленяет, когда после гнетущих долгих лет страха и постоянной тревоги вдруг повеет волей и покоем. И тогда жизнь с необыкновенной силой вновь на каждом шагу увлекает воображение, будит мечты и питает ум свежестью неизгладимых впечатлений. И все, что было ненавистно в неволе, все привлекает, манит и зовет».
Счастье и свобода — таково новое толкование. Несколько позже мелькнет мысль о том, что, «где истина, там и счастье».
Мы уже как-то обращали внимание на то, что Р. Фраерман при всей своей мягкости и доброте, при всей свойственной ему лирической задушевности одновременно является художником мужественно правдивым. Читая «Золотой Василек», лишний раз убеждаешься в этом. Порой кажется, что писатель с некоторой даже безжалостностью ведет свою хрупкую героиню через страшные испытания, обрекая ее на истинные «хождения по мукам». Но в этом нет нарочитости, нет стремления к излишней драматизации, тут чувствуется лишь забота о правдивом изображении времени, эпохи, коренным образом переделывающей жизнь всего общества и каждого человека. Да, жестоко время, когда рушатся «привычные представления о жизни, о долге, о своей семье, о счастье».
Рассказывая о невероятных страданиях, материальных лишениях, голоде, жестокости, писатель главное внимание уделяет «испытаниям души», моральной стойкости и благородству человека. Революция со всей определенностью поставила перед каждым вопрос — с кем ты? С народом или против народа? И хотя ответить на этот вопрос порой бывало сложно, на него необходимо было отвечать со всей определенностью. Надя Морозова переживет чувство страшной отрешенности, ей придется пройти через такие испытания, что в какой-то момент все станет безразличным и покажется, что «теперь ей ничего не надо». Но это лишь реакция на усталость, на перенапряжение. На самом деле она не потеряет себя, не перестанет даже мечтать о стране Золотого Василька, стране счастья. Она найдет в себе силы понять, что если ее «привычные представления о жизни, о долге, о своей семье, о счастье» и рухнули в бездну, то ведь «есть хорошие бездны, сказал поэт, — это бездны, в которые проваливается зло. И бездна, куда проваливались старые Надины понятия о мире, была тоже хорошая — в нее провалилось ее одиночество, слабость, ее страх. А грезы о лучшей жизни, о счастье, о Золотом Васильке не растаяли, нет, они светлым облаком подымались над этой бездной и властно манили вперед».
Главная героиня повести чувствует смертельную усталость, иногда растерянность, но когда ей приходится выбирать свой путь, решать главный вопрос — с кем идти, тут она всегда обнаруживает твердость и завидное присутствие духа. Черта, кстати, весьма характерная для всех положительных героев Р. Фраермана. Когда ей посоветовали пойти в ревком, она пошла туда, хотя и была одной из немногих, отважившихся на такой шаг, и, не колеблясь, дала подписку, что полностью стоит на платформе Советской власти, что являлось камнем преткновения для очень и очень многих, если не для большинства представителей интеллигенции того времени. Включившись в созидательную работу, она «узнала, что есть падение, но есть и восстание, что бывают минуты горькие, невыносимые, когда кажется, что нет никакого просвета, но, вспоминая людей, которые помогли ей подняться, она слышала не только слова отчаяния — «Де профундис», но явственно улавливала звуки бодрости и надежды».
Доверие возвращает ей силы, укрепляет веру, сознание, что «она теперь не одна, что она со всеми», ободряет ее, «и она училась радоваться не только своим удачам, а в общем деле находить счастье и покой».
Естественно подвел писатель свою героиню к участию в вооруженной борьбе, завершив ее духовную эволюцию вступлением в Коммунистическую партию. Надя присутствует на IX съезде партии, слушает во второй раз Ленина. Она теперь бесстрашный боец и сознательный строитель нового мира.
Дочитывая повесть, начинаешь понимать, почему эта книга начата с широкого лирического вступления о вольной и могучей природе Дальнего Востока, активно преобразуемого человеком в наше советское время. Дочитав повесть, возвращаешься к этому поэтическому ее зачину и мысленно восстанавливаешь связь между теми событиями, которые в ней рассказаны, и нашей современностью. Да, такая связь существует: революция была борьбой за счастье человеческое и такое счастье утвердилось на нашей земле. «Золотой Василек» — это проникновенная лирическая повесть о том, как шел в революцию народ и отдельный человек, как труден и долог был путь к подлинному счастью, как менялось и становилось, в конце концов, истинным представление о самом счастье человеческой жизни. Тонкая и поучительная повесть, которой писателю удалось сказать свое слово о революции. Повторения ему всегда претили, не стремясь оригинальничать, чуждаясь модернистских изысков, предпочитая традиционную добротную реалистическую манеру письма, художник умел всегда и во всем оставаться самим собой, быть оригинальным и самобытным.
Есть у Р. Фраермана небольшая книжка, которая называется «Испытание души». В нее включены рассказы и очерки на моральные темы. Это книга о душевной стойкости, о мужестве, о нравственной требовательности, о долге. Почти каждая история, рассказанная в ней, заканчивается тем, что герои вступают или в партию, или в комсомол, или подтверждают свое высокое право быть в рядах передовых борцов и строителей коммунистического общества.
Эпиграфом к сборнику «Испытание души» являются слова Ленина: «В основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма». И все содержание этой небольшой книжки отвечает такому эпиграфу, как, впрочем, и все творчество писателя.
У каждого серьезно думающего художника со временем накапливаются мысли, раздумья, заметки, которые не всегда удается использовать в новостях и рассказах, а если и удается, то не всегда прямо высказывая их в авторских отступлениях или вкладывая в прямую речь героев. Мысль, идея, выношенные автором, в художественном произведении не плавают на поверхности, они чаще всего как бы сами собой естественно вытекают из поступков и характеров героев, из логики описанных событий. Искусный художник подводит читателя к нужным выводам и заключениям, к которым он должен прийти самостоятельно. Р. Фраерман умеет это превосходно делать. Но переписка с читателями, встречи с ними, выступления перед школьниками и молодежью заставили писателя делать заметки, наброски, формулировать свои взгляды, ибо к нему многие обращались «с просьбой помочь в сомнениях, решить трудные вопросы, с какими приходится сталкиваться в жизни».