Жизнь моя - Армия
Шрифт:
К его удивлению полковник чуть улыбнулся. Посмотрел на обоих и сказал:
— Я принесу ключи…
Через пару минут через все посты промчался УАЗик полковника Савицкого. За рулем был сам генерал. На сиденье рядом застыла черноглазая девчонка, радостно и все еще не веря, улыбавшаяся Елистратову…
Они вернулись на полигон через сутки, уже под вечер. На следующий день учения заканчивались. Их появление заметили лишь патрули. Елистратов отогнал машину на стоянку. Проводил девушку и на минутку зашел в свою палатку, чтоб узнать новости за то время, пока его не было. Генерал выглядел уставшим и безумно счастливым. Сонечка, на мгновение забежавшая к подружкам, загадочно улыбалась и на вопросы, где она была, лишь качала головой. Уже в сумерках Елистратов и Краскова исчезли в пустом кунге…
Отчет, сделанный генерал-лейтенантом Елистратовым в управлении о проведенных в ракетной части учениях, был более чем восторженным. Даже сбитый радиоуправляемый самолет стал «плюсом» в подготовке солдат. Генерал-лейтенант решительно и твердо произнес:
— Товарищи офицеры, это как надо обучить солдата, чтоб он с первого же раза сбил беспилотный самолет, который, как считалось с недавних пор, сбить нельзя! Обратите внимание, что техника в части давно устаревшая, но полковник Савицкий сделал все, чтобы даже с ней оставаться на высоте!
Генералы знали настоящее положение в ракетных частях и доклад был принят положительно. Наверх ушла депеша с одобрением учений. Дело о подбитом самолете замяли, хотя командир авиаполка пытался «дергаться», но его вежливо и жестко попросили «заткнуться». Полковник никак не мог поверить, что его почти неуязвимый самолетик сбил обычный солдатик-срочник и причем не боевой ракетой. Это для него оказалось самым обидным…
Учения завершились триумфом Савицкого. Он приехал в часть, твердо зная, что никуда не будет переведен. Полковник в душе прекрасно сознавал и то, что учения прошли благополучно благодаря Сонечке. Вечером Иван все рассказал жене. Эля немного пригорюнилась, узнав о «странной» любви юной девчонки к не молодому генералу.
Елистратов приехал в их часть через неделю. Мало того, за рулем генеральской черной «Волги» он находился сам. На переднем сиденье лежал огромный букет красных роз. Краскову через пять минут вызвали из компьютерного отдела в штаб, а через пятнадцать минут генеральская машина уехала из части, увозя девчонку…
Через два месяца уставшая и счастливая Сонечка села на кровати, чуть прикрывшись простыней. Посмотрела на лежавшего рядом генерала. Чуть погладила его грудь рукой. Сияя от радости и слегка смущаясь, сообщила:
— Вася, я ребеночка жду. Твоего! Ты не бойся, мне по-прежнему ничего не надо. Я так счастлива! Твоя кровиночка во мне. Решай сам, приедешь еще или нет? Только скажи прямо сейчас, чтоб я не ждала напрасно и ребеночек родился не травмированным. Я тебя очень люблю и его любить буду так же. Я его Васильком или Василисой назову…
Генерал резко сел, забыв и о радикулите, который мучил его последнее время и о палиатрите в колене. Он откровенно расплакался, кинувшись ей в ноги. Сонечка аж испугалась! Елистратов обхватил ее за колени, неистово целуя их:
— Сонюшка! Да я о таком счастье и мечтать не мог! На старости лет снова отцом стать! Девочка моя, теперь-то хоть ты примешь от меня подарок? Я ведь еще месяц назад на тебя двухкомнатную квартиру оформил и обставить успел!
Краскова наклонилась. Приподняла его лицо ладонями. Наклонившись, несколько раз поцеловала в глаза. Когда Василий Федорович сел на постели, обхватила за шею и прижала седую голову к плечу:
— Василек, я приму! Ведь это нашему сыну надо. Надеюсь, что ты теперь чаще приезжать станешь. Люблю тебя…
Через сутки жена закатила Елистратову скандал. «Добрые» друзья передали ей о связи мужа с молоденькой девчонкой. Генерал не стал ни от чего отказываться и решительно заявил:
— Я люблю ее! И если бы был моложе, я бы женился на ней. Ей нужен я, а не мои погоны! Встречался и дальше встречаться буду. Кто знает, сколько мне этой жизни отмеряно? Сонечка ребенка моего ждет! Мы с тобой давно чужие, Клавдия…
Жена застыла с открытым ртом. Она даже представить себе не могла, что муж все еще способен на подвиг стать отцом в шестьдесят пять лет. Они давным-давно спали в постели каждый на своей половине и дежурно целовали друг друга по праздникам. Минут пять в квартире стояла тишина. Клавдия глухо сказала, отвернувшись в сторону:
— Уходи! В этом доме ты теперь лишний!
И старый генерал собрал чемодан. Жена ни слова не сказала и ни о чем не спросила, забирая протянутые ключи от квартиры. Несколько суток он жил в управлении в собственном кабинете, не решаясь сказать Сонечке, что стал бездомным. Он знал, что она примет его с радостью, но что-то сдерживало. А потом позвонила старшая дочь, Виктория и тихо сказала в трубку:
— Пап, ты перебирайся к нам с Витей. Я поняла тебя, хоть и не сразу. Витя глаза открыл. Приезжай…
С этого дня Елистратов жил с дочерью и зятем, на выходные уезжая к любимой Сонечке. Зять лукаво подмигивал ему в пятницу и Василий Федорович усмехался в ответ. По просьбе Виктории он несколько раз привозил любимую к ним. Двадцатилетняя Краскова заметно смущалась и краснела, поглядывая на тридцатидвухлетнюю Вику, которой она невольно стала мачехой…
Сонечка, как и ожидала, в конце июня следующего года родила сына. Устало вздохнула, с улыбкой посмотрев на ребенка, которого ей показывала акушерка и улыбнувшись, сказала:
— Василёчек!..
Ивану Артемьевичу и Элеоноре Михайловне Савицким, принявшим глубокое участие во всей этой любовной истории и ожидавшим внизу, тут же сообщили о результате. Полковник мигом связался с генералом, в этот день приболевшим и лежавшим в квартире дочери. Чтоб не волновать Елистратова лишний раз, Савицкие ни слова не сообщили о том, что сами увезли Сонечку в роддом. Когда начались схватки, она позвонила командиру, как он просил. На командирском УАЗике ее доставили в больницу. Иван, услышав знакомый глуховатый голос, тихо сказал в трубку: