Жизнь напрокат
Шрифт:
– Падай жрать, Старый, - пригласил Сашка и кивнул на разложенную снедь.
– Эти черти хотя бы знают с кем имеют дело?
– спросил я, плохо сдерживая черную злобу. Я возвышался над сидящим Роком и меня колотило от бешенства.
– Я ведь пацанов пришлю - землю жрать станут, а потом живые будут люто завидовать мертвым. Мало мне Анзора со своей кодлой, так еще быдлан бородатый с кучкой дегенератов наехал. Ты же не гулял, а, надеюсь, осмотрелся и поболтал с кем-то?
– Обижаешь, босс, - скривился Сашок.
– Я тут все обежал и несколько"языков"взял, пока ты тут развлекался.
Хорошенькое развлечение!
– Отлично, братан! Рад, что ты у меня такой сообразительный. Тогда первый вопрос: где мы?
– В той деревне, что видели издалека. Тебя в обмороке сюда поперек седла привезли. Названия не знаю. Район и область тоже.
Скудненько.
– Вопрос номер два: что за Головач?
Сашка насмешливо фыркнул.
– Они мне за какого-то боярина прогнали, прикинь? Боярин Головач из Вирова, говорят.
– Хотелось бы поподробнее.
– Да ты ешь, Андрюх! Глянь, какое мясцо! Лосятина вываренная, рыба копченая, хлебушек, сырок...
Желая подать пример, Сашка принялся жевать красноватое вареное мясо, из фляги деревянной запивать. Я чуть слюной не изошел. Правду говорят - голод не тетка, пирожка не поднесет, пока ее за горло не схватишь. Я разломил ситную краюху, шмякнул на нее нарезанный Сашкой мягкий сыр, уложил сверху холодную лосятину и заработал челюстями, поглощая самый вкусный сэндвич в своей жизни.
– Что за Виров?
– спросил я и попросил фляжку.
– Город неподалеку. Там Головач держит масть. Тут, вообще, вся округа под ним. Авторитет местный.
– Менты тоже под ним?
– Да какие менты?! Нету здесь никого, кроме этих ряженых! Машин нет, тракторов нет, живут в полуземлянках, в основном. Лошади, телеги и все такое прочее. Средневековье какое-то тухлое, я в такой дыре впервые.
Во фляжке оказался квас очень похожий на тот, каким нас потчевал Лузд.
– Ни одного столба с электричеством в деревне и все ходят вот в этом, - Сашка тронул себя за штаны.
– А твой шмот где?
– Продал. Выгодно. На меня как на идиота смотрели и никто разговаривать не хотел. Зато узнал как выглядят те дирхемы, - Сашка залез в кожаную сумочку на поясе и извлек полную горсть серебряных монет, потряс на ладони.
– Вот такое серебро ищет Головач.
Рассмотрев внимательно один не слишком блестящий, потертый с краев образец без герба, цифр и понятных надписей, я не слишком воодушевился. Государственную принадлежность не определить, номинал и подавно, но то, что это - серебро, при чем древнее, сомнений не вызывало. Не сильный я знаток нумизматики, но был у нас один клиент - старинных монет собиратель, повернутый на этой теме, хитрый и жадный дедуля. Дублон кликуха. Копателей и кладовиков облапошивал и наживался за их счет, выплачивая нам небольшую мзду, чтобы его всякие проходимцы не обижали. Если хотя бы часть из тех монет в хорошем сохране, Дублон найдет людей кто сможет взять их по лучшей цене и там уже плевать на процентный вес серебра, эдакое старье само по себе - ценность.
Я вернул Сашке дирхем и подобрался к самому главному.
– Допустим. А
– Он хочет, чтобы мы нашли его хабар.
– Очень интересно, - я отвернулся выплюнул рыбью кость.
– Почему именно мы? Самому не ищется?
– Ищут да найти не могут. Ты Кулька помнишь?
– Лысого с татухами?
– Ага. Он пропал. Сказали - не вернулся откуда-то. Он и еще двое с ним.
– Что с того?
– Кулек этот из бригады Головача. Он со своими людишками землю носом рыл, пытался выйти на след налетчиков,что обресли Головачевские корабли и умыкнули весь навар с торговли.
– То самое серебро?
– То самое, - кивнул Рок, - И знаешь чего удумали, стервецы? Вечером перетянули канатами русло реки, где мы с тобой на берегу очутились, только чуть ниже по течению. Передний корабль в канат уперся, второй ему в корму вкатился, а те на лодках подлетели и посудины взяли на абордаж. В общем, изящная, хорошо спланированная акция, а не спонтанный налет. Продуманное дельце.
– Думаешь, навел кто-то?
– Зуб даю! Кто-то из боярских и навел, - Сашка вытер рукавом жирные губы.
– Короче, Старый, нам предъявляют за то серебро и с нас уже не слезут, а вот шкуру содрать могут влегкую.
– Насчет шкуры я уже понял, я не вкурил при каких мы делах?
– Да я и сам не до конца разобрался. Он почему то принял меня за своего племянника, которого то ли зарубили, то ли сам потонул во время разбоя на речке. А сынуля его Бур, твердит, что узнал в тебе одного из налетчиков. Это он тебя по башне треснул у Лузда на дворе. Меня не тронули и даже обрадовались. Боярин накошмарил коваля, тот рассказал как к нему Хриба приходил и тебя узнал, Стяром называл.
Я задумался. Вот чего у Сашки не отнять, так это таланта к сбору сведений, даже при том, что наблюдательность иногда хромает. Любил Сашка послушать и поспрашивать, особливо с пристрастием. Я даже не захотел представлять где он надыбал эту галиматью. Сам придумать не мог даже под галлюциногенными грибами. Не тот у Рока склад ума.
– Волына где?
– Шпалер я у туземцев изъял, - деловито прочавкал Сашок.
– Сказал, что купил у одного заморского купца как амулет. В ветошь масляную завернул, на дне корзины лежит. Кожанка твоя со всем содержимым здесь, вон на сучке висит.
Сашка указал на дальнюю стену и я немного успокоился. С пистолетом и бабками нам все дороги открыты. Прямо руки зачесались пустить волыну в дело.
– Только я бы шмалять не стал!
– Сашка оторвал зубами слишком большой кусок хлеба и слегка поперхнулся. Прокашлявшись, слезливо продолжил: - Пойдешь их мочить, они нас потом, когда у тебя «рыжики» закончатся, на колах вдоль дороги рассадят. Мне мое очко дорого, я его не для древесины берег.
– Подумал я уже про твое очко, братан, не заводись, - унял я Сашкины тревоги.
– А если самого Головача кончить, эти разбегутся, как думаешь?
– Не разбегутся. На копья нас поднимут или стрелами утыкают. Их как грязи. Тут все, кроме холопов и челяди с оружием бегают. Хоть ножик, но должен быть. Нет ножа, значит - холоп, получеловек.
Я покосился на Сашкин пустой чехол от кинжала и решил, что не пришло еще время мне становиться покойником или холопом.
– Я не спросил… ты где приодеться-то успел?