Жизнь Николая Клюева
Шрифт:
Однако знакомство с материалами клюевского «дела» в Томске, собранными Л.Ф. Пичуриным в книге «Последние дни Николая Клюева» (Томск, 1995), заставили меня взглянуть на эту историю другими глазами. Льву Федоровичу удалось выяснить, что 4 октября 1934 года из УГБ НКВД СССР была отправлена в Новосибирск телеграмма за №10715. Текст телеграммы не сохранился, однако не подлежит сомнению, что речь в ней шла о переводе Клюева из Колпашева в Томск. На другой день еще одна телеграмма: «Согласно дополнительного распоряжения НКВД поэта Клюева из Колпашево в г. Томск направьте не этапом, а спецконвоем». Не административно ссыльного, сказано в документе, а поэта. К этой детали, справедливо отмеченной Л.Ф. Пичуриным, следует добавить, что спецконвой, по сравнению с этапом, – огромное преимущество. Кто-то в Москве, да еще в УГБ НКВД, принял заботливое участие в судьбе Клюева. Кто бы это
Все это косвенно подтверждает и другая деталь. Клюева переводят в Томск в первых числах октября 1934 года. Между тем Особое совещание при Народном Комиссаре внутренних дел разрешило Клюеву «отбывать оставшийся срок наказания в г. Томске» лишь 17 ноября 1934 года (выписка из протокола, опубликованная Л.Ф. Пичуриным). Другими словами, ОСО оформляет задним числом принятое ранее решение. Кем и почему принятое? Более того: в краевое управление НКВД (Новосибирск) выписка поступает... лишь в июле 1936 года.
Все говорит о том, что вопрос о переводе Клюева в Томск решался «на самом верху» и необходимые для этого бумаги воспринимались и в Москве, и в Новосибирске как пустая формальность.
Перевод в Томск принес Клюеву лишь кратковременное, и притом, скорее, нравственное облегчение. «Я чувствую себя легче, – пишет он Н.Ф. Садомовой 24 октября. – Не вижу бесконечных рядов землянок и гущи ссыльных, как в Нарыме, и в Томске как будто потеплее, за заборами растут тополя и березы, летают голуби, чего нет на Севере». И все же поэт страдает от неустройства. Радость первых дней, вызванная сменой обстановки, быстро проходит; начинается тягостный повседневный быт. Поначалу поэт ночует в случайном пристанище. «Постучался для ночлега в первую дверь – Христа ради, – рассказывает он В.Н. Горбачевой 12 октября. – Жилье оказалось набитое семьей, в углу сумасшедший сын, ходит под себя, истерзанный. Боже! Что будет дальше со мной? Каждая кровинка рыдает».
Ему удается снять угол в другом доме, неподалеку. «Теперь я живу на окраине Томска, – рассказывает он Н.Ф. Садомовой 24 октября, – близ березовой рощи, в избе кустаря-жестяника. Это добрые бедные люди, днем работают, а ночью, когда уже гаснут последние городские огни, встают перед образа на молитвенный подвиг, ничего не говорят мне о деньгах, не ставят никаких условий, что будет дальше – не знаю. Уж очень я измучен и потрясен, чтобы ясно осмысливать все, что происходит в моей жизни. Чувствую, что я вижу долгий, тяжкий сон. Когда я проснусь – это значит, все кончилось, значит, я под гробовой доской». Теми же настроениями проникнуто и письмо к В.Н. Горбачевой, отосланное через неделю: «Живу в углу у жестяника-старика со старухой. Очень мучительно на чужих глазах со своими нуждами душевными и телесными. Комнатки отдельной здесь не найти, как и в Москве. Это очень удручает».
«До отчаяния нужно мало-мало денег, – пишет Клюев В.Н. Горбачевой 26 ноября. – У моих хозяев в январе освобождается комната 20 руб. в месяц – два окна, ход отдельный, пол крашеный, печка на себя, – то-то была бы радость моему бедному сердцу, если бы явилась возможность занять ее, отдохнуть от чужих глаз и вечных потычин! Господи, неужели это сбудется?! Мучительней нет ничего на свете, когда в тебя спотыкаются чужие люди. Крик, драка, пьянство. Так ли я думал дожить свой век...».
Отсутствие отдельной комнаты означало, среди прочих неудобств, невозможность работать. «Приходится вставать еще впотьмах, – жалуется Клюев Н.Ф. Садомовой. – Приходят в голову волнующие стихи, но записать их под лязг хозяйской наковальни и толкотню трудно». Впрочем, поэт еще находит в себе силы для творчества. Сохранилось законченное в конце 1934 года сочинение (в форме письма для Н.Ф. Садомовой), своего рода краткий теологический трактат под названием «Очищение сердца» – свидетельство углубленных в то время раздумий Клюева о «грехе» и «искуплении».
«Есть люди, изучающие Божье Слово с помощью науки и логики, вместо того чтобы принять в сердце истину. Они подвергают критике Слово: так саддукеи препирались и спорили о рождении Мессии и прозевали его. Не будьте подобной сидящим за уставленным яствами столом и обсуждающим свойства предлагаемого им угощения, вместо того чтобы протянуть руку и есть!
Многие обладают известным запасом знания. Они с презрением относятся к слишком простому учению и считают очищение от всякого греха нелепостью. Многие не очищаются от своих грехов, потому что слушают людей, которые сами не получили очищения. Так, напр<имер>, человек, который
Этот своеобразный «трактат» был написан Клюевым в ответ на призывы Садомовой, обращенные к ссыльному поэту, – пересмотреть всю прожитую жизнь, очиститься от «скверны» плоти и духа. Положение Клюева, оказавшегося на краю гибели, действительно, усугубляло в то время его раздумья о «житейских личинах», которые он надевал на себя, чтобы «веселить» других, о его «греховных» помыслах и поступках. Испытания, выпавшие на долю поэта, усиливая в нем религиозные настроения, как будто побуждали его сбросить завесы, коими он не раз прикрывался в жизни. В своих письмах последних лет Клюев охотно кается, старается говорить «начистоту». Исповедальными, неподдельными кажутся, например, слова Клюева в его письме к Садомовой от 22 февраля 1935 года:
«В сутол<о>ке жизни человек едва узнаваем. Его сокровенная жизнь сокрыта в этой чаще. Когда же вторгаются страдания, мы узнаем избранных и святых по их терпению, которым они возвышаются над скорбями. Одр болезни, горящий дом, неудача – все это должно содействовать тому, чтобы вывести наружу тайное. У некоторых души уподобляются духовному инструменту, слышному лишь тогда, когда в него трубит беда и ангел испытания. Не из таких ли и моя душа?»
Конечно, «Очищение сердца» было попыткой Клюева объяснить не столько своему адресату, сколько самому себе: что же такое грех? Что означает подлинное (не формальное, по церковному обряду) очищение? Вера Клюева не ортодоксальна; он стоит за творческое живое восприятие Бога, стремится доказать, что подлинное очищение достигается любовью и верой, а не словесным покаянием. Христос, – «оправдывается» в своем письме Клюев, – прощает только тех грешников, которые ежедневно помнят о Нем и несут в себе Его образ, – которые живут Им.
«Очищение совершается многократно, всякий день нашей жизни. Я Вам объясню, как это происходит. Возникает вопрос: если Бог очистил тебя раз навсегда и от всего – зачем необходимо еще очищение?
Хотя Бог очистил меня от всего нечистого, но видеть нечистоту я могу только при свете, который во мне. Бог объявляет, через свое Слово, что я очищен, что сердце мое белее снега. Кровь Иисуса Христа помимо меня самого очищает меня. Мое дело только идти вперед по пути Света, чтобы Слово Божие не стало для меня мертвой формулой. Постоянное движение вперед обуславливает постоянное очищение. Нужно все время осматриваться в зеркало Слова Божия, и оно покажет Вам все, что Вам следует знать о самой себе. <...>
Дорогая Надежда Федоровна, драгоценное дитя Божие. Вы, осмысливая меня как личность, – чаще принимаете за меня подменного, лишь мое отражение в искушениях, которыми я, как никто, бываю окружен. Поясню это примером. В тихой поверхности реки ясно отражается растущее на берегу дерево. Бросим камень в воду: она заволнуется и исказится, и исчезнет в ней чистое отражение дерева. Но ведь это обман. Скоро успокоится вода. Ничего опасного не произошло. И не надо стараться доставать из-под воды упавший на дно камень: этим только сильнее замутишь воду. Умоляю Вас не заниматься этим. Прикосновение к нам раскаленных стрел Сатаны не есть еще бездна и грех (Ефес. 6, 16). Хотя они будут обжигать душу нашу и лишать нас покоя, вызывая те или иные мысли или сомнения, но если мы будем только спокойно наблюдать это – стрелы улетят обратно так же скоро, как прилетели. Наоборот, если мы углубимся в эти мысли, будем стараться понять, откуда они явились, – тогда горе нам. Только щитом веры отражаются все раскаленные стрелы врага. Вспомните мое спокойствие в молитве и при встрече с искушениями. Только слепой сердцем может мое спокойствие при встрече с грехом объяснить моим участием во грехе. Ведь Христос мир наш (Ефес. 2, 15). Если какое-либо сомнение закрадется в сердце Ваше, читая это письмо, не старайтесь понять его причины. Предайте сомнение Ваше Христу и пребудьте в мире. Тогда исчезнет и смущение Ваше. «Что кажет Он Вам, то и сделайте» (Иоан. 2, 5). Не старайтесь все понять, но действуйте, ожидая всякий день избавления от греха. Так поступаю я. «Сие пишу вам, чтобы вы не согрешали» (Иоан. 2, 1). Не смотрите на свою или чужую немощь, но взирайте на могущество Божие. Не смотрите на свою наклонность ко греху, это дрожжи Адамовы, но всегда помните силу Христа, тогда Он и сохранит Вас. Так поступаю я – один из грешников, ради которых и пришел свет в мир».