Жизнь прекрасна. 50/50. Правдивая история девушки, которая хотела найти себя, а нашла целый мир
Шрифт:
В 1989 году мои родители приобрели домик в Уистлере. Мне было 8 лет, и мне чертовски повезло. Домик находился в двух часах езды от нашего дома в Ванкувере, и обычно мы наведывались туда по выходным.
Эту привычку я сохранила и во взрослой жизни: каждую зиму на протяжении всех первых лет моего третьего десятка я слышала зов гор, звавших меня на север.
Каждую пятницу я заканчивала работу, прогуливалась пару кварталов от своей квартиры до автобусной станции и прыгала на экспресс, следующий в Уистлер. Оказавшись там, я пересаживалась в местный автобус, который довозил меня до остановки, находившейся чуть выше по дороге от домика моих родителей. Покидая автобус, я обычно выходила на дорогу и смотрела
Я смаковала этот момент на дороге, момент, когда вокруг не было ничего, только я сама. Это было утешением, временной передышкой от навязчивой идеи о том, что произойдет после этого, а потом после того, от моего целеустремленного движения по «списку дел» в жизни, в котором я норовила проставить галочки по всем пунктам.
В одну из февральских пятниц 2009-го сцена была все той же, давно знакомой. Я сбежала в Уистлер и задержалась на дороге, пока автобус отъезжал от меня. В последнее время в мою жизнь закралась маленькая тоска. Я была счастлива, довольна всем, что у меня было, и всем, что я сделала, но этого все еще было недостаточно. Моя жизнь по ощущениям превратилась в кучу хвороста, и чтобы разжечь костер, мне нужны были большие поленья и громадные искры.
Вся моя жизнь до той поры представляла собой одно и только одно – погоню за целями в упорном стремлении достичь совершенства. К 25 годам, после многих лет метаний от одной цели к другой в мутном угаре лихорадочного «проставления галочек» и энергичного стремления к новым достижениям, я уже выполнила многие из важнейших пунктов программы: я благополучно проплыла по фарватеру университетской учебы и всегда соответствовала академическим требованиям, которые она там предъявляла, а мой паспорт был испещрен печатями. Я поучаствовала во многих марафонах и нескольких триатлонах. У меня была хорошая работа в сфере маркетинга и продаж, я купила кондоминиум в большом городе на собственные деньги, наполнила его всеми необходимыми вещами, а на оставшиеся средства сделала свои первые инвестиции. Моя жизнь была словно луч лазера, разжигавший пламя эффективности и исполнения задач, вся она была выстроена вокруг способности ответить на вопрос «А что дальше?» – его я регулярно бросала самой себе и усердно работала над тем, чтобы ответить на него с твердой уверенностью, без всяких обиняков. Эти поиски поистине стали моей одержимостью.
В ту ночь я никак не могла избавиться от надоедливого чувства неудовлетворенности, мысли о том, что я что-то упускаю, что дальше меня ждет нечто большее, лучшее, нечто новое и совершенно отличное от того, что есть в моей жизни сейчас. Я запрокинула голову и взглянула на небо. Дуновение ветра скользнуло по моему лицу, по коже побежали мурашки. Я чувствовала, как огромные снежинки опускаются мне на щеки и ресницы и смотрела, как тысячи миниатюрных кружевных салфеток падают с небес. Звезды прятались, и прогноз, сделанный мной ранее в тот же день, оказался точным – завеса дождя из Ванкувера проследовала на север и обратилась в снег. Много снега.
Толстое снежное конфетти всю ночь устилало горы, и, когда я проснулась утром следующего дня, я едва могла поверить своим глазам. Все вокруг было покрыто глубоким слоем пушистого снега, и в редкой, особенно для Уистлера, трайфекте [3] идеальной погоды. В тот день было солнечно и холодно так, что мороз пробирал до костей. Я выпила свой кофе, договорилась о встрече с несколькими друзьями и наблюдала за тем, как крошечные кристаллики снега парят в воздухе, словно волшебная пыльца феи. Я знала,
3
Ставка на троих предполагаемых победителей одного забега с указанием последовательности, в которой они придут к финишу. – Прим. пер.
Пока над нашими головами раскрывалось голубое небо, мы двигались на лыжах по толстому, высотой по колено, снежному ковру, направляясь к той части курорта, где расположен Уистлер. А если говорить конкретнее, то мы проследовали в ту область горы, основную часть которой занимают две скоростные кресельные канатные дороги, Симфони и Хармони. С подъемника мы могли разглядеть под собой три огромные чаши, до краев наполненные нетронутой снежной пудрой.
Все утро и добрую часть дня мы катались по этим чашам, пока не достигали их дна и каждый раз, добираясь до конца каждой трассы, ощущали себя абсолютно, до крайности истощенными. Оказавшись внизу, мы вновь забирались на канатный подъемник и повторяли всю процедуру заново. Мы беспрерывно катались весь день напролет – усердно, как никогда. Мои ноги дрожали, молочная кислота расползалась от квадрицепсов к икрам, а оттуда дальше к стопам и, наконец, к маленьким пальчикам ног. Чувства смешались в эйфоричный коктейль – я бодрствовала, была в полном сознании, но при этом совершенно вымотана. Я хотела, чтобы это чувство длилось и длилось.
Каждая поездка на подъемнике к вершине была настоящим благословением, она давала десять минут отдыха и восстановления, в котором мы так остро нуждались. Когда полдень остался уже далеко позади, я запрыгнула в кресло на очередном подъеме и откинулась на спинку. Мои ноги болтались подо мной, а голова легла на спинку кресла, чтобы отдохнуть. Я посмотрела на небо и глубоко вдохнула. Мои губы расплылись в улыбке.
А потом, прямо там, наверное, под воздействием всей этой волшебной пыльцы, у меня случилось озарение, меня словно поразила молния, ударившая прямо с чистого голубого неба.
Эта великая идея была ответом на вопрос «А что дальше?»
и идеальным пунктом, чтобы напротив него поставить галочку. А может – и это, пожалуй, будет более точным эпитетом – она была как раз тем, что было нужно, чтобы раздуть в огонь все искры.
Я незамедлительно объявила о своем плане.
«Я сделаю это», – сказала я с уверенностью. «Я брошу работу и буду кататься на лыжах по всему свету». Я почувствовала дрожь в правой руке.
Тишина тяжело повисла в воздухе. Никакого ответа не последовало, лишь короткие, прерывистые выдохи и вдохи – остаточное явление после недавнего спуска.
Прошло несколько мгновений, тишину заменили приглушенные звуки смешков. Потом хихиканье. Потом недоверчивое фырканье.
«Отличная шутка, Яггер, – сказал один из ребят. – Вот это я понимаю – сраный воздушный замок!»
«Да! Что останавливает тебя?» – добавил мой друг Скотт, прежде чем скрючиться в приступе хохота.
В конце концов они все подключились к разговору и соревновались в остроумии, высмеивая эту поистине абсурдную и, по всей видимости, комичную идею.
«Не кажется ли тебе, что ты еще слишком молода для ухода на пенсию?» – сказал один из них.
«Ты хорошая лыжница, Яггер. Но ты не настолько хороша».
«Звучит неплохо, но помнишь, у тебя есть одно небольшое препятствие – ипотека?»
Этого было достаточно, чтобы потушить небольшой огонек от разгоревшихся искр, прошло совсем немного времени, и в беседу вмешался мой собственный внутренний голос.
Они правы. Я смеялась, качая головой из стороны в сторону. О чем я, черт подери, вообще думала? Я уже добивалась больших целей, но это уже немного перебор.