Жизнь прекрасна. 50/50. Правдивая история девушки, которая хотела найти себя, а нашла целый мир
Шрифт:
Так я и поступила. Я перебодала баранов. Я бодалась везде и всюду. Я отмела в сторону тот пример, который мне подавала мать, тот, который она всякий раз с любовью ставила передо мной на стол, и закрыла глаза на успехи своей сестры – она все равно была первой в очереди на примерку красной шляпы-таблетки и, говоря по правде, на ней она смотрелась изумительно. Я подыскала себе комплект крепких, долговечных шор, надела их и принялась маршировать вперед. Я начала оценивать себя по успехам своих братьев. Я упорно соперничала за внимание своего отца. Я придумала себе мужской идеал и приложила свой миленький носик к точильному камню, чтобы соответствовать ему. Я похоронила все женское где-то глубоко внутри себя и жадно вгрызалась во все и вся, что
Я усердно работала, чтобы стать тем, что, как я думала, подходит под описание моего отца. Я набросала список и начала отмечать галочкой каждый из пунктов. Я прошла курс обучения катанию на лыжах в 16-летнем возрасте, в точности как он. Я пошла в университет, на что решались немногие женщины в нашей семье. Я заработала хорошие деньги и своими рогами прокладывала себе путь наверх по корпоративной лестнице. Я обзавелась собственным домом. Я стала знатоком по части обуви, а по выходным превращалась в настоящего воина лыжни. Я слушала Rolling Stones, пила вино и путешествовала по Франции. Я выточила прелестную реплику жизни своего отца и нарекла ее своей собственной. Я добилась. И многого.
Я отчаянно хотела доказать, что я – «свой парень», потому что благодаря этому никто не узнает, что на самом деле я не мечтаю о браке, не хочу детей и ярко-оранжевый батут от Sundance. Мне были неинтересны булочки и сбор завтрака в школу. Наша семья не была религиозной, но я могу с уверенностью вам сказать, что нежелание наполнять всем этим собственную жизнь было по силе равнозначно смертному греху. А большинство людей предпочитают держать свои грехи в тайне.
Самая трудная часть во всем этом процессе, впрочем, часть, которую я изо всех сил пыталась игнорировать, заключалась в том, что где-то в глубине души я понимала: во мне нет того, что нужно, чтобы стать одной из женщин. Я была не из тех, кто умеет сочетать в себе изящество с полной пригоршней сдержанности. Я была не из тех, кто вообще способен что-либо сочетать со сдержанностью.
А потому я тратила свою жизнь на поиски следующего большого свершения, следующей гонки, следующей ленточки, следующего способа доказать свою состоятельность где-то еще, вдали от швейной машинки. Но независимо от того, сколько и чего я делала или сколького добивалась, мне все равно было мало. Быть может, поэтому тот синий жестяной знак на вершине канатной дороги в Уистлере так повлиял на меня в тот день. Эта фраза стала идеальной наживкой, заманившей меня в сети.
Путешествие вокруг света? 4 миллиона футов на лыжах?
Это было бы определенным доказательством того, что я – «свой парень». Это было бесспорно.
Чего я тогда не знала, так это того, как сильно Вселенная любит облачать божественное вмешательство в яркую обертку с синей ленточкой-приманкой. Прошло какое-то время, прежде чем я выяснила это для себя, прежде чем поняла: то, что заманивает нас в приключение, – зачастую полная противоположность того, что выводит нас из него в целости и сохранности.
Глава 3
Дерьмо, сеньора и человек, который поет сырой рыбе
Я не помню, как приехала в аэропорт или как проходила регистрацию на рейс. Полагаю, в какой-то момент я взвалила свою громадную лыжную сумку на контрольные весы, но я не помню, как это сделала. У меня остались смутные воспоминания о том, как моя сестра взяла на себя роль моего личного шофера, дав мне возможность отдышаться после потока вопросов, которые нервозная энергия моей матери извергала в мой адрес.
Я не помню, во что была одета или что съела на завтрак. Кажется, в завтраке был как-то замешан апельсиновый сок, потому что у меня остались смутные воспоминания о том, как я пролила его на кухонный пол прямо перед холодильником. Подтерла ли я его салфеткой J-cloth? На кухне моей мамы всегда найдется синяя J-cloth.
Я не помню ни один из разговоров в
Каждая из маленьких конечностей этого четырехлетнего создания обхватила меня, она держала меня так крепко, как будто это был последний раз, когда она видит меня, мудрую женщину с жилистым 135-фунтовым [5] телом. Было трудно сказать, благословляла ли она меня в долгий путь или умоляла не уезжать. Полагаю, что и то и другое сразу. Мы вдвоем балансировали на линии, разделяющей «до» и «после», и чувство было такое, будто там появился маленький мост, трап, ведущий к выходу. Я спрашивала себя, что случится, если я выберу этот выход, если оставлю, пускай и временно, позади ту жизнь, которой жила. Я беспокоилась, переживая, что дорога назад – та, что в целости приведет меня домой – закроется, перестанет существовать. Я не уверена, что моя племянница об этом знала, но, клянусь, она знала.
5
60 кг – Прим. пер.
Я не помню, когда мы разомкнули объятия, как не помню и того, как проходила кордоны безопасности в аэропорту или как садилась в самолет. У меня еще остались какие-то расплывчатые воспоминания об остановке в аэропорту Далласа, но приземление в Сантьяго, столице Чили, и заезд в отель начисто выпали из моей памяти. Единственным, что я запомнила ясно и четко, было то, что я обедала пиццей с грибами, – потому что я до чертиков люблю пиццу с грибами.
А потом я проснулась следующим утром. Было 15 июля 2010 года.
Кто-то очень громко стучал в дверь моего номера. Я перекатилась на другую сторону кровати и стала шарить по прикроватному столику в поисках часов, которые оставила на нем вчера вечером. В комнате стояла кромешная тьма. Я нажала на кнопку на торце часов, и маленький циферблат озарило свечение. Я прищурила глаза: 6.53.
Дерьмо.
Я проспала, не услышав шестичасового будильника.
Я сбросила с себя одеяло, спрыгнула с кровати на пол и отворила дверь номера. Передо мной стоял маленький мужчина чилиец. Он был молодым, может, лет двадцати, а в его темно-карих глазах проглядывала паника.
«El coche. Su coche esta aqui» [6] , – сказал он.
«Cinco minuto [7] , – сказала я, подняв пятерню, чтобы подтвердить, что в действительности озвучила цифру пять. – Дайте мне пять минут».
Я жестом указала ему на свою лыжную сумку, которую он поспешно схватил. Он выволок ее за дверь и начал тащить по маленькой спиралевидной лестнице. Я была благодарна ему за то, что он избавил меня от хлопот с сумкой.
Я повернулась лицом к комнате, и мои глаза незамедлительно обратились к куче одежды, навешанной на спинку стула. Синие джинсы, белая хлопковая футболка, одна пара розового нижнего белья и спортивный бюстгальтер неоново-желтого цвета. Я стянула с себя пижаму и запихала ее в чемодан, а потом надела всю ту одежду, в которой была днем ранее. Почистила зубы, провела шариковым дезодорантом под каждой из подмышек и бросила сумку с туалетными принадлежностями в чемодан.
6
«Машина. Ваша машина здесь» (исп.) – Прим. пер.
7
«Пять минут» (исп.) – Прим. пер.