Жизнь в зеленом цвете - 6
Шрифт:
«Как же я не люблю эти аналогии. А бессмертие мне и даром не нужно, и с доплатой не нужно».
– Четыре года назад я получил бесспорное доказательство того, что Том Риддл разделил свою душу.
– Четыре года?
– повторил Гарри. «Второй курс… что тогда было?» - Дневник Риддла был хоркруксом? Наверное, самым первым…
– Совершенно верно, Гарри, - Дамблдор выглядел чрезвычайно довольным догадливостью Гарри.
– И он, благодаря тебе, уже уничтожен. Я избавился ещё от одного хоркрукса, кольца Гонтов. Ужасное заклятие было на нём…
– Это тогда Вы сожгли руку?
–
– Значит, надо уничтожить ещё четыре каких-то предмета…
– Верно, Гарри. В его собственном теле осталась одна часть души, и её следует уничтожить последней.
«А этот ряд сорняков мы повыдергаем после того, как покончим с остальными…», - фыркнул Гарри мысленно.
– У Вас есть какие-нибудь догадки, сэр, насчёт того, что это за предметы?
– Вольдеморт, как ты мог заметить, любил собирать трофеи с детства - взять хотя бы украденные им у товарищей по приюту вещи. И предпочитал вещи с сильной магической историей - то же кольцо Гонтов. Он чрезвычайно гордился тем, что происходит от Основателя…
«Чем тут гордиться? Основатели и Основатели, ничего такого, чтоб устраивать весь этот кипеж. Нет, Риддл всё-таки больной…»
– Его гордость, его вера в свое превосходство, его цель высечь для себя место в магической истории наводят меня на мысль, что Вольдеморт выбирал бы себе хоркруксы с особенной тщательностью, предпочитая особенно ценные вещи. И причём такие вещи, которые были бы величественны и ценны сами по себе - например, принадлежали бы тем же Основателям.
«Они, наверное, уже в гробах попереворачивались, все четверо…»
– Медальон Слизерина и чаша Хаффлпафф?
– вслух предположил Гарри.
– Да. Я готов поставить на кон свою вторую руку, Гарри, что именно они стали хоркруксами три и четыре. Можно предположить, что Вольдеморт хотел бы использовать что-нибудь из вещей Гриффиндора и Рэйвенкло, но единственная сохранившаяся реликвия Гриффиндора в полной безопасности.
Дамблдор указал на стену за собой, где в стеклянном ящике лежал инкрустированный рубинами сияющий меч. «Всегда думал, что магам с палочками-то холодное оружие - как рыбке зонтик… может, Годрик его на себе таскал, чтобы форму не терять? За день набегаешься с такой бандурой по школе, глядишь, лишний вес и пропал куда-то… Кстати, Шляпа эта полинявшая тоже вроде бы Гриффиндору принадлежала… ну да она не в счёт, какая из неё реликвия. И если бы Вольдеморт её использовал, она бы уже тридцать раз проболталась… можно ли накладывать Обливиате на шляпы? У них ведь и мозгов-то нет…»
– Что же касается последнего хоркрукса, то я предполагаю,
– Чаша, медальон, змея и что-то, принадлежавшее Рэйвенкло или, с меньшей вероятностью, Гриффиндору, - подытожил Гарри.
– И всё это можно уничтожить… чем можно уничтожить хоркруксы, сэр?
– А чем ты уничтожил дневник Риддла на втором курсе, Гарри?
– ответил Дамблдор вопросом на вопрос.
«Э-э…»
– Запамятовал, сэр. К тому же вряд ли удастся вновь воспользоваться тем способом…
– Хм, в таком случае, можно использовать яд василиска, заклятие адского пламени, меч Гриффиндора или ещё что-нибудь по-настоящему смертоносное. Правда, мечом Гриффиндора, по преданию, может воспользоваться только настоящий гриффиндорец.
– Значит, я обойдусь без меча, - «если на них капнуть моей кровью, это сойдёт, или надо неразбавленным? Ничего, думаю, Севви не пожалеет для меня пинты-другой…»
– Но не забывай, Гарри, что даже с осколком души ум и магические способности Вольдеморта остаются при нём. И победить его будет сложно.
«О да».
– Сэр… что это за сила, о которой говорится в пророчестве? В прошлом году Вы утверждали, что это любовь… но как победить ею Вольдеморта?
«Затрахать его до смерти, ага… или обнять, пожалеть, дать конфетку и пообещать, что всё будет хорошо - тогда сам умрёт, от разрыва сердца».
– Ты ещё слишком юн, Гарри, чтобы понять, насколько ты особенный потому, что умеешь любить, - Дамблдор изучающе смотрел на Гарри.
– Это чудесное качество…
«А если снять с моих ушей лапшу, так будет и ещё чудесней. Ох, недоговариваете Вы что-то, господин директор…»
– И учти, Гарри - пророчество имеет значение только потому, что Вольдеморт ему поверил и решил убить тебя, пока ты не смог его убить. Он сам создал себе злейшего врага…
Гарри прослушал вдохновенную тираду Дамблдора на тему чудесности любви, необходимости убиения Вольдеморта и многих других не особо интересных вещей. «Да убью я его, убью, нечего так старательно агитировать… обещал же».
– Сэр, а как дела у Сириуса?
Дамблдор резко смолк.
– Сэр?
– Гарри тревожно взглянул Дамблдору в глаза.
– Что с Сириусом?
– Он нашёл Петтигрю, - ответил директор наконец.
– Но, к сожалению, не сумел доставить его правосудию.
– Он… мёртв?
– Петтигрю - да. Сириус ранен, но ничего серьёзного.
– Где он?
– «В Сейнт-Мунго приговорённого к Поцелую преступника не отправят…»
– Здесь, в Хогвартсе. Я доставил его сюда сегодня ночью. Мадам Помфри разместила Сириуса в отдельной палате, защищённой специальными чарами.