Жнец
Шрифт:
— Мне как приверженцу истинной веры не хотелось бы отдать концы в этом мерзком капище, — задумчиво озираясь по сторонам, заметил Ловкач.
— Я хоть и не столь религиозен, — откликнулся пересчитывавший прихваченные из телеги стрелы Эдвард Рох, — но в этом вопросе полностью с тобой согласен.
— Выйдите на крыльцо — и дело с концом, — язвительно хмыкнул Ричард Йорк.
— Тебя забыли спросить! — буркнул лучник.
Побаивавшийся бывшего капитана Гвардии мошенник
промолчал.
— Густав! — заорал я прямо в ухо сотнику, — Да очнись ты уже!
— Тсс… — приложил палец к губам тот и обернулся к стоявшему у кафедры мужчине, — Адепта Единения схватили?
— Нет.
— Закрылся в алтаре?
— Дверь вроде с этой стороны заперта.
— Растяпы! — выругался Карл Вадер, и бородач виновато потупил взгляд. — Сколько раз говорил: первым делом священника в оборот берите!
— Ладно, чего уж! — махнул рукой зашагавший вдоль стоявших на коленях прихожан Густав Сирлин, — Из храма он уйти точно не мог. Эй, преподобный, отзовитесь, не доводите до греха.
Никто из заложников даже не пошевелился.
— Вот оно как! — усмехнулся сотник, — Что ж, придется прибегнуть к более жестким мерам. Себастьян, с какого края начнем убивать этих заблудших овец, с твоего или с моего?
— Можно начать одновременно.
— Да? — удивился явно не ожидавший такого ответа Густав.
— Еще можно начать убивать каждого второго, — предложил я, внимательно наблюдая за реакцией прихожан, вне всякого сомнения, напуганных моей кровожадностью до полусмерти.
— А потом оставшихся? — прищурился сотник.
— А потом — оставшихся, — кивнул я, медленно шагая вдоль цепочки заложников.
От кого-то из них определенно веяло легкими отголосками скверны, но вот от кого именно — понять никак не удавалось. Хотя…
Я ухватил за длинные волосы совсем молодого парня и заставил его подняться на ноги. Заглянул в бледное, словно мел, лицо и принялся охлопывать карманы.
— Ну и как? — уточнил Густав.
— Держи, — кинул я ему тяжелый латунный ключ.
— Думаешь, это он?
— Может, хватит уже? — мрачно уставился я на сотника, — Ты ведь прекрасно знаешь, что так оно и есть.
— Не кипятись, — ухватив парня за шиворот, швырнул бедолагу к алтарю Густав Сирлин, — Приятно работать с профессионалом.
— Советую поторопиться, — сбежал по лестнице со второго этажа Карл Вадер, — Эти недоумки определенно задумали взять нас штурмом.
— Себастьян, пошли, — позвал меня отпиравший алтарь Густав.
Карл Вадер приставил к горлу священника нож и толкнул его вслед за мной.
Я прошел в небольшую комнатку и сразу почувствовал рассеянную в воздухе потустороннюю силу. Но в первую очередь мое внимание привлек прикованный к каменной плите мужчина. Заросший длинной щетиной, исхудалый и осунувшийся и вместе с тем переполненный скверной.
— Это еще кто?
— Это и есть сосуд, — пояснил сотник.
— Сосуд, полный скверны. — Меня аж передернуло от отвращения, — Но я не чую в нем беса!
— Никакого беса, — усмехнулся Густав. — Чистая, ничем не замутненная сила. И ее вполне хватит, чтобы перебросить нас в Пригге.
Он положил ладони на плечи прикованного к камню мужчины, и тот вдруг пронзительно вскрикнул. Адепт Единения рванул на помощь, но острое лезвие приставленного к горлу ножа рассекло кожу, и он замер на месте. По шее у священника заструилась тоненькая струйка крови, а вцепившийся ему свободной рукой в волосы Карл Вадер даже не переменился в лице.
Крик прикованного к каменной плите мужчины постепенно перешел в едва различимый стон, глаза его ввалились, а поседевшие волосы начали выпадать целыми клочьями. Но что самое главное — потусторонней силы в нем теперь не было вовсе.
— Себастьян, — повернулся ко мне сотник, зрачки которого, как и утром, затянула чернильная пелена. — Зови всех…
— Тебе точно не нужна помощь?
Я на всякий случай нащупал теплую рукоять спрятанного под одеждой серпа. Пальцы уже привычно свела короткая судорога, и оживившиеся из-за разлившейся в воздухе скверны бесы вмиг забились в самый глухой закуток души.
— Нет! — яростно замотал головой зажмурившийся Густав Сирлин, а когда он вновь посмотрел на меня, от затопившей его глаза тьмы не осталось и следа. — Живее всех сюда!
— А прихожане?
— Пока они решатся отпереть входную дверь, нас здесь уже не будет. Или предлагаешь их всех зарезать?
— Ты уверен?
— Успеем! Иди!
— Ну, как скажешь… — Я выглянул из алтаря и помахал рукой преспокойно сидевшему на скамье в первом ряду Ричарду: — Общий сбор!
— Не доверяешь? — усмехнулся сотник.
— Работа такая, — обернулся я к нему. — Мы точно все здесь уместимся?
— Легко.
На самом деле, чтобы собраться всем в алтаре, пришлось потесниться. И просто набиться в комнатку оказалось делом не из легких, так еще Густав велел всем взяться за руки.
— Хороводы водить будем? — пошутил Ловкач, но никто даже не улыбнулся.
Бородачи принялись бубнить какую-то молитву, и от их невнятного бормотания по спине побежали колючие мурашки.
— Сектанты… — прошептал мне на ухо стоявший рядом Пьер, — Зря связались…
— Тише ты! — шикнул я на него, вполне разделяя, впрочем, эти сомнения. Мало нам одних еретиков!
— Искореним ересь… — Подручные Густава никак не Унимались, и в ушах зазвенело от их криков.-…озарит Изначальный Свет…
— …огнем выжжем скверну…
— …отрекаемся от Тьмы…
— …да будет так!
На этих словах Карл Вадер одним движением сноровисто перерезал горло поставленному на колени священнику и повалил его на пол. Тело смертельно раненного человека забилось в судорогах, и по серому камню начала растекаться лужа крови.