Жнец
Шрифт:
— Густав! — вскочил на ноги Карл Вадер, — Мы же договаривались — больше никаких погромов в городе. Сейчас и так все стражники на ушах стоят! Да нас в храме наверняка ждут уже!
— И пусть ждут. Им же хуже, — беспечно отмахнулся темный сотник. — Ну, так что вы решили?
— Мы идем. — Я закинул на плечо ремень дорожного мешка и на всякий случай уточнил: — Оружие у вас есть? У нас только ножи.
— Найдем.
— А лук? — спрятал под плащ тул со стрелами Эдвард.
— И лук найдем, — пообещал Густав. — Я вас на улице жду.
— Это
— Мне понадобится целая уйма силы, чтобы перекинугь такую ораву в Пригге, — пожал плечами здоровяк и вышел из комнаты.
— Живей, вы там! — поторопил я парней и почесал покусанный клопами бок. — Давайте на улицу, мне с хозяином рассчитаться надо.
— Ты же ему за несколько дней вперед заплатил? — удивился Пьер.
— Вот и я о том…
Плешивый дед обнаружился в общей зале. Он сидел за угловым столом и сверлил пристальным взглядом компанию громогласно обсуждавших достоинства разносчиц забулдыг. Но серебро у хохмачей не переводилось, а потому вышибалы пока скучали без дела.
— Вот посмотрите! — на всю таверну объявил хозяин, когда я сообщил о намерении освободить комнату. — Нормальные люди за день работу нашли, а вы только лясы точить да пиво хлебать горазды!
— Что насчет задатка?
— Раз сами съезжаете, задаток не верну! Не было такого уговора.
— Что значит сами?! — возмутился я. — Слушай, ты нам комнату на пятерых сдал?
— Ну.
— А клопов зачем подселил? Только не говори, что они сами пришли.
— Какие клопы? Не было у меня отродясь клопов! — аж позеленел от злости старик.
— Пойдем поищем?
— Чтоб тебя! — Хозяин перевел взгляд с вышибал на спустившихся в общую залу Пьера и Ричарда, тяжело вздохнул и выложил на стол три серебряных денье. — Подавись!
— Не дождешься.
Я сгреб монеты и направился к выходу. Вслед за парнями вышел на улицу и кинул вещевой мешок на стоявшую у крыльца телегу. Помимо наших пожитков на нее оказались погружены какие-то бочки, за которыми приглядывали два бородатых здоровяка.
— Пройдемся? — предложил вдруг стоявший тут Густав.
— А они?
— Карл дорогу знает. — Сотник зашагал по улице и усмехнулся: — Если так и дальше пойдет, скоро мои люди его за командира считать начнут. А поначалу такой тихоня был…
— Да? — хмыкнул я, — Мне он тихоней не показался.
— Первый раз я его чуть ли не силком еретика зарезать заставил. А уж как полоскало мальчонку после этого, как полоскало…
— Дело житейское. — Ничего смешного в этом я не видел. — Сам не люблю людям глотки резать.
— Ставлю сотню полновесных денье против дырявой подметки, с тобой такого не было.
— Не было. — На улицах «Акульей кости» взрослеют рано. Рано взрослеют, легко убивают. Умирают тоже… легко.
Терзавшая сломанный нос боль, липкая от чужой крови рукоять ножа, обжигающий глоток дрянного рома. Я прогнал некстати нахлынувшие воспоминания и усмехнулся:
— Если надо уносить ноги, тошнота проходит сама собой.
— Бурная молодость?
— Обычная для тех мест.
— В молельный дом каяться в грехах ходил?
— Было дело.
— Но не исповедался?
— Не-а.
— Я тоже.
— А Карл?
— Как ты себе это представляешь? — хохотнул Густав. — «Святой отец, хоть вы и еретик, но не отпустите ли мне грехи? Понимаете, я буквально только что в соседнем храме вашего брата по вере зарезал…»
— И в самом деле… — признал я, что сморозил глупость.
Густав остановился на середине дугой вздымавшегося
над речкой моста и оперся локтями на его ограждение. Вдоль берегов тянулся заметенный снегом лед, но прямо под нами чернела узкая полоска воды.
— О чем поговорить хотел? — прервал затянувшееся молчание я.
— Да так, — неопределенно покрутил перед собой растопыренными пальцами сотник. — Ты точно не отступишься?
— От чего?
— Если Жнец в ком почует слабину, он его с потрохами сожрет и не поморщится. Давай договоримся сразу: что бы он ни пообещал, какую бы сделку ни предложил — ты не согласишься.
— Не думаю, что его предложение сможет меня заинтересовать.
— Тебя — нет. А твоих хозяев? Выразит он готовность присягнуть Стильгу, как ты тогда поступишь?
— У меня приказ устранить Жнеца, — взглянул я в глаза сотнику, — но случай из ряда вон, так? По уму, в этой ситуации надо направить запрос в Акраю, вот только есть одна загвоздка…
— У тебя нет такой возможности?
— Именно.
— Думаю, мы сработаемся, — усмехнулся Густав.
— Надеюсь, — кивнул я и высморкался в снег. — Главное, сам не оплошай.
— Уж будь уверен…
Пока болтали, нагнавшая нас телега съехала с моста и скрылась за поворотом, и мы поспешили вслед за ней. Но не успели еще подойти к угловому дому, на первом этаже которого располагалась аптека, как навстречу выскочил Карл Вадер.
— Я же говорил! — зашипел он в лицо темному сотнику. — Я же предупреждал!
— Что случилось? — бросился к перекрестку Густав, — Да объясни ты толком!
— Кто-то узнал парней и кликнул Стражу, — на бегу сообщил писарь, — Храм обложили, но наши взяли заложников из прихожан.
— Много народу согнали? — Сотник выглянул из-за угла, окинул взглядом площадь и замахал рукой сидевшим на телеге бородачам: — Сюда!
Я мозолить глаза запрудившим улицы стражникам не стал, спокойно зашел в аптеку и остановился у выходившего на храм окна, к которому уже прилип тучный хозяин заведения. Насколько мне удалось разглядеть, обложили здание бывшего молельного дома и в самом деле крепко. Хотя и бестолково. Пока — бестолково. Вот подтянутся солдаты гарнизона, и у засевших в выстроенном на той стороне площади двухэтажном особняке ортодоксов не останется никаких шансов унести оттуда ноги.