Жнецы свободы
Шрифт:
Ной спасал меня бесчисленное количество раз, и жизнь послала меня отдать долг. Надеюсь, что сейчас с ним все в порядке. Врачи в Штабе помогут ему. Он будет жить. Остальное не важно. Может, это и было моим предназначением? Если да, то надеюсь, смерть будет быстрой. Хотя надо быть чокнутой, чтобы надеяться на такое.
Распахиваю глаза, как только вертолет приземляется. Сразу же отстегиваю ремни безопасности и поднимаюсь с места одновременно с Треем, который кивком головы указывает на выход. Все тело ломит, хочется размять затекшие мышцы, но никто меня ждать не собирается. Еще до того, как выйти наружу, чувствую пробирающий до костей холод. Спрыгиваю с подножки вертолета и почти по колено утопаю в снегу, изо рта вылетают облачка пара. Куда ни глянь, кругом снег. Солнце уже опустилось за горизонт, но еще недостаточно темно, чтобы не разглядеть округу. Все такое белое, что глазам больно. А еще здесь холодно, очень холодно.
– Идем, – зовет Трей, выводя меня из ступора.
Что это за место? Не знаю. Но одно известно точно. Сбежать отсюда не получится ни при каких обстоятельствах.
Иду рядом с Треем и другими Жнецами, только не могу понять, куда. Ведь везде равнинная местность, нет ни одной постройки. Через пару минут этот вопрос отпадает сам собой. Один из Жнецов наклоняется и открывает большой квадратный люк прямо в земле. Под ним оказывается лестница, ведущая далеко вниз. Я уже начинаю думать, что лестницы – мое личное проклятие. Вздохнув начинаю спуск. Все равно хочется побыстрее убраться с этого адского холода. Спускаемся не меньше пяти минут, сбиваюсь со счета после двухсотой ступеньки. И вот, совершенно внезапно оказываемся в длинном тоннеле. Стены, пол и потолок черного цвета. Все здесь невероятно контрастирует с тем, что находится на поверхности. Не сбавляя шага, сразу же направляемся дальше, следуя за ярким светом люминесцентных ламп, расположенных на стенах в шахматном порядке через каждые полтора метра. Доходим до развилки. Большинство Жнецов уходит налево, Трей притормаживает и говорит:
– Следуй за мной.
Сворачиваем направо и проходим еще несколько метров, почти сразу остановившись у двери. Жнец распахивает ее, жестом приглашая меня входить. Замираю на пороге, во все глаза смотрю на внутреннюю обстановку. Входить мне ни капли не хочется. Вот только есть ли у меня выбор? Не думаю.
– Входи! – нетерпеливо говорит мой сопровождающий.
Смотрю на него, выражение лица абсолютно нечитаемо, что не сулит ничего хорошего.
– Зачем мы здесь? – спрашиваю, не двигаясь с места.
– Бишоп хочет поговорить с тобой еще раз.
– Здесь?
Еще раз осматриваю помещение. Оно довольно маленькое и совершенно белое, начиная от плитки на полу и стенах и заканчивая потолком. Мебели мало и вся она металлическая. В углу небольшой столик, рядом комод. Но пугает меня не это. Ровно по центру расположено кресло с высокой спинкой, на подлокотниках и ножках широкие ремни. Не надо быть умником, чтобы догадаться, для чего они предназначены.
– Входи! – повторяет Трей.
С трудом сглотнув едкий комок, делаю пару крошечных шагов внутрь помещения, стараясь не приближаться к страшному предмету мебели.
– Садись, – распоряжается Трей, чем окончательно выводит из равновесия мои и без того расшатавшиеся нервы.
– Нет… – еле слышно шепчу в ответ.
– У тебя нет выбора, – тут же жестко отрезает он.
– По своей воле я ни за что туда не сяду, – заявляю упрямо и более громко.
Знаю, что таким образом напрашиваюсь на неприятности, но ничего не могу с собой поделать. Только что он стоял в метре от меня, а в следующее мгновение уже тащит к креслу, схватив за руку чуть выше локтя.
Электрические разряды проникают под кожу, быстро расползаясь по всей руке. Ору и сопротивляюсь, что есть сил, но их недостаточно. Пытаюсь вырваться, но сама не замечаю, как оказываюсь сидящей на кресле. Трей отпускает руку, но уже через долю секунды давит коленом на мою грудь, припечатывая к месту, в это же время проводит странные манипуляции с креслом, выдвигает из спинки металлический обруч.
Сквозь проклятия, срывающиеся с губ, слышу щелчок и больше не могу пошевелить головой. На мгновение теряюсь, Трей тем временем уже пристегивает одну руку к подлокотнику, затем переходит ко второй. Мне не хватает воздуха. Железный обруч, прижимающий меня за шею к спинке кресла не дает полноценно дышать. А мой противник даже не запыхался.
Сейчас я всей душой ненавижу этого человека, я готова рвать его на части голыми руками, если потребуется, даже зубами, только бы освободиться. Жнец наклоняется и начинает пристегивать правую ногу. Из последних сил пинаю его левой ногой в лицо, но попадаю лишь по подставленной руке.
– Успокойся! – со злостью бросает он, начиная пристегивать вторую ногу. – Если бы ты не врала, а рассказала все, что знаешь, сразу, то всего этого бы не было. А теперь тебе придется отвечать, хочешь ты того, или нет.
– Пошел ты, урод! – сквозь хрип, сжимающий горло, проталкиваю воздух вместе со словами. – Думаешь я поверю, что вы отпустили бы меня?
– Никто тебя не отпустит! И можешь не надеяться. Здесь тебя не найдет ни мой брат, ни Кейн. – Вздрагиваю при их упоминании. Откуда он знает про Кейна? – Никто из них ничего не знает про это место. Если хочешь жить, расскажешь все, о чем тебя попросят. Иначе, будут пытки, а потом – смерть. Твой человеческий организм слаб, чтобы справиться с методами Бишопа.
Недоверчиво смотрю на него. Как Ной и этот человек вообще могут быть родственниками? Между ними нет абсолютно никакого сходства.
– Какой же ты ублюдок, Трей! – ядовито говорю ему, и он отстраняется, стиснув зубы.
Видимо, не нравится, что назвала его по имени. Но продолжить не успеваю, на пороге объявляется Бишоп. Прикрываю глаза, про себя умоляя, чтобы земля под его ногами разверзлась, но ничего такого, естественно, не происходит.
– Что тут у вас за шум? – недовольным тоном осведомляется он. И тут же окидывает меня взглядом. – А, все ясно. Не хотелось садиться в это прекрасное кресло? Ну ничего, ты ненадолго задержишься в нем. Конечно, при условии, что поведаешь мне все без утайки.
Расширившимися от ужаса глазами слежу за тем, как он закрывает за собой дверь и приближается ко мне. Трей при этом отступает в сторону. Чувствую себя настолько беззащитной и слабой в этот момент, что готова на все, лишь бы меня освободили. Но знаю точно, этого не будет. Я так и умру связанная по рукам и ногам и прикованная за шею к этому отвратительному креслу.
9. Пистолет смерти
– Надеюсь, не надо напоминать тебе о незавидности твоего положения? – останавливаясь в шаге от меня, спрашивает Бишоп. – Не хочу хвастаться, но мало кто пережил мои пытки, а твоя главная слабость в том, что ты человек.