Журнал «Если» 2010 № 2
Шрифт:
— Звони в полицию! — завопил я.
Дженни кинулась к телефону в спальне, но внезапно ее остановила возникшая прямо перед ней небольшая сеточка ярких оранжевых линий. Она коснулась светящейся нити — раскаленная паутинка загорелась злобно-красным, и Дженни, пронзительно взвизгнув от боли, отскочила назад. Раздалось шипение, запахло горелой проводкой. Около Дженни мигнул и пропал некий объект. Но я заметил, что он был похож на…
— Торшер! — констатировал я.
— Мы в Америке называем их напольные лампы, — машинально
Большой вопрос. В моей квартире торшера не было. Идя на ощупь вдоль невидимой стены, я обнаружил кромку — косяк невидимой двери. Прошел через призрачный дверной проем, двинулся к тумбочке… а синий омут все разрастался, словно затягивая ключи в свои бездонные глубины.
В глазах помутнело. Казалось, я одновременно нахожусь в нескольких разных комнатах, пересекающихся в пространстве. Оставаясь посреди гостиной Дженни, одновременно я находился в своей ванной… и в то же самое время стоял на незнакомой кухне, которая включала в себя гардероб и стеклянный шкафчик-аптечку. И ванну.
Кто-то выругался. Из ванны на меня злобно уставился голый мужик. Он стоял под душем, но вместо воды из душевой сеточки с шипением вырывался пар: я его видел, слышал и… обонял.
Джентльмен вылез из ванны, его руки исчезли в пустоте, потом вернулись, сжимая полосатое полотенце, и он прикрылся.
— Какого черта ты делаешь в моей ванной? — потребовал он ответа.
— Простите меня, сэр, — отозвался я.
В попытке добраться до синего сияния, я прошел прямо сквозь мужчину и его ванну, даже не почувствовав их. Вся моя одежда была усеяна капельками. Пройдя через призрачную душевую, я был покрыт водой. Но я не чувствовал себя промокшим — влага не впитывалась.
Передо мной образовалась паутина электрических проводов. Ножки соседкиного рояля исчезли, но оставшаяся часть «Стейнвея» осталась висеть в воздухе на подобающей инструменту высоте.
Я оглянулся на Дженни. Там, где она стояла, появилась скрывшая ее стена. Девушка застонала и отпрянула в тот самый момент, когда стена исчезла… кроме толстого куска штукатурки, который застыл именно там, где стояла Дженни, и через секунду с грохотом упал на пол.
Вода, вода, кругом вода. Она продолжала капать, литься и струиться на электрические провода, появлявшиеся в воздухе там и сям. Я был окружен искрами разрядов и треском многочисленных коротких замыканий.
— Не прикасайся к металлу! — предупредил я Дженни. — Доберись до телефона, он должен быть на отдельном кабеле. И держись подальше от воды! Вода — это смерть!
Со всех сторон меня окружали электрические цепи, произвольно появляющиеся и исчезающие. Дженни сумела добраться только до двери в спальню. Когда она коснулась ручки, дверь превратилась в холодильник. Дженни его открыла. Телефонный аппарат стоял на прозрачной полке. Дженни потянулась к нему… но почему-то замешкалась.
— Хватай его! — закричал я. — Звони в полицию! Звони Каллигану! Звони хоть куда-нибудь!
— Я
Телефон превращался. Мелко дрожа, он стал огурцом, мгновение спустя — зубной щеткой. Зубная щетка снова превратилась в телефон… но только на мгновение, и весь цикл изменений повторился. Телефон — огурец — зубная щетка. Телеогурец — огурощетка — зубофон. Дженни глубоко вздохнула, пытаясь поймать момент появления телефона, чтобы схватить его.
— Давай! — крикнул я. Дженни моментально сунула руку в холодильник… и вытащила зубную щетку на огуречной ручке. Холодильник снова превратился в дверь спальни. Но телефона в комнате не оказалось.
Тут переплетение оголенных проводов передо мной на краткий миг дематериализовалось, и я не упустил возможности прыгнуть через образовавшееся безопасное пространство, а за моей спиной снова появился электрический лабиринт. По щиколотку в воде я добрался до тумбочки и потянулся к ключам. Коснулся ауры…
Синяя вспышка ослепила меня, и каждая мышца моего тела содрогнулась в конвульсии электрошока. Голова стукнулась о стену, и я почувствовал, что сейчас упаду в лужу. Мне удалось запрыгнуть на оказавшееся рядом кресло как раз вовремя, потому что в воде, где я только что стоял, материализовалась электрическая цепь…
Я почувствовал тысячи иголок и булавок, пробирающихся от ступней все выше и выше. Взглянул вниз — мои ноги врастали в кресло, занимали то же физическое пространство, что и молекулы сиденья. Со скованными ногами я не мог двинуться… и стал буквально утопать в кресле. Мебель уподобилась зыбучим пескам и глотала меня дюйм за дюймом.
— Выбирайся отсюда! — проорал я в сторону Дженни. — Спасайся!
— Как? — закричала она через жужжащую паутину проводов, простирая руку в направлении синего энергетического клубка, который все разрастался и разрастался… вокруг ключей на тумбочке около запертой входной двери.
В апартаментах стали появляться другие люди — я узнал мужчину в полосатом полотенце, — но все они выглядели такими же беспомощными, как и мы.
— Но должен же быть какой-то выход, — сказала Дженни. — Подумай! Я абсолютно уверена, что ключи должны реагировать на электромагнитное поле твоего мобильника.
— А вот я в этом совсем не уверен, — сказал я, наблюдая, как мои коленные чашечки превращаются в шелковую обивку кресла. — Ключ лежал у меня в кармане вместе с сотовым больше часа, и ничего не происходило. Скорее всего, верна твоя более ранняя теория: ключи взаимодействуют между собой.
— Этого не может быть. — Дженни содрогнулась от боли, когда электрический контур прошелся по ее плечу. — Мистер Каллиган таскает на кольце десятки этих синих ключей, и они даже не думают взаимодействовать.
Моя левая рука перестала слушаться: она была поглощена подлокотником. Теперь в любую минуту мои жизненно важные органы срастутся со спинкой кресла, и я стану мягкой мебельной подушкой. Смерть от мебели. Если мне приходится умирать вот так, то неужели я не мог стать знаменитым чиппендейлом или хотя бы изящным хепплуайтом?