Журнал Наш Современник 2009 #1
Шрифт:
– К немцам, что ли? Чего ты у них не видела?
– А чего я в Москве вижу? Год отработала курьером, а что толку: как снимала угол у чужой бабуси, так и буду снимать, пока не состарюсь!
– Замуж выйдешь, и все образуется!
– Мам, не будь наивной! Кому мы в Москве нужны. А так хоть в Европе поживу, людей посмотрю.
– А кем же ты там будешь?
– Гувернанткой… Курсы окончила, немецкий язык учила!
– Учить-то, может, и учила, только надо быть осмотрительной. А то по телевизору рассказывают, как таких, как ты, сперва заманивают за границу, а потом в Африку диким неграм продают! Вот чего бойся!
– Мам, у меня все официально: контракт, загранпаспорт,
Пока Роза чистила картошку, Карина тараторила и тараторила, рассказывая о предстоящей жизни, словно наперед знала, что ее ждет. И Розе это не понравилось.
– Ну что ты все о немцах да о немцах!
– укорила она дочь.
– У тебя ведь сестра есть! Хоть бы заикнулась о ней?
– Действительно… Как Машка поживает?
– Тесновато, зато дружно. Муж у нее непьющий, зарабатывает хорошо, на квартиру копят.
– В наше время всю жизнь можно копить - толку-то!
– Пока им на электростанции обещают служебную квартиру дать, потому что Маше скоро в декрет уходить.
– Машка родит скоро? Вот так новость!
– Чему же удивляться, если она замужем второй год. Все ко времени. Хотя бы съездила, навестила ее. А то укатишь в свою Германию, и жди тебя потом!
– Мам, а давай вместе съездим! Бросай картошку чистить, поехали к Машке! Автобусы ведь до вечера ходят!
Не думала и не гадала Роза, что в этот же день она соберется в Электрик. Да разве устоишь перед младшей дочерью. И в кого только характер такой? Уже в автобусе Роза вспомнила о Бунтове, и сразу Каринкина суета отдалилась, словно дочь приехала не на один денек, а навсегда, и у них еще будет время наговориться. Роза даже представила, как сейчас Андрей поглядывает на ее дом, быть может, собирается мимо пройти, якобы к приятелю Коляне, чтобы не вызывать подозрений у жены. В какой-то момент, думая о Бунтове, Устинова все-таки отругала себя: "Дура я древесная! Ко мне дочь приехала, а у меня на уме Бог знает что творится. Кому сказать - со стыда сгоришь!" И эта мысль мучила ее все те три часа, пока они гостили у старшей дочери, и мало-помалу пропала, когда ехали назад, в слободу. А как оказались на своем порядке, и Роза хоть и издали, но увидела Андрея, и он ее увидел с Кариной, то и на душе полегчало.
Бунтов же, поужинав и поговорив с женой о том, о сем, не спеша курил около дома, с удовольствием разглядывая слободскую улицу, редких про-
хожих на ней. Когда же увидел Розу с какой-то девахой, вынырнувших из проулка, то, когда они приблизились, не сразу узнал в девахе младшую дочь Розы. А как узнал, то успокоился, сразу по-иному, более снисходительно посмотрел на сегодняшний факт появления синей "Нивы".
Бунтов попал к Розе на третью ночь после возвращения из больницы. К этому времени он осмелел, перестал остерегаться за шов, который наискось багряно прочертил полбока, а заклеивал его пластырем лишь только потому, чтобы не пачкать одежду несмываемой "зеленкой".
Сегодня, возвращаясь от Коляни, он увидел Устинову около дома, как по заказу, и не удержался, коротко поговорил с ней. Оказалось, что Роза только-только проводила младшую дочь и теперь занималась хозяйством. Долго говорить не было возможности, да им и не обязательно долго болтать. Оказалось достаточно двух слов, чтобы понять друг друга.
– Придешь?
– спросила Роза, почему-то постеснявшись посмотреть ему в глаза.
– Обязательно!
– ответил он и почувствовал нестерпимое желание побыть с Розой именно в эту минуту, даже огляделся, чтобы подольше поговорить, но, увидев двух женщин, видимо, шедших из магазина, не стал задерживаться и испытывать судьбу - пошел далее вдоль
– Вер, ты чего?
– Знаю чего… Где твой обезьян-то хоронится? Пусть покажется, я весь бадик о его морду расшибу!
– Ой, Господи! Чего ты мелешь-то? Чего он тебе плохого сделал?
– Из-за него мой Семен головушку сложил!
– Окстись, дуреха, или из ума выжила? Думай, чего мелешь-то? Андрей в больнице лежал с ранением в это время! Каждый подтвердит!
– Зато дружки его не лежали! Семена ядом напоили!
– Кто тебе такую глупость сказал?
– Мустафа сообщил… Он следствие ведет! Погодите, докопается до правды!
– Твоему Семену надо было поменьше пить да вести себя прилично! А ты сама распустила сына до безобразия, а теперь виновных ищешь!
Бунтов, слышавший из веранды разговор, не выдержал, вышел к Пичу-гиной:
– Чего пришла, сволота дремучая? А то бадиком грозит! Один ножичками грозился! Догрозился… А ведь какой смелый был, но смелей нашлись!
– Ладно, Андрей, не связывайся!
– потянула Валентина мужа назад, на веранду.
– Чего с малохольной взять? А ты иди отсюда!
– погнала Валентина Пичугину, - а то твоему любимому Мустафе позвоню - он тебя саму прищучит!
– Все, Валя, пошли в дом, - теперь Бунтов начал останавливать жену, - нечего с этой поганью связываться!
Когда они поднялись по ступенькам, Бунтов демонстративно хлобыстнул задвижкой, ушел в дом и завалился на диван. Настроение - на нуле. А тут еще Валентина куснула:
– Больше не связывайся с ней! О тебе и так в слободе Бог знает что говорят, а теперь и вовсе на людях не покажешься!
– А тебе, наверное, радостно от этого! Пусть говорят!
Бунтов демонстративно отвернулся к стене и до обеда пролежал молча. А после, когда молча же пообедали (даже прибежавший с реки внук не смог расшевелить деда с бабушкой), Бунтов отправился в сарай. Валентина ничего не сказала, но через какое-то время все-таки пришла, осторожно осмотрелась, словно искала что-то запретное, и, ничего не сказав, ушла. "Проверяй не проверяй - все равно ночью уйду!" - подумал Бунтов.
После ужина он вновь вернулся в сарай и теперь уж дожидался лишь внутреннего толчка, когда сердце подскажет: "Пора, пора!" Почти час прошел после того момента, когда погас в доме свет. Бунтов, приоткрыв дверь, выглянул из ворот сарая и, дождавшись, когда луна нырнет в облака, осторожно и даже чуть пугливо юркнул в сад. Вскоре он легонько стукнул в боковое окошко, и шторка тотчас шелохнулась. Роза вышла встретить во двор, где сразу влепилась целовать Андрея, а он прижал ее к себе так, как никогда не прижимал. Роза даже забеспокоилась:
– Как рана, зажила?
– Нормально - колтыхаться можно, - тихо ответил Бунтов и увлек Розу за собой.
Все-таки прелесть эта Розка, просто умница. Бунтов хотел предупредить, чтобы она не ждала от него сегодня особенной прыти, но она даже в мыслях опередила его, заставив принять свою игру. И игра эта понравилась Андрею, хотя немного и удивила новизной, от которой невольно вспомнилась Валентина в молодости, когда была такой же изобретательной, как Роза. Да, наверное, по-иному и быть не могло, потому что они обе были из единого женского племени. Это мужикам бывает в такие минуты забавно, а у них все по-настоящему, серьезно, будто сдают главный экзамен в жизни.