Журнал «Вокруг Света» №02 за 1978 год
Шрифт:
Обычно в непальских деревнях первый этаж отводится под склад инструментов, загон для скота. Но в Панге они заняты магазинами, лавками и лавчонками. Здесь продают ткани, металлическую и глиняную посуду, галантерею, продукты питания; и тут же керосин, лампы, японские зажигалки, книги, брошюры, тетради, линогравюры в стиле «индийский лубок».
А если семья не только занимается коммерцией, но и держит скот, под хлев отведена лишь часть помещения внизу. Дом у зажиточной семьи просторный и состоит из нескольких «корпусов», которые примыкают друг к другу под прямым углом, образуя внутренний двор. Хлев находится в одном из таких «корпусов», изолированно от остальных
Для того чтобы как можно меньше посторонних людей топталось в помещении, где приготовляется пища, и около него, кухня в неварских домах располагается на самом верхнем этаже.
Даже крыши домов в Панге из шифера, а не из дранки или соломы, как в деревнях.
И уже окончательно сходство деревни Панга с городом довершает полное отсутствие какой бы то ни было растительности возле домов — ни дерева, ни кустика, ни цветка... Мостовые, высокие кирпичные стены...
Оживляют этот строгий облик лишь некоторые яркие детали: развешенные над окнами, дверьми, (Свисающие со стен связки репчатого лука всех оттенков и переливов сиреневого цвета. Нанизанные на веревку золотые початки кукурузы... Алые стручки перца... Пучки рисовых колосьев... Разложенные для просушки охапки соломы... Выстиранные женские сари цветными узкими полотнищами свисают из окон верхних этажей...
Над притолоками многих дверей висят клетки с яркими попугаями всех мастей и размеров.
Но почему все-таки Панга, этот крупный населенный пункт, во внешнем облике которого нет ничего деревенского, не принадлежит к разряду городов?
Мне кажется, что главной причиной этого является изолированность Панги от внешнего мира. Вроде бы расположена она совсем близко от Катманду и уж тем более от Киртипура, а подступиться к ней нелегко — нет дороги, на машине не подобраться к Панге, и все грузы путешествуют на спинах носильщиков. В основном жители Панги обеспечивают себя сами. На окрестных полях, на террасированных склонах гор они выращивают овощи и рис.
Будь Панга на пересечении торговых путей, окажись в ней какая-то точка для приложения капитала, тогда, возможно, стала бы она разрастаться и приобрела бы серьезное экономическое значение... И, может быть, возник бы в долине Катманду еще один город.
Но пока в Панге нет динамизма, присущего городу. И она остается деревней. Деревней, похожей на город. Но лишь только внешне.
Патан и Бхадгаон
Собственно «трипуру» — «три града» составляют столица Катманду, Лалитпур (теперешнее название Патан) и Бхактапур (ныне Бхадгаон). С тех пор как в XV веке король Якша Малла разделил свои владения между сыновьями, и вплоть до того времени, как завоевал Большую долину Притхви Нараян Шах, все три города были городами-государствами. Патан гордится двумя прекрасными памятниками средневековой архитектуры — индуистским храмом бога Кришны и буддийским Махабодха. Первый поражает своим изяществом и пропорциями. Стены второго сложены из тысяч терракотовых пластинок, и на каждой из них изображен Будда.
Патан — в нем живет более сорока тысяч жителей — второй по численности населения после двухсоттысячного Катманду. Оба города разделяет река Багмати. Официально расстояние между обоими городами четыре километра, но практически они сливаются предместьями. Поэтому можно сказать, что Патан начинается там, где кончается Катманду.
Самый молодой город триады — Бхадгаон. Он был основан
И потому, очевидно, ревностные почитатели бога Вишну построили свой город таким образом, что в плане он напоминает гигантскую морскую раковину — один из атрибутов Вишну.
В отличие от Патана, который сливается с Катманду, Бхадгаон-Бхактапур значительно удален от столицы: он лежит примерно в одиннадцати километрах к востоку от нее.
Город виден издалека: он кажется многоярусным, потому что дома его построены на холмах. Над рядом домов с крутыми крышами, стоящих у подножия холмов, поднимается новый ряд, затем еще один, и так до последнего яруса, расположившегося на самом гребне холмов.
Прежде чем въехать в Бхадгаон, минуешь большой пруд Сидхи-покхари, в котором, по поверью, живут две волшебные змеи. Не знаю, как насчет волшебных змей, но обычных змей в долине полно. И встреча с ними, как правило, не сулит ничего хорошего. Тем не менее змеям в долине Катманду поклоняются. Изображения змей в любом храме, а храмов в Бхактапуре очень много.
На Дворцовой площади теснятся пагоды и храмы, слева от въезда в главные ворота стоит Дворец Пятидесяти Пяти Окон. К нему примыкают Золотые Ворота. Один западный исследователь сказал когда-то: не будь в Непале ничего достойного внимания, все равно ради одной только Дворцовой площади Бхактапура стоило бы претерпеть все тяготы путешествия и увидеть это чудо...
Чудеса в Бхактапуре не ограничиваются одной Дворцовой площадью. Чудесна пятиярусная пагода Ньятапола, удивительно пропорциональное сооружение с высокой лестницей, которую охраняют парные изваяния великанов, слонов, львов, грифонов и богов.
Окна одного дома выточены из дерева и представляют собой распущенный во всей своей красе хвост павлина. Филигранной работы, словно из кружева сплетенный хвост, который веером расходится от изящной выпуклой фигурки царь-птицы, помещенной в центре. И Дворцовая площадь, и пагода Ньятапола, и павлиньи окна — все это, так сказать, традиционные достопримечательности. Но каждый находит здесь свое чудо, не обязательно входящее в список непременных записных туристских объектов.
Как-то с группой студентов-непальцев я приехала в Бхадгаон. После обязательной программы нас отпустили прогуляться по городу. Мы долго шли вдвоем с одним из студентов по извилистым улочкам Бхактапура и никак не могли выбраться из их лабиринта к месту сбора.
Заглядевшись на резные ворота, над которыми нависла голова страшного демона с разинутой клыкастой пастью, мы неожиданно потеряли из виду своих спутников и в некоторой растерянности пытались сообразить, куда же нам идти.