Журнал «Вокруг Света» №04 за 1983 год
Шрифт:
Я повторяю позывные всех пришедших на помощь судов и передаю радиограмму, которую принес Простаков: «Оба днища пробиты, кормовая палуба в воде, спасательные средства вышли из строя, ураган тащит судно со скалы на глубину. Капитан «Байкала».
Получив подтверждение о приеме радиограммы, даю свой радиопеленг — несколько повторяющихся длинных сигналов, а затем добавляю: «Аккумуляторы на исходе. В эфир буду выходить для срочных сообщений и пеленга». Радисты спасателей, в свою очередь, извещают, что их суда ушли из опасной трехмильной зоны и с трудом дрейфуют в открытом море. Закончив передачу, зажав карандаш в кулак, большими буквами коряво записываю в вахтенный журнал: «...Связь восстановлена».
Простаков молча следит за моей работой и неожиданно спрашивает:
— А где твой щенок?
— О-отдал бу-буфетчице в первую шлюпку, когда отправляли пассажиров на «Литке». При-придем в Мурманск — за-заберу.
Меня бьет лихорадочная дрожь, и я не могу нормально говорить.
— Знаешь, когда ты ночью появился на судне — высокий, важный, в модном английском пальто, с чемоданчиком в одной руке и щенком за пазухой, то я, грешным делом, подумал: «Ну и хватим мы с этим артистом горя», — а вот получается... — И, не закончив фразу, Простаков выбирается из рубки.
Ночью несколько раз даю радиопеленг, а в перерывах снимаю стоявший внизу умформер аварийного передатчика и закрепляю его на стене, подальше от воды, появившейся на палубе рубки. Затем поднимаю аккумуляторы радиоприемника, снимаю соединительные провода приемника и передатчика и подвешиваю их к потолку над столом. С рассветом, привязавшись к оттяжке, вновь принимаюсь за аккумуляторы.
Несколько раз шквалистый ветер сбивает меня с ног. Полушубок и валенки обледенели, и я, с трудом подтягивая страховочный линь, поднимаюсь на ноги. В конце концов вычерпал из ящика кислоту, перемешанную с водой, и плотно завинчиваю пробки банок. Крен достиг критических размеров, и кислота просачивалась через прокладки пробок. После этого толстым слоем технического вазелина покрываю все электроды аккумуляторов и выход кабеля. «Если аккумуляторы окажутся в воде, они не сразу разрядятся, и передатчик еще некоторое время будет действовать»,— решаю я. Работа продвигается медленно. От мороза и кислоты руки распухли.
Неожиданно страшный треск заглушает рев шторма, а с вант сыплются куски льда. С изумлением и ужасом вижу, как заливаемое волнами судно вначале медленно, а потом все быстрее разламывается надвое. Носовая часть «Байкала», еще державшаяся на плаву, отделяется от засевшей на скале кормы и разворачивается по ветру. С пронзительным скрежетом лопаются тросы такелажа. Их оборванные концы вместе с кусками льда летят за борт и падают на палубу. Оторвавшийся нос тащит за собой часть канатов, которые, в свою очередь, захлестывают метавшуюся спасательную шлюпку, и она, проскользнув в полуметре от аккумуляторного ящика, сваливается за борт.
Затаив дыхание, я смотрю на оледеневшую серую громаду носовой части, поднявшуюся на волне над затонувшей кормой. Кажется, еще мгновение, и она рухнет на корму. Но ветер и волны теснят ее, и, переваливаясь, она несется к черной стене. Вслед за ней среди бочек с нефтью мелькают спины свиней, которых к Новому году живыми везли шахтерам в Баренцбург. Взглянув на болтавшийся на входном изоляторе обрывок антенны, я про себя отмечаю: «Антенного канатика больше нет...»
Забираюсь в рубку и при свете керосиновой лампы перерываю ящики со старым имуществом в надежде найти антенный канатик или хотя бы подходящий кусок провода. Дверь перестала закрываться, и на полу рубки набралось воды и льда по самый порог. Стараюсь не упасть. Вспоминаю, что катушка индуктивности мощного длинноволнового передатчика обмотана медным многожильным проводом. С трудом вытаскиваю и разматываю ее, получается метров десять — маловато. Торопясь, начинаю расплетать провод на пряди, когда в рубку буквально вваливается матрос Хромов.
— Капитан приказал срочно давать SOS. Вот радиограмма. — Отдав радиограмму, Хромов продолжает: — Сейчас тащим из воды шлюпки. Они болтаются за бортом и превратились в глыбы льда. Тали тоже обмерзли, и шлюпки тащим вручную. Пока ничего не получается. Половина команды вымокла и сидит под брезентом. Капитан и команда говорят, что теперь от тебя зависит, найдут нас спасатели до того, как судно уйдет под воду, или нет.
— Найдут, — не очень уверенно отвечаю я. — Только помоги расплести провод.
Вдвоем мы расплетаем провод, соединяем пряди в один конец, а затем заделываем в изоляторы. После этого, привязавшись друг к другу, выбираемся на палубу и начинаем подвешивать антенну. Шквалистый ветер с мелкими льдинками от замерзших на лету брызг воды и колючий снег слепят глаза, отчего и без того темная ночь кажется непроглядной. Первая попытка оканчивается неудачей. Хромов добрался по обледеневшему металлическому трапу почти до половины дымовой трубы, но поскользнулся и, едва не свалившись, выпустил антенну. Два изолятора разбились, и нам пришлось возвращаться в рубку. Сняв с переборки настенные изоляторы главного передатчика, мы монтируем их в антенну. Теперь уже оба залезаем на трубу и, помогая друг другу, прикрепляем конец антенны к верхней части трубы.
Вернувшись в рубку, включаю передатчик и нажимаю на ключ. Стрелка антенного амперметра дергается и ползет вверх. Пальцы не действуют, стучу всей рукой. Три точки — три тире — три точки, а затем трижды: «Я — «Байкал». Судно переломилось, держимся на кормовых надстройках. Капитан «Байкала».
Спасатели отвечают не сразу. Искровой радиопередатчик «Байкала» прослушивается теперь как слабый шорох и к тому же в стороне от волны бедствия. Я несколько раз подстраиваю передатчик и повторяю сигналы SOS, прежде чем меня услышали. Готовый каждую минуту угаснуть, передатчик снова связывает «Байкал» со спасательными судами...
Сигнал бедствия даю первый раз в жизни, получается просто и буднично. Я понимаю, что капитан, решив дать SOS, теперь уже больше ни на что не рассчитывает. Спасательные суда сами с трудом удерживаются против ураганного ветра. Идти к «Байкалу» в темноте, через гряды скал — верный шанс погубить корабли и людей. Спустить шлюпки им тоже нельзя — ураган погонит их к берегу. И если их не зальет водой и не разобьет о скалы, то гибели у черной стены им не миновать. Даже если они чудом добрались бы до «Байкала», обратно против ураганного ветра и волны им все равно не выгрести, и к экипажу «Байкала» прибавились бы моряки спасательных шлюпок.
Казалось, вторая ночь урагана никогда не кончится. Спардек уже залило, и вода, проходя через полуоткрытую дверь, вместе с битым льдом плещется в рубке, все ближе подбираясь к столу. Мокрый и окоченевший, сижу на столе среди подвешенных проводов, продолжая давать радиопеленг, пока в море не появляются огни спасательных судов. К утру, когда шторм начал стихать, кормовая часть судна, достигнув пологого склона, под ударами волн начала быстро сползать со скалы и уходить в воду. Моряки прикрепили к вантам бочку с нефтью и подожгли ее.