Журнал «Вокруг Света» №07 за 1993 год
Шрифт:
Дальше дороги нет. Здесь она обрывается.
— Здравствуй, батюшка-Юкон! Принесла тебе поклон. Но не я первая,— говорю ему по-русски.
Имя «Игл» — по-английски «орел» — было выбрано для столицы Юкона вряд ли случайно. Орлы — постоянные жители Юкона. Они мирно соседствуют с людьми, но не подпускают их к тайнам своей жизни, обитают на неприступных скалах. Мы видим их только в полете, рассказывают юконцы.
В труднодоступных долинах Юкона с древности живут индейские племена, в основном атанаски, а ближе к его устью — эскимосы. Когда-то они называли великую реку Квихпак. Освоение глубинных районов континента по течению Юкона шло медленно, с большими трудностями, начиная с 1835 года. В зимнюю стужу по застывшей реке пробирались отряды смельчаков-исследователей А.Глазунова, П.Малахова,
Селение Игл, или Орлиное, было основано гораздо южнее в конце XIX века, в самый разгар золотой лихорадки. В те годы золотодобытчики, пытаясь избежать высоких канадских налогов, перебрались на левый берег Юкона всего в 10 милях от границы Канады, где сливаются воды большой реки и ручьев Орлиного и Миссии. Игл-Сити разрастался быстро: за первый год его население увеличилось с 28 до 700 жителей. Как грибы, поднимались крепкие бревенчатые дома, магазины, салуны, склады. Жизнь кипела в молодом городе: старатели обменивали золото на товары, продовольствие, услуги, а охотники — меха на оружие и снаряжение.
Обо всем этом мы узнаем от Стива, когда направляемся к объектам, на которых будем работать. Торговая компания «Хатчисон, Колл и К°» имела фактории во многих районах юконской глубинки начиная с 1868 года. Позже она под названием «Северной коммерческой компании» развернула торговые дела и строительство в Игл-Сити. Нас интересуют ее древние строения, на которых нам предстоят обмеры и другие работы по охране и консервации зданий.
А пока мы знакомимся с окрестными историческими местами, бродим по соседним форту Эгберт и деревне Игл, расположившимися бок о бок с Игл-Сити. К нашей экспедиции примкнул новый энтузиаст — студент из Фэрбенкса Скотт. Летние планы американской молодежи всегда связаны с необходимостью заработка и выбором места работы подальше от насиженных мест. В этом я убеждаюсь на примере моих спутников. Некоторые из них не новички в Игле, где находится главное правление национального парка рек Юкон и Чарли. А для меня все интересно в аляскинской глубинке, где каждый житель пытается воссоздать и поддерживает обстановку и атмосферу старинной золотой столицы на Юконе, хоть и миновало с тех времен около ста лет. Американцы берегут свои исторические корни, находят радость в этом и материальное удовлетворение.
Благодаря умелой и неунывающей службе экскурсий и мы можем погрузиться в события юконской лихорадки. Сотни золотоискателей в одиночку и группами прибывали сюда за продовольствием и нехитрым оборудованием, для отдыха и развлечений. И зимой в 50 — 60-градусные морозы, и коротким летом, когда жарит солнце и порывы ветра гонят столбы песка и пыли, в Игле кипела жизнь, лишенная удобств и условностей, постоянства и уверенности в завтрашнем дне. Лишь надежда разбогатеть да страсть к приключениям поддерживали оптимизм этих отчаянных искателей. Очень скоро город утвердил свой статус, построив католическую церковь и здание суда.
Чтобы поддерживать закон и порядок, «помогать неудачливым гражданам», был создан военный центр — Форт-Эгберт с четырьми десятками военных сооружений.
Главная задача была выполнена. Игл на Юконе стал стратегическим, транспортным, судебным, коммуникационным центром, сердцем дальних районов Аляски. Славилась золотая столица Юкона и оперным театром. Но ненадолго: со спадом золотой лихорадки затихли шумные салуны и причалы, магазины и военные плацы, в городе осталось лишь 9 жителей. Интересно, что они обслуживали и сберегли те же исторические здания, для сохранения которых сейчас работают около сотни живущих здесь юконцев. Все вместе они сделали достойное уважения дело — сберегли в первозданном виде ратушу и здание суда, где сейчас расположился музей, церковь и школу, военную гимназию, госпиталь, конюшню, «ледяной дом», магазины, пекарню.
Как « сто лет назад, парят в высоте, высматривая добычу, орлы. Они по-прежнему гнездятся на неприступном утесе, возвышающемся над Юконом, над городом, напротив окон нашей гостиницы...
Рядом с гостиницей стоит дом, хозяин которого куда-то уехал. Во дворе привязано с полдюжины сибирских лаек и малемютов. Днем они спят, а ночью над поселком раздается их тоскливый, протяжный вой.
— Зов предков,— шутят американцы.
Забытая граница
На следующий день наш босс определяет стратегию, Джим и Бекки остаются в Игле для обмеров, остальные отправляются вниз по Юкону для работ в Слайвинз-Роудхаус. Это старинное зимовье в устье Коал-Крик в 140 километрах речного пути от Игл-Сити.
Юкон сразу заявляет о своем бескомпромиссном характере моим опытным в водных походах спутникам. Спустить на воду с прибрежных уступов моторку, нагруженную инструментами, оборудованием, оказалось делом нелегким. Но вот позади спуск, вывод нашего суденышка на стремнину — и оказывается, что все трудности еще впереди. Река все время меняет, перепутывает потоки, не подчиняется вековому руслу. Постоянно возникают новые мели и банки. Иногда острова тянутся кильватерной колонной: опираясь о скалистое подводное подножие, кажется, стремятся вырваться из бурлящих струй, чтобы показать свой непреклонный дух. Меня поражает долетевшая фраза Скотта:
— Лед вскрылся только в мае...
Так вот откуда, могучий Юкон, твой нетерпеливый норов! Девять месяцев ты был скован льдами, только-только унес их к морю, чтобы одеть в зелень острова и берега и отразить их в своих водах. Чтобы подарить любителям рыбалки — людям и медведям — королевских красавцев лососей. Вон они перед заходом на нерест подпрыгивают у устьев маленьких речушек, серебрясь боками в солнечных лучах.
— Весной Юкон собирает кристально чистые снеговые воды со всех окрестных хребтов и вздувается, затопляет обширные пространства,— рассказывают мои капитаны. — Интересно, что во время половодья резко меняется характер многочисленных рукавов в дельте Юкона. И тогда, с изменением фарватера, в большую реку не могут входить морские суда. Только мелкие пользуются северным рукавом Апрун, где глубина меньше метра.
— Бывал ли здесь Джек Лондон? — спрашивает Райан.
— Да, бывал,— отвечает его отец.— От Игл-Сити он на лодке за девятнадцать дней прошел летом до самого устья Юкона, а затем по морю спустился к югу. Мы уже миновали те места, где на ручье Гендерсона он зимовал в бревенчатой хижине...
— А русские пионеры, когда осваивали Аляску, ходили по Юкону в основном зимой,— сообщает всезнающий Скотт. — Вечная река всегда служила людям как водный путь летом и ледяная дорога зимой.
Холодный ветер дует в лобовое стекло моторки. Он так силен, что срезает верхушки пенистых гребней речных волн и веером швыряет их на нашу лодку, заливает нас. Наши судоводители напряженно следят за фарватером, лавируют между лесистыми островами, мешающими просматривать перспективу. Устали. Промокли. Причаливаем возле устья знаменитого у старателей прошлого века ручья Четвертого июля. Здесь они делали остановку, здесь зимовали. Рубленая хижина запущена, давно покинута. Внутри на стенах редкие посетители обязательно оставляют свои имена и названия стран. Сколько ни искала, ни одного нет из России или Союза.