Журнал «Вокруг Света» №09 за 1981 год
Шрифт:
По свидетельствам первых испанских поселенцев, этот город называли по-разному. Бальтасар Окампо называл его Питкос, монахи, которым позволили побывать в окрестностях Мачу-Пикчу, именовали его Вилькабамба Бьеха, Биткос и Витикос. Известно, что здесь находился храм Солнца и дома для его служительниц, девственниц-эскохидас. Этот город часто навещали верховные Инки, и поэтому он был построен с особой пышностью — из белого мрамора...
Проскочив несколько тоннелей, поезд остановился. Со станции к Мачу-Пикчу минут десять-пятнадцать медленного подъема на автобусе по серпантину дороги, и мы перед городом. Древние умели хранить тайны. Они спрятали прекрасный город в горах, и в течение пяти веков никто не мог найти его. А город искали, и, конечно, не
Я поднимаюсь на Мачу-Пикчу — вершину горы на севере города — и, держа в руках план, сравниваю его с тем, что вижу внизу. Город был спланирован так, как планировались все города, построенные при Пачакути — великом Инке, воине и архитекторе. По левую руку я вижу на площадке священный камень «интихуатана», ниже — ритуальную площадь, храм и казармы, тюрьму и кладбище...
Я пытался представить себе, что чувствовал Хирам Бингам, в начале нашего века впервые вошедший в город. Экспедиция Бингама работала в Мачу-Пикчу несколько лет. Сам Бингам опубликовал несколько работ о раскопках, а все найденное здесь отвез в Соединенные Штаты. Это впоследствии бросило тень на подлинность его научного интереса. Бингама заподозрили в том, что он вел раскопки исключительно ради личного обогащения. И поэтому заявления участников экспедиции, будто в ходе раскопок никаких ценных золотых предметов найдено не было, вызвали сомнения.
А что же все-таки нашел Бингам в Мачу-Пикчу? Многое: керамику, утварь, около двухсот различных предметов из бронзы. Нашел ножи, топоры, стилеты, зеркала, кольца, иголки, браслеты, украшения из серебра... Большое количество каменных молотков без ручек — без сомнения, они принадлежали строителям города.
Самый большой интерес, однако, вызвали исследования захоронений. На кладбище были обнаружены 109 скелетов женщин и только 22 скелета мужчин. Показалось странным: большинство умерших женщин были молодыми, в возрасте до тридцати лет. Исследователи вспомнили записи Гаспара де Карбахаля, исследователя Амазонки, который пишет, что его извещали о существовании в горах целой провинции женщин — якобы они «живут в каменных домах и одеваются в платья из тонкой шерсти»... Все это напоминало, конечно, миф об амазонках, но, возможно, речь шла о девственницах Мачу-Пикчу? Этот город-крепость был секретной столицей империи, ее священной тайной. Небо и камень здесь сходились так близко, что только отсюда инки могли разговаривать с богами, принимать решения...
Я спустился с горы Мачу-Пикчу в город и еще раз обошел его постройки, постоял возле священного камня «интихуатана», на наблюдательной башне. Солнце садилось, его лучи еще озаряли белые ледники далеких вершин, а от шумящей внизу реки Урубамбы поднималась сиреневая ночь. Постепенно она заполнила ущелье, окутала крутые склоны. На фиолетовом небе зажглись звезды, и город показался мне сказочным кораблем, летящим в пространстве. Я подумал, что, наверное, архитекторы и строители этого города не могли не испытывать такого же удивительного чувства полета. Это была вершина их творчества — каменный город летел меж звезд...
В. Весенский
Проклятие засухи
Слева от дороги появилась небольшая рощица. Табличка у опушки гордо гласила: «Булонский лес», значит, вольтийская столица Уагадугу недалеко. Чуть позже справа засверкало озеро, а потом — цепь водохранилищ, разделенных тремя плотинами. С изумлением я увидел, что шоссе взбегает на плотину, через которую переливаются потоки воды. Автомобили, мотоциклы, велосипеды, прохожие движутся по этой странной дороге. Вода несется поперек асфальтового шоссе и отвесно падает в водохранилище.
День клонится к вечеру. У плотины скопилось множество
Прекрасная страна Верхняя Вольта — там, где есть вода. Если есть...
Доктор Конате
Но большая часть страны совсем другая: бедная, неразвитая, с нездоровым климатом.
Широкая авеню Независимости ведет к президентскому дворцу и комплексу министерских зданий. Здесь чисто, ухоженные деревца. В боковых улочках — открытые сточные канавы, птицы-стервятники смотрят с крыш мазанок. Едва кончается столица, начинается мертвое пространство: выжженная безжалостным солнцем красноватая пустая земля. Земля, привыкшая к жажде. И все же такой многолетней засухи, какая обрушилась на прилегающие к Сахаре страны — их называют страны Сахеля — в 1972—1976 годах, даже здесь еще не бывало.
Сложности усугубляются еще и тем, что во всей Верхней Вольте всего шесть собственных врачей, два архитектора и двести инженеров, из которых лишь у одного высшее образование.
Иностранные специалисты — а международные организации послали их немало — считают, что засуха в Сахеле имеет черты бесконечной катастрофы. Нужно как можно скорее переходить к новым формам помощи. Недаром говорят в Африке: «Если дашь голодному рыбу, он проживет день. Если научишь его ловить рыбу — научишь жить».
Международным комитетом по борьбе с засухой в странах Сахеля руководит доктор Ибрахима Конате. Резиденция этой организации находится в Уагадугу. Шесть государств подписали совместную конвенцию: Верхняя Вольта, Мали, Мавритания, Нигер, Сенегал и Чад. Позднее к ним добавилась Гамбия.
Доктор Конате — малиец. Он один из тех немногих образованных, интеллигентных и деятельных людей, которые так нужны Африке.
— Пять лет прошло с тех пор, но последствия засухи только-только начали ликвидироваться. Людские потери огромны, хотя, вообще-то, зарубежная печать их несколько преувеличивала. Нам еще не обойтись без иностранной помощи, но лучше как можно быстрее становиться на собственные ноги. Люди не должны привыкать к тому, что можно жить не работая и получать пайки. Впрочем, к счастью, мы не привыкли нахлебничать: здесь, в Сахеле, манна никогда не падала с неба. Необходимо повышать культуру обработки земли, сажать леса. У нас говорят: «Сажаешь дерево — притягиваешь дождь». Одна беда — все знают эту поговорку, но, к сожалению, мало кто ею руководствуется. Поэтому наша организация прежде всего внимательно следит за проведением в жизнь алжирского проекта «зеленой плотины». Не слышали? В северной части Сахары должна возникнуть — в двадцать километров шириной — полоса леса. Она протянется на полторы тысячи километров.
У затянувшейся катастрофы страшные социальные последствия. Разрушились семьи: мужчины ушли в поисках пищи или работы, и часть их не вернулась. В итоге легион покинутых жен, десятки тысяч сирот.
Доктор Конате задумывается.
— Не забывайте еще одну из тяжелейших проблем — кочевников. Во всех наших государствах. Их нужно вовлечь в общественную жизнь. Они должны начать производить, перестав быть только потребителями. И тут нам надо использовать всякую возможность, ведь речь идет об очень важном деле. Иногда говорят, что, если туареги и другие кочевники осядут, Сахара опустеет. Но ведь когда их скот уничтожает растительность, наступает пустыня. Мы считаем, что включение кочевников в общество — это прежде всего просвещение. Мы посылаем к ним учителей. Случается, что ночью, когда учитель заснет, кочевники потихоньку сворачивают палатки и уходят. Поэтому мы стали готовить учителей-туарегов. Выход один — пусть школа кочует вместе с учениками.