Журнал «Вокруг Света» №12 за 2006 год
Шрифт:
Жабья икра имеет вид длинных нитей, намотанных на стебли и листья растений. В остальном этапы развития жабят очень похожи на лягушачьи, включая и то, что у жабьего головастика нет никаких средств защиты и он служит легкой добычей для любых хищников. Из 10—15 тысяч икринок — потомства одной жабы — на сушу выбирается всего несколько десятков чудом уцелевших амфибий. На суше бороться за жизнь им помогает одно из главных изобретений — кожные железы. Их ядовитый секрет, присутствующий в коже всех без исключения видов, не расходуется впустую: пока его обладателю ничто не угрожает, они закрыты, но в момент опасности все сразу рефлекторно открываются и обильно поливают кожу токсичной слизью, которая обжигает пасть врага, а при проглатывании вызывает рвоту и сильное сердцебиение. Обычно этим все и ограничивается — после первой атаки хищник отступает, и оба участника столкновения отделываются мелкими неприятностями. Но бывает, что слишком
Знаменитая ага— украшение фауны Южной и Центральной Америки и рукотворное бедствие Австралии
Передвигаются жабы неспешно. И тело у них относительно грузное и тяжелое, и задние лапы гораздо короче и слабее, чем у лягушек того же размера. Прыгать жаба тоже не любит, а если и прыгает, то невысоко и недалеко. Свои охотничьи владения она обходит не торопясь, а к замеченной добыче подкрадывается, аккуратно переставляя лапы по одной. Конечно, такая походка и в скорости, и в изяществе сильно проигрывает прыжку, который считается визитной карточкой бесхвостых амфибий и одной из главных черт, определяющих их неповторимый облик.
Казалось бы, жабе, сменившей стремительный полет на неуклюжий шаг, можно только посочувствовать. Однако не будем спешить с выводами. Прыжок хорош при спасении от хищника, особенно для существа, сидящего у кромки воды и способного одним движением перенестись в недоступную врагу стихию (с суши — в воду или с мелководья — на сушу). Вдали от «грани миров» он уже не так эффективен: большинство естественных врагов амфибий превосходят их в проворстве, и на открытом месте от них не уйти даже серией прыжков. Подбираться же к добыче или просто передвигаться по местности прыжками не слишком удобно, особенно если учесть, что неподвижные объекты для лягушек невидимы, и, отправляясь в свой полет, прыгунья понятия не имеет, что ждет ее в точке приземления. В этом мог убедиться каждый, кому приходилось иметь дело с земляными работами: летом любая неприкрытая яма глубиной более полуметра за сутки собирает десятки лягушек, которые смело прыгают в нее, а потом не могут выбраться. Но жабу вы в такой яме на найдете практически никогда: шагая неспешно, благоразумная амфибия легко обходит смертельные для ее родственниц ловушки. Правда, в этом ей помогает и более совершенное зрение: в отличие от лягушек жаба, видимо, способна видеть неподвижные предметы, что позволяет ей успешно ловить слизней и сидящих насекомых, «выстреливая» в выбранную жертву языком. В населенных пунктах жаба нередко устраивается под фонарями, подбирая падающих оттуда обжегшихся или оглушенных шестиногих — хотя обычно летающие насекомые составляют ничтожную долю в ее рационе.
Благодаря отменному аппетиту эта амфибия помогает садоводам и огородникам расправляться с вредителями растений. Недаром Альфред Брэм написал: «Жаба — настоящее благословение для места, где она поселилась». И опытный хозяин всегда рад, когда жабы облюбовывают его участок. Их помощь настолько велика, что в XIX веке в Париже даже существовал жабий рынок. Главными его покупателями были англичане, которые увозили этот недешевый, зато весьма долгоживущий (до 30 лет) «товар» на туманный Альбион.
Хотя, конечно, бывают случаи, когда они доставляют и неприятности. Чрезмерно расплодившиеся тростниковые жабы, или жабы аги, сегодня угрожают биологическому разнообразию Австралии. Они были завезены сюда 70 лет назад с Гавайских островов для борьбы с жуком — вредителем сахарного тростника. Справившись с ним очень быстро, переключились на других коренных зоожителей. В итоге сегодня на континенте около 100 миллионов амфибий, с которыми власти уже вынуждены бороться.
Борис Чистых
Нефть: в поисках Клондайка
В конце XIX века, когда нефтяной промысел только начинался, лишь немногие отваживались покидать берег и бурить скважины в море. А ведь прибрежные месторождения часто продолжаются под водой. Серьезные технологии, позволяющие разведку и добычу ископаемого топлива на океанском дне, появились после Второй мировой войны. Так, в 1960-е годы разработка нефти и газа на шельфе Северного моря стала одной из главных причин роста европейской экономики. Сегодня взоры специалистов обращены на ледовые моря Арктики, но как к ним подступиться, пока неясно.
В 1949 году в журнале Science вышла статья с простым названием «Энергия из ископаемого топлива». Ее автор, один из руководителей исследовательского отдела компании Shell Кинг Хабберт, много лет проработавший аналитиком в нефтяной отрасли, решил ответить на вопрос, занимавший в ту пору многих: как долго еще будет расти народонаселение Земли и, соответственно, энергопотребление. Логика Хабберта была проста. Он исходил из того, что рост энергопотребления напрямую зависит от роста народонаселения, а вместе с ними растет и добыча сырья, из которого энергию производят: угля, нефти и природного газа. Это — так называемое ископаемое топливо, невосполнимый ресурс недр нашей планеты. Зная примерные запасы ископаемого топлива и темпы его добычи, несложно посчитать, когда они закончатся.
Нет смысла приводить цифры из первой статьи Хабберта, поскольку они частично устарели, но выводы остались в силе. График зависимости объемов добычи ископаемого топлива от времени представляет собой кривую в форме колокола, которая, достигнув максимума, переходит на небольшое «плато», а затем полого сходит на нет. «Сейчас мы находимся на кривой, почти вертикально идущей вверх. Это очень плохо, ибо чем выше пик на этой кривой, тем круче она падает вниз, — писал Хабберт. — Повернуть назад мы не можем, останавливаться мы также не собираемся. Выход один — идти вперед, в будущее, в котором неизбежно истощение запасов ископаемого топлива». Говорят, что поначалу коллеги не приняли графики Кинга Хабберта всерьез. Однако ученый продолжал развивать свои идеи и через 7 лет выпустил новую работу, где уточнил прогноз и назвал время, когда ежегодный объем добычи нефти начнет падать. Согласно его расчетам, между 1965 и 1970 годами в США производство нефти начнет неуклонно снижаться. В мировом же масштабе максимум нефтедобычи наступит в районе 1995 года. Первый прогноз подтвердился: в 1971 году объемы добываемой нефти в США стали падать. Кинг Хабберт стал известен, а его идеи приобрели статус теории, называемой «Пиком Хабберта» , или «Нефтяным пиком». Кстати, США — единственная страна, которая решила переложить проблему своего энергообеспечения на других производителей нефти, оставив собственные немалые ресурсы про запас.
От косметики до CD-дисков: многие ежедневно необходимые нам товары сделаны на основе нефти
Для мировой экономики пик Хабберта неоднократно пересчитывали. Когда подошел 1995 год, добыча нефти в мире все еще продолжала расти, и американская Ассоциация изучения этого самого пика назначила новый срок — начало 2004 года. Но нефть поступает каждый год все в больших объемах. Этому способствуют совершенствование технологии ее добычи, внедрение энергосберегающих технологий, добыча на шельфе и из нетрадиционных источников (битуминозные пески и сланцы, сверхглубокие залежи, тяжелая нефть, обогащенная серой и парафинами). Учтя все это, Международное энергетическое агентство отодвинуло наступление коллапса мировой экономики до 2025 года.
Прав ли Кинг Хабберт в своем прогнозе о том, что стремительное снижение добычи нефти и газа не за горами? На уровне современных знаний об образовании нефтяных залежей его выводы опровергнуть сложно. По данным British Petroleum, мировых доказанных запасов нефти остается на 40,6 года, газа — на 65,1. В России выработали почти половину прогнозных ресурсов суши, а разведанных запасов нефти, пригодных для разработки существующими у нас технологиями, достанет только до 2015 года. Возможно, зависимость энергетики от нефти и газа уменьшится, но рассчитывать на это не стоит. Напротив, аналитики склонны полагать, что потребление энергоресурсов к 2030 году возрастет (по сравнению с 2000 годом в 1,7 раза) и составит 15,3 млрд. т в год условного топлива, в том числе: нефти — 5,7 млрд. т и газа — 4,2. Даже если бы мы точно знали, где находятся все месторождения на планете, это не разрешило бы проблему, поставленную Хаббертом. Главное ограничение на пути развития мировой энергетики в ее современном виде — конечное количество ископаемого топлива в недрах.