Журналист: Назад в СССР
Шрифт:
Вот ведь не зря говорят: стоит помянуть черта, а он уж тут как тут, за твоим левым плечом сидит. В одном месте я заметил просвет в лесной чаще и пошел туда, как дурак. Выбрался к старой грунтовой дороге, думал, заброшенной давно, и вдруг — ПМГ! Ползет натужно и фарами ближайшие деревья и кусты обшаривает.
Я как из леса вышел, так и юркнул обратно. Потому что был абсолютно уверен: это по мою душу. Сколько я ни брел по ночному лесу, далеко на своих двоих не уйдешь, а на машине можно легко за четверть часа нагнать. Значит, надо уходить еще дальше в лес. В конце концов электрички ходят везде, а на крайний случай потом можно и попутку
Но одна мысль по-прежнему не давала мне покоя с той самой минуты, как я задал из поселка стрекача. Кому я тут сдался, скажите на милость, что ради меня целую погоню отрядили, и милицейские патрули округу обшаривают, даже по лесам мотаются. Неужто из-за того, что одному наглому козлу по ноге врезал?
Лейтенант-то вроде как Ольгой Антоновной интересовался. Но тут появился этот качок и стал что-то «летёхе» нашептывать и пальцем тыкать. Не иначе, как насчет меня.
Стоп, сказал я сам себе и тут же споткнулся и едва не полетел в кусты, неловко угодив ногой прямо в невидимую уже из-за ночной темноты кротовью нору.
А, может, всё, что произошло во дворе, это блеф? И заманить хотели вовсе не Ольгу Анатольевну, а меня? Но ведь «замести» меня можно было преспокойно и в городе. Проделать всё как в прошлый раз: вломиться в квартиру, повязать и увезти, как водится, в неизвестном направлении?
Внезапно меня сверху обдало ветерком, аж волосы на затылке зашевелись. Я даже пригнулся от неожиданности.
Сова!
Она пролетела так низко надо мной, что едва не задела когтями. Эти друзья летают бесшумно, словно призраки ночных лесов. Но это уж совсем, так можно и скальпа лишиться. Хотя в последнее мгновение, пока пернатая хищница не скрылась из виду, я успел заметить, что в когтях птица несла что-то крупное и темное. Вряд ли мышь, скорее, какой-то грызун побольше, птица или крот. Потому и пролетела так низко, видать, с трудом тащила свою добычу.
И меня снова осенило.
А тут, случаем, речь не идет о некоей комбинации? Скажем, нашим неведомым врагам понадобился не один компонент их непонятной нам игры, а сразу два. Один — носитель, например, а другой играет какую-то вспомогательную роль, типа ноши.
Например, я и Ольга Антоновна?
Или даже нет, не так. Я и камень Ольги Антоновны.
Я даже замер, настолько распалилось сейчас мое воображение. Допустим, им нужен этот камень. Но его может запустить кто-то особенный. Кто именно?
Да тот, кто уже испытал на себе действие этого треклятого камня. А это я. И я сейчас уже почти верил в то, что такие аномальные штуки могут проделывать такие аномальные вещи. Ведь со мной же произошло что-то именно такое!
Думать и рассуждать уместно и комфортно на мягком диване, с чашечкой кофе или ароматного чая в руках. К ней не помешает и рюмочка ликера или коньячку. А если ты бредешь не первый час по ночному лесу, пусть даже в предпоследний день жаркого июля, но уже весь исцарапанный острыми ветками и сучками, искусанный комарами с ног до головы, умирая одновременно и от голода, и от жажды — тут уж не до пищи ума, коль скоро пищи в виде хлеба насущного настоятельно требует твоя утроба.
Как на грех, в этом лесу ничего не менялось: кусты да деревья, деревья да кусты. Хоть бы повстречать заброшенную лесную сторожку или на худой конец, густые заросли орешника — я сейчас был согласен и на сооружение шалаша. И орешков бы пощелкать. А из сосновых сучьев или елового лапника комфортное ложе никак не соорудить, когда у тебя нет ни ножа, ни спичек, и, как на грех, ты не курящий — у этих хоть зажигалки есть.
Да и в
Тем временем ночная прохлада давала о себе знать, а на мне была только летняя футболка с короткими рукавами. Периодически я прибавлял ходу, чтобы элементарно согреться, но против всех ожиданий быстрая ходьба по лесу меня ничуть не согревала, а, кажется, даже наоборот: с каждой новой сотней пройденных метров мой организм словно терял энергию, и становилось всё холоднее. Наконец впереди что-то забрезжило, и я осторожно пошел на просвет.
Спустя пять минут я стоял на краю лесной прогалины, не решаясь двинуться дальше ни на шаг. Стоял и не верил своей удаче. Передо мной раскинулся целый городок, состоящий из одинаковых типовых деревянных домиков.
Стемнело уже окончательно, а у меня не было наручных часов — привык в прежней жизни во всем полагаться на сотовый телефон, с которым всегда был неразлучен. Однако та неведомая мне сила, что в одночасье отбросила меня чуть ли не на полвека назад, не оставила мне ни одного предмета из XXI столетия. Даже трусы, которые я обнаружил на себе, проснувшись тем памятным утром в юношеском теле, были какие-то кондовые, из разряда «семейных»; я уже и забыл, как они и раньше-то выглядели.
Тем не менее, над лагерем светила луна, и в небе крупинками соли поблескивали первые звездочки, совсем не яркие в такую относительно теплую погоду. В том, что это какой-то заброшенный лагерь, я догадался по однотипности домиков. Мне и в прежней жизни отводилось жить в таких: одна комната на две кровати с пружинными железными сетками, стол и стулья, маленькая кухонька, прохудившаяся крыша, местами в окнах фанерки вместо стёкол. Типичный спортивно-оздоровительный лагерь какого-нибудь института, где заодно можно и практику пройти по каким-нибудь профильным специальностям типа биологии или геодезии.
Лагерь раскинулся на высоком крутом берегу, под которым протекала какая-то убогая местная речушка. Я ее не столько увидел в полутьме, сколько услышал плеск течения на водоворотах. Тем лучше, сказал я себе: на правом речном берегу, который всегда высокий, должны дуть ветра и выдувать комарье и прочую насекомую мошку. Значит, одной проблемой меньше.
На всякий случай я выждал несколько минут. Ничего подозрительного, никаких признаков жизни. Лагерь явно был заброшен уже несколько лет. Луна заливала берег и крыши домиков желтым призрачным светом, сосны мерно покачивали высокими мачтовыми кронами, где-то серебристо потренькивал невидимый кузнечик. Я собрался с духом и пошел в лагерь.
Глава 27
Сон в руку
Большинство домиков покосилось от времени и непогоды настолько, что они наполовину развалились. С трудом я отыскал более менее целый; из-за этого, наверное, и кровать в комнате еще крепко стояла на железных ножках, а в углу комнаты смутно белел валявшийся на полу старый прожжённый матрас. Он был сырым на ощупь, несмотря на то, что в последние дни стояла достаточно жаркая погода; видимо, внутри этих старых, покосившихся домиков сырость и гниль поселились навечно. Я с осторожностью заглянул еще в парочку таких же древних жилищ по соседству — и в одном чуть не провалился из-за подломившегося крыльца, но больше матрасов не нашел.