Журналист
Шрифт:
Расставшись с Полиной, Павлик поехал на Школьную и зашел к Уле Банкиной. Она была ему рада, завела в ту самую свою девичью спальню, где они две недели целовались тремя годами ранее, и они поболтали, вспоминая былое. Павлик отметил, что композиция «Ужас в коробочке с калом», изображенная им когда-то на обоях, по-прежнему там красуется. Но, когда, вдохновленный этими обстоятельствами, он заикнулся, что скучает по их встречам, Уля вдруг вспомнила, что «забыла сказать, что» через две недели она едет на Сахалин, где выходит замуж. На том они и попрощались. Еще через три года Уля напишет Павлику, что развелась и вернулась во Владивосток, но, как пел Тальков, «несвоевременность — вечная драма, где
Вернувшись со Школьной в центр, Павлик вышел из трамвая у памятника «Борцам за Власть», и был окликнут своим старым знакомым Мэйсоном, который вместе с супругой Настей слушал подходивший к концу концерт группы «Перекресток».
— Привет, ПГ! — крикнул Мэйсон. — Мы тут у Сергея Рыбалки в его студии планируем провести двадцатый юбилейный сейшн «Белая лошадь», приходи тоже выступать!
— Здорово! А кто будет еще?
— Будет Вячик Елисеев, будет Николай Зинчук со своей супругой Леночкой — той самой, которая была Барчук и была в него влюблена со школы. Будет группа «Шмыгл», и фолкический ансамбль «Северный ветер». Короче, нормально будет, приходи, сбацай что-нибудь из своего.
Павлик, страшно довольный приглашением, забыл про Полину и про Улю, поехал в Уссурийск и собрал давно распавшуюся группу «Провода». Распалась она по причине призыва в армию басиста Вавы и полного спивания и скуривания соло-гитариста Ромы Гайдамака. Но в лице гитариста Славы Блинкова и барабанщика Саши Энерджайзера она собралась-таки в трио (с вокалом Павлика), отрепетировала четыре песни («Блюз восьмого дня», «Замок», «Край мира» и «Мертвый город жизни») и через неделю прибыла во Владивосток на сейшн.
Фестиваль «Белая лошадь» проводился ежегодно вот уже 20 лет в доме детского творчества на Первой Речке — официальном месте работы Сергея Рыбалки (он там числился преподавателем кружка гитары для младших школьников) и постоянной штаб-квартире группы «Перекресток» в холодное время года.
Билет на сейшн стоил 50 рублей. Народу в небольшом темном зале набилось около сотни человек. Вопреки ожиданиям Павлика, его встретили не привычные полубардовские или рокнрольные гитарные ритмы, а постоянно сбивающийся электронный дынс-дынс и рваные рифы психоделической музыки.
Рано поутру кошелек пустой
Давит кнопочки, треплет ниточки,
А плюгавые все следят за мной
Извести хотят жмут улыбочки,
А руки коротки, не получится
Развести меня на потеху дня
Что оборвана — не срастить — струна
А я набью свой бушлат
Засмеюсь невпопад,
Я же в радости, хоть не пляшу
да не уж то не видно?
Пускай туманами
Небо ходит за окном,
Тело ходит ходуном….
Ходит тело ходуном! — (стихи и музыка Вяча Елисеев — авт.)
Орал со сцены одинокий человек-оркестр, крепкого сложения патлатый парень лет двадцати пяти, одетый в кожаную куртку не по летнему сезону, и сжимающий в руках электрогитару непонятной марки. Из всего звучавшего в его музыке нагромождения музыкальных инструментов живыми оказались только гитара и голос, остальное было записано фонограммой.
— О, это же Вяча Елисеев! — завопил Мэйсон и нырнул в беснующуюся у сцены небольшую толпу фанатов. Павлик, тоже любитель побесноваться у сцены, на сей раз удержался: ему самому еще выступать.
Вячеслав Елисеев, выпускник юрфака ДВГУ по кличе Вяча, был сооснователем владивостокской панковской группы «Мамин угол»: в 1990 году он с таким же как сам первокурсником, только геофизического факультета Сашей Новицким, заселившись в то самое общежитие №3, стали записывать свой первый альбом (запись завершилась летом 1991 года, незадолго до развала СССР — по крайней мере, это первая сохранившаяся до наших дней запись группы). В 1992 году парни выступили с первым концертом в медицинском институте, а затем поехали в Большой Камень на рок-фестиваль «Рок белой Магии». Тем же летом захватили еще один фест — «Рок в защиту экологии». Вяча покинул группу в 1995 году, основал собственный коллектив «Острожещина», заточенный под им же изобретенный стиль «киберфолк» — когда «фолковые» тексты ложатся на электронную и гранджовую музыку. Правда, ко времени 20-го фестиваля «Белая лошадь» в группе «Острожещина» состоял только сам Вяча. Он записывал «минусы» на компьютере на компакт-диск, запускал его со своего плеера прямо на концертную систему площадки, где выступал, а сверху гремел своей гитарой и орал своим слегка гнусавым голосом песни.
После Вячи на сцену вышел ансамбль «Севеный ветер»: эффектная девушка еврейской внешности с аккордеоном, кудрявый русоволосый бородатый парень с волынкой, плюс парни и девушки с гитарами, скрипками, флейтами и бубнами в качестве сопровождения этих двоих, бывших солистами. Под заунывную музыку «Северного ветра» Павлик, Слава и Саша еще раз прогнали без звука свои песенки и приготовились выйти на сцену. При этом Павлик не сводил глаз с девушки с аккордеоном. Познакомятся они примерно через год, когда Павлик случайно попадет на чью-то свадьбу в далеком Питере, где гостями будут эти самые парень и девушка. Павлик пригласит ее на медленный танец (кажется, это будет квиновское Show Must Go On) и спросит, не она ли играла в ансамбле «Северный ветер». А когда Света (так ее и зовут — Света Макиевская) скажет, что да, играла, он скажет, что ему очень понравилась там одна девушка, которая играла на аккордеоне. И попросит передать ей привет. Девушка оценит. Но хорошее начало не приведет ни к какому продолжению, и Света продолжит встречаться с Васей (тем самым парнем), с которым расстанется только через много лет, смотавшись автостопом через всю Европу до Греции и обратно, просрочив визу и вернувшись во Владивосток.
А тогда Павлик с остатками «Проводов» отыграет несколько песен из своего старого репертуара («Замок», «Блюз Восьмого Дня», «Мертвый город Жизни», «Край мира» и «Отель на краю Галактики»), присовокупив новонаписанную песню про «Рядового Свободы», послушает остальных участников сейшна, а затем напьется портвейна с Вячиком Елисеевым, который не преминет продать ему свой новый компакт-диск с песнями в стиле «киберфолк». Среди зрителей сейшна окажется не только Мэйсон, но и Антон Брэндон, который незадолго до этого дембельнется из армии (год рядовым после вуза). Он тоже будет пить с ними портвейн и орать армейские песни под гитару, а Вяча будет ему подпевать. А потом это все резко закончится появлением милицейского «бобика», и стражи правопорядка предложат молодым людям сесть в машину. Там Павлик по старой привычке покажет удостоверение корреспондента «ДВВ» (откуда он уже будет уволен, но в удостоверении ведь этого не написано), и милиционеры согласятся расстаться «без протокола», получив добровольное пожертвование в 50 рублей. Более того, милицейская машина довезет парней до площади Суханова (недалеко от общаги №2 на сопке «Орлиное гнездо») и высадит там, вернув даже недопитую бутылку портвейна и пожелав хорошо провести время, но бутылку не светить в общественном месте. Потом все вместе пойдут на теплотрассу, где переночуют с бомжами и панками, распивая все новые спиртные напитки и распевая совсем уж непотребные песни, а потом утром на автомате доведут Павлика до вокзала и посадят на электричку до Уссурийска. Там же, на вокзале, найдутся потерянные по дороге «Провода» Слава и Саша, и они доедут до города и расстанутся. Как потом окажется — навсегда.