Журналюга
Шрифт:
— А я вас недавно видел, вы в редакции «Комсомолки» у кассы стояли. Я тоже там свой гонорар получал…
— Да? — с интересом посмотрела на него девушка. — И что же ты в «Комсомолке» делал? Ты же еще вроде бы школьник, не журналист…
— Верно, — кивнул Паша, — но я написал пару статей для Вити Попова, и они недавно вышли. Ты с Витей знакома?
Он тоже решил перейти на «ты».
— Нет, — покачала головой Инга, — я в другом отделе практику проходила.
И уже гораздо теплее и приятственнее посмотрела на Пашу: он был для нее уже не просто школьник с улицы, а почти что коллега Раз пишет статьи и их публикуют в газете — значит, он уже, считай, свой человек, журналист.
Инга нашла серьезного Константина Петровича (все
Костик кивнул: хорошо, запиши его в одну из групп. Занятия будут вечером два раза в неделю, с пяти до восьми. Возьми у Инги анкету и заполни ее. В следующий раз еще принеси два фотографии с правым уголком (размер три на четыре) для временного удостоверения, без него тебя никуда не пустят, а учебные экскурсии будут проводиться от разных гостиниц: «Орленок», «Молодежная», «Турист»… И готовься к тому, что тебе придется много ездить по Москве.
Паша, как пионер, был всегда готов — и не только к этому. Еще немного поболтал с Ингой (но на уже совершенно другие темы), заполнил анкету и в очень хорошем настроении покинул «Спутник». По дороге домой думал: если он завяжет роман с Ингой (а она ему вроде бы симпатизирует), как это отразится на ее отношения с ним самим, им другим? Ведь как раз в конце третьего курса он, Пашка Мальцев, и начал регулярно встречаться с Ингой. Не получится ли так, что Павел Матвеев станет конкурентом для Пашки Мальцева, то есть для себя самого? Вот это будет забавно! И главное: к чему это все может привести?
После зимних каникул дел у Паши заметно прибавилось: во-первых, стали гораздо больше задавать на дом (десятиклассников усиленно готовили к выпускным экзаменам), а во-вторых, два раза в неделю приходилось заниматься на курсах гидов-переводчиков, что тоже отнимало немало времени и сил (дорога туда и обратно и три часа самих занятий). Плюс общественная работа (стенгазета), плюс написание очередной статьи в «Комсомолку», плюс привычные «макулатурные» дела…
На развлечения и отдых свободного времени, считай, уже почти совсем не осталось. Даже с Майей он стал встречаться не чаще раза в неделю — как правило, в воскресенье вечером. Ей это не очень понравилось — слишком мало ей внимания… А что он мог сделать? Не разорваться же на две (а еще лучше — сразу на три) части! Попытался поговорить с Майей, объяснить ситуацию, но та надулась и в школе стала демонстративно не замечать его. И даже начала уделять больше внимания неуклюжим ухаживаниям Борьки — наверное, чтобы вызвать у него ревность.
Сладко улыбалась Васильеву, строила глазки, стояла с ним на перемене близко-близко… Но при этом искоса посматривала на Пашу — как он будет реагировать? Наверное, чего-то от него ждала. Ох, уж эти женщины и их вечные интриги!
Паша всё прекрасно понимал, но изменить ничего не мог: ему приходилось одновременно решать несколько крайне важных задач: подтягивать уровень знаний и успеваемость (нужно для поступления на журфак), искать интересные материалы для Вити Попова (для публикации в «Комсомолке»), зарабатывать деньги (получать и закрывать «макулатурные» абонементы, а потом продавать их Марку Абрамовичу) да еще зубрить кучу сложных исторических данных (фактов, событий, имен) для летней работы на Олимпиаде. Естественно, на личную жизнь и отношения с Майей времени уже совсем не оставалось…
Да еще Сашка предложил устроить на Восьмое марта у себя в квартире очередной сейшн — его родители снова уезжали в дом отдыха. А это опять — время и деньги. То есть то, чего и так катастрофически не хватало. В конце концов, Паша решил пока прикрыть деятельность фирмы «Три товарища»: продал оставшиеся брошюрки и абонементы Марку Абрамовичу и честно разделил полученную
Паша еще раз проверил свою заначку — осталось около двухсот рублей, В принципе, должно хватить до июля… А там, глядишь, начнется Олимпиада, и он сможет снова заработать.
Часть занятий на курсах гидов у них проводила Инга — он сам попросился в ее группу. Это по большей части были экскурсии по Кремлю, Красной площади и Китай-городу — самым известным местам столицы. Паша всегда внимательно слушал ее рассказы — интересно и полезно для будущей работы. Но при этом старался во время учебных экскурсий перекинуться с ней хотя бы парой фраз или завязать разговор. Инга выказывала ему явную симпатию, но сближаться пока не спешила — слишком уж разный у них был статус. Она — студентка третьего курса университета, опытный гид-переводчик, а он — еще только школьник и лишь учится водить экскурсии. Паша это прекрасно понимал и не форсировал события — всему свое время. Как говорится, прежде чем упасть человеку в руки, фрукт сначала должен созреть. Вот мы и подождем… Тем более что у него была Майя, фактически — его девушка, и ею никак нельзя было пренебрегать. Иначе и в самом деле упустишь…
На Восьмое марта Паша решил сделать Майе шикарный подарок — настоящие французские духи в оригинальном фирменном флаконе (купит у того же Коляна, само собой). Стоил аналогичный парфюм (например, весьма популярны у советских женщин «Же Озе») никак меньше пятидесяти рублей — весьма существенная для любого советского человека сумма. А уж для простого школьника… Но надо, надо! Иначе Майя совсем на него обидится, и это было крайне нежелательно.
Выбрал время, сгонял к магазину «Ванда», нашел своего старого знакомого и сделал ему заказ. Колян обещал достать — но не раньше, чем через неделю. Это вам не простенькими польскими «Быть может» торговать, это же настоящий французский парфюм! Здесь нужно знать, что у кого брать, чтобы не нарваться на фальшак — умельцев подделывать духи (как и прочий импортный товар) на отечественном черном рынке всегда хватало.
Заплатишь большие деньги, а тебе вместо настоящих французских духов всучат банальный советский «Ландыш серебристый»: аккуратно перельют в фирменный флакончик и продадут под видом оригинала. То же самое касалось и почти всех остродефицитных товаров в стране: например, умельцы с Малой Арнаутской в Одессе научились очень ловко шить «американские» джинсы — почти не отличишь от настоящих: цвет, ткань, вид (лейбл, молния, заклепки, двойной шов, карманы) — всё как у «фирмы». А товарищи из Закавказья точно так же подделывали «импортные» кожаные куртки и крайне модные дубленки. Все это быстро улетало с рук умелых фарцовщиков.
Обман же раскрывался гораздо позже, когда выяснялось, что французская «Шанель № 5» подозрительно благоухает очень знакомыми советскими ароматами (тем же самым «Ландышем» или даже дешевым мужским одеколоном), а «американские» джинсы и «итальянские» дубленки очень быстро рвутся, буквально трещат по всем швам. И никому потом ничего не докажешь — сам виноват, нечего было покупать неизвестно что и неизвестно у кого…
Вот от этого и следовало подстраховаться. Паша очень надеялся, что Колян не станет из-за пятидесяти рублей (относительно небольшая для профессионального спекулянта сумма) нагло «кидать» его — деловая репутация дороже: один раз обманешь человека, другой — а потом с тобой просто не будут иметь дело, и ты потеряешь всех клиентов. В фарцовке, как и во всяком нормальном бизнесе, следовало соблюдать определенные правила: не слишком сильно наглеть и не гнаться за сиюминутной прибылью. Лучше получать понемножку, но постоянно, чем один раз хапнуть — и конец всему. Курочка, как известно, по зернышку клюет и сыта бывает…