Жуткие снимки
Шрифт:
– Митя, сфотографируй меня, пожалуйста, снова.
– …Ой. Малыша… Моя Малыша!! Да ты же… Девочка! Ох какая ты: девочка-девочка! Малыша, да какая ж ты красивая, оказывается! Да куда ж тебя спрятать от этого мира!
А вечером Мурка, не выдержав, выложила новую фотку Васьки, невесомо перелетающего через скамейку в зеленом и солнечном – вовсе не Таврическом, а райском –
Через мгновение под фоткой появился первый лайк.
Глава 4
Девочка Эля
ЕГЭ она сдала очень классно, сама от себя не ожидала. Вот просто замечательно сдала литературу и историю. Даже математику – хорошо, хотя она не нужна для поступления. Но художник ведь должен понимать геометрию? Так, со школой все. Осталось получить аттестат, и можно подавать документы. Ну и выпускной… Швед покраснел и выпучил глаза:
– …Какие-какие «Алые паруса»? В эту толпу тебя, такую… Такую дюймовочку? Нет. Я за тебя отвечаю. По телику посмотришь. …Что? В ресторан с классом? На лимузине? Ты знаешь, какая там биофлора, на сиденьях этих лимузинов? А ресторан? Дешевое шампанское и продукты неизвестно с какой скотобазы? Гнилые апельсины? Грязные скатерти и озабоченные одноклассники? Нет. И все.
– Но… Швед, ты шовинист и собственник.
– Собственник. Однозначно. Значит, мы вот как сделаем: пойдем с Яночкой к тебе в школу на вручение аттестатов. Сфоткаем и тебя, и все, на что пальчиком покажешь. Только, чур, ни с какими Марь Ваннами и Петями-Машами не обниматься. Потом – тебя за ручку – и вертолетная прогулка, ок? Фотосессия в Стрельне – ок?
– Это дорого!
– Ты дороже. А потом в ресторан – Яночка, ты выбери, ага?
Янка тихонько смеялась. Швед не выдержал и весь вспыхнул золотым смехом:
– Ох, девки, как же я вас обеих люблю! …Ой. Мурка, Янка. А вот мне сейчас показалось… Что вы здорово похожи вообще-то. Или не показалось… Брови одинаковые точно, веки… Поворот головы… Масть только разная.
Мурка посмотрела на золотую Янку, потом на Шведа:
– Да ладно. Янка – красавица, а я кто? Мышь!
– Нет. Ты – красивый, но очень худой и смешной котенок, – пожал плечами Швед. – Вот посмотришь, какая ты еще станешь красавица. Я-то вижу. Правда, Янка?
– Правда. Я тоже вижу. С тобой все в порядке, ты просто страшно худенькая и расти не хочешь. То ли девочка, то ли мальчик. Тебе сейчас так надо. Так что не подгоняй природу, все само собой придет.
Швед глянул на часы и вскочил:
– Ага!! Так, ненаглядные, а что вы расслабились? Кошка, давай-ка, собирай: оба кэнона, объективы TS сверхширокий, RF двадцать восьмой, EF семидесятый… Все в серый кейс. Остальное как обычно. У нас сегодня приватная съемка в Юкках, сорокалетняя пара в саду и в спальне… Янка, ты поедешь как стилист и гример, собирай свои сундучки: там баба страшная, а в сказку хочет. Живо, обе! Шевелитесь!
Да, Швед любит командовать. И еще он циничный и брезгливый. Нельзя, чтоб он проведал, откуда Мурка в их жизнь свалилась, – бабкина квартира убьет все. Если Швед узнает про черную плесень на кухне и вонючие узлы, выгонит, наверно… Мурка перестирала всю одежду, которую забрала от бабки, по два раза. А половину выкинула. Еще и потому, что вместо старья Янка помогла ей завести хорошие вещички.
У нее полно было знакомых стилистов, дизайнеров одежды, владельцев бутиков – и все эти модники звали Мурку Янкиной куколкой или Янкиной сестричкой, радовались ее микромодельной внешности. А Янка вроде бы и правда играла в куклы: между делом наряжать Мурку и фоткать эти кукольные луки стало у нее пунктиком. На стойке с Муркиной мелкой одеждой становилось все больше платьиц, сарафанчиков, кружевных подъюбников, корсетов, а Янка рылась во всяких стоках, дизайнерских секонд-хендах, старых коллекциях; добычу отдавала дизайнерам перешивать на Мурку; если брала в бутиках для съемок что-то напрокат для клиентов, то прихватывала что-нибудь мелкое интересненькое и для Мурки, и дома фоткала ее, пока Швед не начинал ворчать, что их детсадовский косплей и чириканье мешают ему сосредоточиться. Но несколько работ с куколкой в аду он, мрачно понаблюдав за их девчачьей возней с нарядами, тоже сделал: тяжелые это были фотосессии и результат шоковый. И то платьице они с Янкой, подумав, чинить не стали – еще и рваное пригодится, не давать же Шведу еще одно пластать…
Конец ознакомительного фрагмента.