Зима от начала до конца (сборник)
Шрифт:
– Не мог бы ты помолчать минутку? – попросил Простодурсен.
Он стоял и смотрел в окно. Там лес, река, снег – всё погружалось в новый вечер.
– Что такое? – крякнул Утёнок.
– Ничего. Тебе же не трудно немного помолчать.
– Понимаешь, я в ударе. Я пенюсь и пузырюсь. А ты что-то нет?
– Я хочу тишины, чтобы спокойно подумать.
– А о чём ты будешь спокойно думать?
– Ни о чём.
– Ты хочешь спокойно подумать ни о чём?
– Да.
– Нет, я чую, что ты будешь думать о другом.
– Да нет… я просто тоскую
– И что?
– Я расстраиваюсь, что праздник будет у Пронырсена. Я его недолюбливаю.
– Вот, твоё «ни о чём» – это куча всего.
– Ну да.
– Пронырсен сегодня не опасный. Сдобсен сидит с ним и обычнит его.
– Обычнит?
– Делает обычным. Мы же с тобой их видели. Помнишь, они готовили сюрприз к празднику, они улыбались, они радовались. Как обычные приречные жители.
– Ой-ла-ла, Утёнок… Нам пора идти. Даже бежать!
– Так сразу? Мне надо хотя бы ещё разок крутануть шляпу.
– Давай быстро.
– А весна придёт, Простодурыч. Вдруг раз – и кругом весна, и бульки…
– Какой ты красавчик, Утёнок!
– Да, мы смотримся отлично. Потому что мы идём на мой первый марципановый бал.
Финал: вокруг дерева ходят все, и жизнь сияет во всей красе…
Приветствовал гостей сам Пронырсен. Он стоял перед дверью с можжевеловой веткой в руке. На досках, которыми закрыли тётеловушку, они со Сдобсеном соорудили снежный фонарь. В нём радостно и ярко светила сальная свечка.
Простодурсен не знал, что и думать. Интересно, к чему этот снежный фонарь? И эта ветка у Пронырсена в руке… Увидев её, Простодурсен решил поворачивать обратно. Он не сомневался, что ветка нужна Пронырсену для какой-нибудь гадости. Но в последнюю секунду передумал и просто подтолкнул вперёд Октаву. Она лучше разбирается в Пронырсене.
Тут и стало ясно, зачем Пронырсену ветка.
– Фуф, – сказал он. – Можно заходить.
А потом можжевеловой веткой отряхнул снег с ботинок Октавы.
Что-то странное с этим парнем, подумал Простодурсен. Неужели Сдобсен так его вышколил? Ловкий он крендель…
– Здравствуйте, Простодурсен и Утёнок, – сказал Пронырсен. – У меня ваша лопата. Спасибо, что одолжили. Она мне очень пригодилась. Вот она стоит в доме. И клинок, и черенок тёплые и невредимые. Вы сможете забрать её, когда пойдёте домой после праздника.
– Спасибо, – ответил Простодурсен.
– А вот и Ковригсен со своей золотой рыбкой. Заходите, заходите…
Поглаживая в кармане Утёнка, Простодурсен зашёл в нору. Он едва поверил своим глазам. Во-первых, в норе было очень тепло. Во-вторых, дрова. Из них были сложены стулья, табуретки и стол. Причём стол из дров был длинный и удобный. Хозяйственная тряпка всего с одной едва заметной дырочкой была постелена вместо
Посреди комнаты, в крестовине из четырёх больших чурок, стояла – вы не поверите! – ёлочка. Два красных носка на верхних ветках украшали её.
Ковригсен обошёл всю нору, чтобы показать своей золотой рыбке всё-всё-всё. Рыбка от восторга чуть не выплескала воду.
– Какая красота! – щебетала Октава. – Какой тонкий вкус! Сколько выдумки! И даже ёлка… Я знала, Пронырсен, что на тебя можно положиться. А теперь пора повеселиться!
– Фуф, – сказал Пронырсен. – Фуф, фуф. Это просто игра, которую выдумали мы со Сдобсеном.
– А-а… – вступил Сдобсен. – Но ведь нам чего-то не хватает?
– Не хватает? – встревожился Пронырсен. – Я вешал оба носка, я точно помню.
– Марципаны, – напомнил Сдобсен. – Разве мы не будем угощаться марципанами?
– Тут такое дело, – откликнулся Ковригсен и поставил банку с рыбкой на дровяной стол. – В этом году Марципановый Лягух витал в облаках. Так что праздничный марципан тоже получился заоблачного вкуса.
– Марципана не будет? – уточнил Простодурсен.
– Праздничный марципан в этом году вышел не как всегда, а гораздо, гораздо лучше, – сказал Ковригсен.
– Что? – возмутился Сдобсен. – Ты его уже съел?
– Фуф, – успокоил Пронырсен. – Ничего страшного, у меня большой запас чёрствого хлеба и есть сливовое варенье.
В норе стало тихо. Свечи мерцали. Утёнок блестел. Октава пахла. Все выглядели настолько торжественно, насколько принарядились. Вот только тишина была гулкая, необычная.
– Угу, – сказал Ковригсен. – Отвечаю. Я сегодня навещал мудрую каменную куропатку. Ту, которая помогла мне найти мою рыбку. И подарил ей огромное марципановое яйцо. Кстати, вам всем от неё поклон. Она съела марципан с большим удовольствием. А остальные марципаны лежат на санках. Санки стоят за кустом у реки.
Вот шутник этот Ковригсен. Он хотел их просто подразнить! Все ринулись за марципанами. Их оказалось четыре ящика! Праздничный запах уже растёкся между гор.
А потом они ящики открыли.
В одном приехало триста четырнадцать мелких фигурок синего и бирюзового цвета. Всё это были звери. Саблезубые, беззубые и с молочными зубами. С длинными, короткими и тонкими шеями. С хоботами и крыльями, хвостами и шипами… и дальше придумайте сами.
Во втором ящике оказались марципаны с кислинкой – девятьсот восемнадцать разных фруктов и ягод. Некоторые из них гости знали, о некоторых слыхали, но многие даже фантазии не хватало вообразить. Они были тёмно-красные, густо-зелёные, празднично-фиолетовые, королевско-синие и канареечно-жёлтые. С небольшими вкраплениями поразительных оттенков. У каждого цвета свой вкус, и от каждого вкуса невозможно оторваться.