Зима в горах
Шрифт:
— Неважно, не беспокойтесь, — сказал Роджер. Они с Дженни кое-как примостились, где пришлось, и теперь ему хотелось только одного — чтобы его наконец ввели в курс дел.
— Я уезжал на целый день. Что тут у вас произошло?
— Мы разобрались в положении вещей, — сказал Айво, — и выработали план действий. Самое главное, что все сейчас оборачивается в нашу пользу, так ведь? Когда Дик Шарп направил своих молодчиков, чтобы они вывели из строя автобус, и они напали на вас, а накануне вечером на Гэрета напали, понятное дело, тоже они, — так вот, когда Дик Шарп это сделал, он малость хватил
— Крышка ему тогда — произнес Гито своим тонким фальцетом. И снова Роджер невольно отметил про себя, как бывало уже не раз, что у этого здоровенного детины с мощной грудной клеткой удивительно тонкий писклявый голос, в то время как у маленького, подвижного, нервного человечка голос такой громкий, зычный, что ему не нужно даже его повышать, он и так звучит во всех углах комнаты.
— Не подлежит сомнению, что он нарушил закон, — произнес Айво, с наслаждением смакуя эти торжественно звучащие слова. — Он стал на путь преступления. Пока он только старался вытеснить Гэрета, не совершая ничего противозаконного, юридически он был вправе так поступать. Автобусные линии еще никем не монополизированы, не так ли? Имеешь лицензию и страховку — езди себе, где хочешь, лишь бы были пассажиры. Но так просто у него ничего не получалось. Вытеснить Гэрета он не смог.
Мать неожиданно зашевелилась в своем кресле и произнесла громко и твердо:
— И мы знаем, кому за это надо сказать спасибо.
— Да, мы знаем, кому за это надо сказать спасибо, — подхватил Айво. — И если мы сейчас упустим случай, когда Дик Шарп, можно сказать, пойман с поличным, и не возьмемся за дело все сообща, значит, мы предадим не только Гэрета, но и Роджера.
— И самих себя, — сказал Гито, отхлебнув из кружки.
— Этим лихим молодчикам сегодня утром удалось улизнуть, — продолжал Айво. — Никому, видно, не пришло в голову, что их следовало бы задержать и препроводить в полицию.
— У меня мелькнула эта мысль, — сказал Роджер, — но я был слишком…
— Ну, а Йорверту это, конечно, совсем ни к чему, — сказал Айво. — Он считает, что хороший удар в челюсть лучше разрешает любую проблему, чем всякие там полицейские участки, магистраты и суды. Если бы этих молодчиков притянули к суду, ему бы пришлось давать свидетельские показания, а я не думаю, чтобы нашему Йорверту это пришлось по вкусу.
Он обвел глазами своих слушателей. До чего же ему нравится такая роль, подумал Роджер. Анализировать, суммировать, проявлять остроту и ясность своего ума. Ему бы адвокатом быть. Но тут же родилась совсем иная мысль: адвокатов много, а таких, как Айво, мало.
— Мы встретили Йорверта в городе, — сказал Айво, и он все нам рассказал. И между прочим, одну очень важную деталь, верно? Один из этих молодчиков — шофер автобуса. Значит, теперь он выходит из игры. Он сюда больше носа не сунет. Во-первых, потому, что ему слишком крепко досталось, и он сейчас не сможет приступить к работе, а главное, потому что он побоится показать здесь свою мерзкую харю. Его накрыли с поличным, и самое лучшее для него — смотаться из наших мест куда-нибудь подальше.
— Да он все равно не здешний, — задумчиво промолвил Гэрет. — Дик Шарп умеет
— Так что поначалу, — продолжал Айво, — мы уже подумали было, что автобус больше тут не появится. Дику Шарпу, видать, придется подыскивать себе нового шофера, а не каждому-то охота…
Он снова обвел всех глазами, наслаждаясь сознательно сделанной паузой.
— Да только нам довелось услышать, что болтает его сыночек, — неуместно поторопился Гито.
— Верно, — сказал Айво. — Мы в обед зашли на этот раз выпить пива не к Марио, а к Рыбаку и слышали, как этот малый, этот прыщавый сыночек Дика Шарпа, вонючая задница, разглагольствовал там у стойки. На весь бар слышно было.
— Ты, кажется забыл, Айво, что я здесь, — сказала мать.
— Опечатка, миссис Джонс. Сорвалось с языка, прошу прощения. Ну, словом, этот красавчик был в салуне пьяный вдрызг. До того, прошу прощения, похабно упился, что совсем потерял рассудок. В общем-то, вся эта чушь, которую он там нес, нас никак не касалась, но кое-что узнать было невредно. Он, между прочим, все время твердил, что скоро они нас прикончат.
— Ты хочешь сказать, прикончат меня, — вставил Гэрет.
— Нет, Гэрет, нас. Тут мы все связаны одной веревочкой, друг. — Айво взял свою пустую кружку, поглядел на нее и поставил обратно. — Так вот он заявил, что этот их пиратский автобус завтра утром выедет на линию и будет выезжать каждое утро. Гэрет, дескать, не сможет водить машину еще месяц, а за это время они разделаются с ним раз и навсегда. Так что и духу его здесь не будет, сказал он и повторял снова и снова.
Роджеру казалось, что он слышит этот противный, липкий голос, повторяющий с издевкой; „И духу его здесь не будет, и духу его здесь не будет“.
— Ну, это мы еще посмотрим, — сказал он.
— Правильно, это мы еще посмотрим, — сказал Айво. — А теперь слушайте, что мы надумали. Мы подготовили маленький сюрприз в двух актах для того, кто поведет ихний автобус. Верно я говорю?
— Маленький разрыв сердца в двух частях, — восторженно присовокупил Гито и стукнул кулаком по ручке ободранного кресла.
— Акт первый, — сказал Айво, ухмыляясь и переводя взгляд с одного лица на другое. Мы собираемся прокатиться на его автобусе вместе с ним.
— Прокатиться вместе с ним? — как эхо отозвался Роджер.
— Да, в качестве пассажиров, — ухмыльнулся Айво.
— Но он же никогда не остановит для вас автобус. Как только увидит, что вы стоите тут же…
— А вот мы и хотим, чтобы нам немножко помогли, — сказал Айво. Он внезапно, подчеркнуто театрально, повернулся к Дженни. Теперь все его внимание было сосредоточено на ней. — Мисс… Простите, я не совсем расслышал ваше имя… мисс…
— Дженни, — сказала она. Было ясно, что ей готовится испытание, и Роджер, наблюдая за происходящим, надеялся, что врожденная воинственность ее северных предков заставит Дженни без колебания принять вызов.
— Дженни, — повторил Айво. Теперь голос его звучал мягко, почти ласково, но в бархатистых его звуках притаилась легкая усмешка. — Нам всем дьявольски повезло, что Роджер привел вас сегодня сюда. Я позволю себе сказать даже больше. Не просто повезло. Это прямо как… прямо как что-то свыше.