Зимняя сказка
Шрифт:
Элжерон промолчал. С потолка медленно упала паутинка, блеснув в свете одинокого солнечного луча, дотянувшегося сюда из самого окна, и граф подумал, что нужно проверить, как там его Франческа. Она даже не вышла его встретить.
— Это чтобы я не уезжала? — произнесла Маргарет, заставив Элжерона вздрогнуть. — Вы решили пустить все на самотек, чтобы я осталась здесь еще на несколько дней?
— С Филиппиной все будет хорошо. Ей просто нужен отдых. Возможно, на нее повлиял чистый воздух, а может — отсутствие прогулок, ведь все то время, что она была здесь, она сидела в стенах замка. Может, она перенервничала из-за Франчески. А возможно просто также, как и Вы, разнервничалась
— Вы самодур! — выкрикнула Маргарет, заставив Элжерона изумленно охнуть. Он не успел ничего ответить, как девушка пересекла коридор и зашагала в свою спальню, громко хлопнув дверью напоследок.
— Подумать только, — надменно фыркнул Элжерон.
Он также решил отправиться по своим делам. Все же, это была его маленькая победа. Вот такая странная, которую он получил не действием, а наоборот, бездействием. Не приложив никаких усилий, решив не помогать женщине, которая его откровенно ненавидела, он получил еще несколько дней общения с Маргарет. Она побудет в этом замке. Может, за это время графу удастся ей помочь. Но что если нет, и так он эгоистично украл ее время, которое она могла бы потратить на поиски лекарства от своего недуга? Хотя нет, это, конечно же, ерунда, ведь ни один лекарь не мог определять болезни и лечить их так, как Элжерон. И никто не верил в те силы, которыми обладал он, и что довлели над юной баронессой. Ей будет лучше здесь, в замке. Тут, под защитой графа, она была в большей безопасности, нежели она считала.
Элжерон дошел до своей ванной комнаты, где его уже ждала горячая ванна. Алиса подошла к нему и услужливо улыбнулась.
— Желаете еще чего-нибудь?
— Если можно, ужин через час. Лучше даже через полтора, — ответил Элжерон, смягчаясь. — Спасибо за ванну, — добавил он вслед удаляющейся горничной. — И попроси никого меня не беспокоить, пока я здесь.
— Конечно, сэр, — улыбнулась Алиса.
Элжерон запер дверь изнутри, и только оставшись в полном одиночестве, наконец, смог спокойно вздохнуть. Все же Маргарет его раскусила. Неужели его намерения были столь очевидны, что нежелание помочь Филиппине выглядело не как его решение, а как обычный каприз? Граф покачал головой. В любом случае, он выиграл немного времени. Для себя. Для того, чтобы попытаться помочь Маргарет. Или просто провести с ней время? Элжерон решил подумать об этом позже, когда она вновь пожелает с ним общаться.
Граф разделся, аккуратно развесив одежду на стойке, и окунулся в горячую воду. Он любил эту большую мраморную ванну, стоящую на массивных металлических ножках, изогнутых, словно лапы какого-то диковинного зверя. В ней можно было вытянуться во весь рост, наслаждаясь горячей водой. Элжерон не сразу понял, что можно было не заставлять Алису возиться с ванной, ведь он сам мог нагреть воду, но уже было поздно сожалеть о своих словах. В конце концов, в этом Маргарет была права. Не стоило так отчаянно пропускать через себя каждую эмоцию других людей.
Элжерон глубоко вдохнул и окунулся в ванну с головой, ложась на ее дно. Мир мгновенно потерял все свои звуки и формы. Вода окутала его приятным жаром со всех сторон, а единственным звуком
— Водная гладь, что зеркальная твердь, — произнес он, касаясь поверхности воды. — Позволь, что хочу я, сейчас мне узреть.
Он провел ладонью по кругу несколько раз, создавая маленький водоворот, и в его центре, покрывшись мелкой рябью, появился образ. Элжерон убрал руку, позволяя воде утихнуть, и самодовольно ухмыльнулся. Давно уже ему было не интересно наблюдать за обитателями замка, но теперь эта потеха получила новый вкус.
Поверхность воды замерла, показав Элжерону часть комнаты Маргарет. Девушка сердито расхаживала по кругу, похоже, что-то бормоча себе под нос и возмущаясь. Граф был почти уверен, что прочел по губам ее очередное "самодур", и улыбнулся этому зрелищу.
— А что ты там рассматриваешь? — донесся до него скрипучий голос из-под потолка.
— Ничего! — воскликнул Элжерон, тут же хлопнув ладонью по водной поверхности, подняв сноп брызг. — Я ничего не рассматриваю, просто задумался! — добавил он, подняв голову на Франческу. Она черным пятном сидела прямо посреди потолка, крепко вцепившись лапами в его поверхность.
— Почему ты ко мне не зашел? — обиженным тоном спросила она, зашевелившись. Паучиха медленно спустилась с потолка на пол и положила две лапы на бортик ванны.
— Ты сама ко мне не вышла, — напомнил граф. — Я бы нашел тебя позже, закончив принимать ванну. Я устал за сегодня и хотел немного передохнуть.
— Как ты можешь отдыхать без меня?
Франческа закопошилась, и Элжерон с подозрением покосился на то, как она начала перевешиваться через край ванны, очевидно, намереваясь залезть внутрь.
— О, нет, Фру-Фру, стой, не лезь, — недовольным тоном заворчал он, тщетно пытаясь оттолкнуть тяжелого питомца.
— Но я хочу, — проканючила паучиха, настойчиво перевалившись через край и громко плюхнувшись в воду, окатив графа с головой и залив весь пол вокруг.
Франческа вынырнула и начала устраиваться на Элжероне удобнее. Две передние ноги она вытащила из воды и положила их на бортик ванны, куда-то за голову мужчины, а прямо ему на плечо, над водой, пристроила хелицеры. Ее тяжелое брюшко улеглось ему на живот и ноги, лишая возможности пошевелиться. Элжерон кое-как выпростал руки и положил их на своего питомца. Франческа тихо заурчала ему на ухо, словно огромное пушистое животное. Граф медленно провел ладонью по ее лохматой спинке. Среди щетинок затесались пузырьки воздуха. Потревоженные его прикосновением, они взлетели на поверхность воды, начав лопаться с тихим шипением.
— Ты просто вся пузыришься от счастья, — засмеялся Элжерон.
— Тут тепло, — промурлыкала паучиха. — Люблю сидеть с тобой в ванне.
— Но мне хотелось провести хоть часок в одиночестве. В тишине. И ты вдруг свалилась на меня с потолка. Чудовище ты лохматое, — заворчал граф.
— Я твой паучок, — захныкала Франческа. — Твой маленький паучок.
— Конечно, конечно, — ответил граф, почесывая ее под лапами. — Маленький паучок. Под которым я уже с трудом дышу. По весу ты скорее хороший кабанчик, а не маленький питомец.