Зимопись. Книга вторая. Как я был волком

Ингвин Петр

– Там под сотню человек ушло в центральную часть страны. Где проходили по мягкой земле, целую тропу протоптали.

Мы с Томой располагались вроде бы в сторонке, но в пределах слышимости, и отказывали себе в лишнем вдохе, боясь пропустить хоть слово. Тома нащупала и до боли сжала мою руку. Малик – последняя надежда на то, что кто-то всемогущий придет и поможет, решив за нас наши проблемы, иначе придется все делать самим, в том числе – искать и выручать самого Малика. А если подросткам придется выручать могучего бойца – значит, дело дрянь.

Через час покормили

похлебкой. На этот раз Тома ела за троих. После ужина, в полной темноте, разнесся приказ командирам прибыть к царевне.

Дымно запылали факелы. Под надзором дружинников четверо вождей присели возле Деметрии, по-самурайски величаво застывшей на коленях. «Язык» Напраса Молчаливого держался неподалеку, готовый прибыть по первому клику. Деметрия заговорила.

– Здесь собрались четыре отряда и моя дружина. У меня есть сторонники во многих башнях, но не у Варфоломеи. Это дело поправимое, но в сложившихся условиях вряд ли нужное, грядущий день многое изменит. Завтра мы делаем первый шаг к новому миру.

– Первый шаг мы делали у школы, – нехорошо упало с губ Грозны Святой. – Смачный такой шаг, словно в нужник по макушку.

– Если кого укорять… – Глаза Деметрии сузились до прорезей бойниц. – Во-первых, меня там не было. Во-вторых, я расписала план пошагово, нужно было выполнять, а не разбегаться при первом сомнении.

– Ученицы погибали! – Сидевшая на корточках Грозна выпрямила позвоночник и на уничтожающий взгляд царевны ответила жестким вызовом: – Могли погибнуть все! Какой смысл разрушать школу и наживать новых врагов, если ученицы не перейдут к нам?

– Вас обвели вокруг пальца. Мой источник поведал лишь в общих чертах, а сейчас мы узнаем детали. Царевна Чапа, расскажи нам, что сделала Дарья.

Уйма взглядов, недобрых и откровенно злых, уставились на нас с Томой.

Для тех, кто не в курсе: почему то все в этом мире принимают меня за девочку. Я успешно пользуюсь положением. Об успехе свидетельствует то, что еще жив и даже здоров. Девочек из нашего мира здесь объявляют ангелами и зачем-то везут в крепость к Верховной царице. Мальчиков считают чертями и убивают на месте. Любопытная такая местная причуда. Фольклороведы кипятком бы писали. А я не оценил. Сказали, девочка – хорошо, буду девочкой. Тем более, царевной. Чего бы не поцаревничать на досуге. Мне кажется, многие поменялись бы со мной даже наплевав на опасность разоблачения.

Оглядевшись, я немного поколебался. Ладно, тайны уже не открою.

– Были нарушительницы закона. Им предложили почетную смерть на стене вместо казни на кладбище. Как раз хватило, чтобы обмануть осаждавших.

– Там была преемница Верховной! – воскликнула Грозна.

– Назначенная возможная преемница, – едко поправила Деметрия. – Первая из многих, кто ко дню вступления на престол тысячу раз может сменить статус. Чапа, в чем ее обвиняли?

– Не восставай на жизнь ближней своей, – сурово продекламировал я.

– Минута терпения – и вы победили бы! – Деметрия нервно вскочила. – Поняли, в чем проблема? Отсутствие дисциплины. Приказ нужно выполнять, а не обсуждать!

– Ты, царевна, остынь, не кипишись, – к всеобщему изумлению осадил ее новоприбывший главарь Сивко Предгорный. Движения у него были развязны, взгляд ершист, кожаный доспех – максимально усилен бронзой и меховыми накладками. Размеры меча сообщали о скрытой силе – наверное, кроме него только Малику под силу махать такой рессорой от карьерного самосвала. – Мы тебе не слуги и не крепостные. Нам нужно объяснить, и мы поймем. Хорошо объяснишь – правильно поймем. Чтобы раздавать приказы, поживи с наше. Мы люди простые, слова понимаем, если за ними что-то стоит.

Сивко, изображавший простоту, был непрост, это чувствовалось кожей и третьим глазом, если он есть. А он есть, ибо орал прямо в мозг, что с этим язвительно-ядовитым типом связываться не стоит. Чем с ним, лучше уж с Грозной – прямой, как палка, и морально, и физиологически. Или с Напрасом, чьи намерения крупным шрифтом возникали на лбу еще до того, как он сам прочтет их в собственной голове.

– Простите. Не хотела никого обидеть. – Деметрия взяла себя в руки, под опустившимся на место телом с гордо разведенными плечами звякнула бронза, скрипнула раздавившая траву юбка доспеха. – Поймите и меня. Без единоначалия любая армия превращается в стадо, его легко разгонит кнутами небольшой организованный отряд.

Ну почему проводники такой шикарной идеи, как всеобщее равенство, всегда сволочи и бандиты? Если б не они, я был бы за идеи царевны душой и телом. Робин Гуды, столетний хрен им в глотку.

А людям почему-то нравятся Робин Гуды, банальные бандиты с большой дороги. И не нравятся те, кто от бандитов защищает. Что за менталитет такой, вывернутый наизнанку?

– Вспомни, почему мы примкнули к тебе, – со значением произнес Сивко.

Таскай, Напрас и Грозна одобрительно кивнули.

– Не просто примкнули, – напомнила Деметрия. – Дали присягу. Как присягнули еще Ваула Северный и Пеняйка Злая, ожидающие моего сигнала в северной части страны.

Крупные пальцы Сивко со скрипом почесали за ухом, он не стал спорить:

– Да, присягнули. Потому что обещанный новый мир предполагал равноправие. Наши голоса не менее равны, чем твой, потому – не перегибай.

Все время разговора рыкцарские военачальники недовольно оглядывались в нашу с Томой сторону. Таскай, наконец, не выдержал:

– Почему они здесь? Нас вроде бы звали на военный совет.

– Это переносчики нужных идей в недоступные вам высшие слои общества. Нам с ними долгие годы работать бок о бок.

– Короче, открывалки башен, – уловил главное Сивко.

Злая ухмылка превратила его лицо в маску смерти.

Меня передернуло.

– Нет! – Деметрия тревожно покосилась на нас. – Только вместе мы построим новый мир. От юных царевен, от их к нам расположения зависит многое. Количество жертв при штурме и сама необходимость штурмов. Симпатии к нам других царевен…

– Мы поняли. – Грозна сообщнически переглянулась с другими главарями. – Перейдем к делу. Кто пойдет переговорщиком?