Злато-серебро
Шрифт:
Прохожих по-прежнему не было, и девушка, желая узнать дорогу к замку (в порт идти уже расхотелось), постучала в закрытое ставнями окошко, потом в другое, но ей никто не ответил. Из-за первой же двери, в которую она решилась поскрестись, выглянул кудлатый похмельный мужик, окинул Иволгу мутным взглядом и молча попытался затащить внутрь. Тут уж бедняжка струхнула не на шутку и кинулась бежать без оглядки.
Выскочив из-за угла, наткнулась на неспешно идущего человека. Опрятно одетый, вполне трезвый мужчина подхватил ее, чтобы не упала, и принялся с улыбкой разглядывать.
— Какие стрекозки к нам залетают!
— Простите,
— Зачем тебе к замку? Вряд ли ты там живешь.
— Я живу на Среднем зубце. От замка легко добраться.
— А не палачова ли помощника ты девчонка? — мужчина задумчиво скользнул взглядом по лицу Иволги, по толстым золотистым косам, перекинутым на грудь.
Иви ответила не сразу, неожиданный вопрос ее встревожил. И почему она всегда думает о плохом? Прохожий выглядит прилично, располагающе, на лиходея совсем не похож. Может быть, это знакомец Серпа. А если и нет, то, узнав, что она связана с палачом, он, возможно, забеспокоится о чистоте своей души и отпустит ее. Пусть дорогу не скажет, лишь бы отпустил. Неуютно как-то под его взглядом, хоть лицо и продолжает оставаться любезным и дружелюбным.
— Я его служанка. Отпустите, господин, пожалуйста! — девушка попыталась высвободиться, но тщетно. Хватка тут же стала крепкой, грубой.
— Ох ты, какая удача! А я дивлюсь, и чего мордашка знакомой кажется? Не зря нам Рубус твой облик показывал. Я хоть и выпимши был, а кой-чего запомнил.
Иволга, сообразив, что дело плохо, изо всех сил принялась вырываться, но не преуспела.
— Во главарь обрадуется! — продолжал мужчина, таща брыкающуюся девушку в какой-то совсем узкий проулок. — Он-то со вчерашнего вечера планы строит. Кумекает, как тебя на Среднем зубце сцапать, чтобы твой чародей посговорчивей стал. А ты сама пришла! — укрывшись от глаз случайных прохожих, лиходей прижал свою жертву к стене и принялся ощупывать. — Ну-ка, заценим, какая такая у Вермеева помощничка служанка, — рука больно стиснула грудь, помяла, переместилась на ягодицу. — Лакомый кусочек… Ты мне сразу приглянулась, стоило Рубусу показать.
Девушка крепко сжала бедра, но мужские пальцы, задрав подол, настойчиво пытались пробраться меж сдвинутых ног. Иви будто перенеслась в прошлое, в коридорчик "Медвежьей шкуры". Правда, щупавший ее сейчас ничуть не походил на толстого старого хозяина. На первый взгляд он ей даже понравился, во всяком случае, вызвал доверие. Но что бы не говорил Серп про ее слабость к плотским утехам, огонь разжечь может только он. От всех остальных ей выть хочется. Или умереть. Или…
Мужчина, увлеченный ощупываниями, пялился в вырез иволгиного платья, поэтому крепкий удар в лицо оказался полной неожиданностью. Девушка боднула лиходея метко, больно стукнув лбом в переносицу, благо негодяй оказался ненамного выше нее самой.
Закоулок огласился яростной руганью. Мужчина схватился за нос, убедился, что из ноздрей хлещет кровь, и наотмашь ударил Иви по лицу. Девушке показалось, что из глаз у нее брызнули искры, в голове помутилось еще сильнее, чем после бодания. Иволга сжала зубы, пытаясь не соскользнуть в мягкую, завлекательную темноту. Тогда уж точно не спастись.
Тело ее, к счастью, действовало само, не слишком прислушиваясь к затуманенному болью и страхом рассудку. Стоило лиходею, заливающемуся кровью, немного отстраниться, нога Иволги согнулась и ощутимо заехала неудавшемуся насильнику коленом в пах. Тот от неожиданности разжал руки, девушка без труда вырвалась и с криком кинулась прочь.
Неизвестно, как далеко ей удалось бы убежать от разъяренного мужчины, которого она задела не так сильно, как следовал бы, но, стоило вылететь из проулка, Иволга заметила двух людей с синими плащами на плечах и мечами на поясе. Девушка с трудом сдержала рвущийся наружу истерический смешок. Снова она вырвалась от недобро настроенного мужика и тут же опять наткнулась на следующих, теперь аж двоих. Остается лишь надеяться, что стражники не попытаются воспользоваться ее беспомощностью.
— Что стряслось? — один, заметно повыше, быстро оказался рядом и схватил за руку.
Иви рванулась было, взвизгнув.
— Иволга? — удивился державший ее. — Каким ветром тебя в трущобы занесло?
Девушка узнала, наконец, Кайта и расплакалась.
— Да что случилось? — великан приобнял ее, кивнув напарнику на проулок, откуда выскочила Иви. Тот вытащил меч из ножен и пошел проверить. — Тебя обидели? — чуть отстранил девушку от себя, оглядывая. Одежда вроде целая, не порвана. Кровью, правда, испачкана. И губы у бедняжки разбиты. — Ты ранена?
— Нет…
— Подожди-ка здесь, — попытался отцепить ее от себя, но безуспешно. Девчушка вцепилась похлеще подкаменного краба.
— Нет! Нет, Кайт, не уходи! Не оставляй меня тут одну!
— Ладно-ладно, не оставлю, — проворчал стражник, снова приобнимая Иви. — Ты цела?
— Да, да. Он только… — осеклась в смущении, всхлипнула. — Он не успел… Им Серп нужен…
— Значит, и тут без мракова сына не обошлось! — разозлился Кайт. — Это он тебя сюда послал?
— Нет, я сама пришла-а, — Иволга разревелась пуще прежнего, поняв, что случайно навредила чародею. — Хотела посмотреть корабли-и… И я сама проболтала-ась, что у Серпа служу-у…
— Светлое Солнце… — только и смог сказать Кайт, выбитый из колеи потоком слез.
Успокоить вконец расстороившуюся девушку оказалось не так-то просто. От плача и пережитого страха ноги у нее совсем ослабели, и Иви беззастенчиво повисла на Кайте. Парень глянул на проулок, где скрылся напарник. Шум драки оттуда не доносился, только приглушенные голоса, звучавшие вполне мирно. Видно, лиходей успел скрыться, и стражник пытается расспросить очевидцев. Убедившись, что сослуживцу помощь не нужна, Кайт без колебаний подхватил служаночку на руки и принялся укачивать. Эта малышка оказалась куда легче его любимой младшей сестренки. Крестэли и до того как породнились с Боровиками были широки в кости.
— Да ты, и правда, как птаха малая, — прошептал Иволге в волосы. — Ну, перестань слезы лить. Я отведу тебя домой. Или отнесу, если потребуется.
Иви слегка пришла в себя, успокоенная добрыми словами и заботливыми руками. В объятиях у Кайта оказалось уютно, покидать их совсем не хотелось. Ей и объятия Серпа покидать не хотелось, но здесь, сейчас было совсем по-другому. Выросшая сиротой, девушка могла только догадываться, что так хорошо и безопасно бывает, наверное, ребенку, когда он прижимается к любящему родителю. И все-таки, Кайт ей не родитель, даже не брат, так что придется высвободиться.