Златовласка (сборник)
Шрифт:
— Если ты появишься в таком виде в Мексике, попадешь за решетку, — сказал я.
— Мне казалось, что Пуэрто-Валларта — элегантный и вполне европейский курорт, — возразила Дейл.
— Но к тому же находится в католической стране.
— Так ведь Франция и Италия — тоже католические страны. А во Франции и в Италии дамы гуляют на пляжах без лифчиков, Мэттью.
— Если появишься без лифчика в Мексике, к тебе не станут относиться как к «даме».
— А разве Лиз Тейлор не появлялась в Мексике без лифчика?
— Очень в этом сомневаюсь.
— М-м-м, — произнесла задумчиво Дейл. Несколько мгновений она лежала неподвижно. Затем
Я внимательно посмотрел на нее.
— Почему бы тебе не присесть? — спросила она. — Садись, Мэттью.
Я опустился в шезлонг возле бассейна. Не сводя с меня глаз, все еще с улыбкой на губах, Дейл села, потом подтянула к себе босоножки, надела сначала одну, потом другую, а затем внезапно, как туго сжатая пружина, тело ее распрямилось, высокие каблуки добавили дюйма два к ее и без того эффектному росту. Дейл потянулась к ленточке, стягивающей волосы, дернула за нее, как за вытяжную веревку парашюта, — и волосы цвета опавших листьев ливнем хлынули на плечи. Она встряхнула головой, сняв солнечные очки, бросила их на шезлонг позади себя, и я наконец увидел ее глаза.
— Посмотри, правильно я все делаю? — попросила она. Резко повернувшись на каблуках, она направилась к дальнему концу бассейна, где низкорослые мангровые деревья и более высокие австралийские сосны прикрывали дом со стороны ручья, протекавшего за ними. По правую и левую сторону у меня были соседи, но хозяйку арендуемого мною дома прозвали в нашем квартале «Шина, Королева Джунглей». Свое прозвище она получила за то, что посадила на участке больше деревьев, кустов и виноградных лоз, чем росло на шести акрах городского сада. Что бы ни задумала Дейл, ей обеспечивалась полная уединенность, которую невозможно найти ни на одном городском пляже. Мою сонливость как рукой сняло. Дойдя до конца бассейна, она повернулась ко мне, положив руки на бедра.
— Представь себе: с совершенно невинным видом прогуливаюсь по пляжу, — сказала Дейл, — никто и не подозревает, что сейчас произойдет, — продолжала она, направляясь ко мне и покачивая бедрами, выражение лица самое невинное, — очевидно, как у Далилы, приближавшейся к Самсону: руки на бедрах, высокие каблуки ритмично постукивают по глиняным обожженным плиткам, окружающим бассейн, груди, сжатые тесным лифчиком, при каждом шаге стройных длинных ног легонько колышатся. Меня охватило возбуждение, живо напоминавшее мои юношеские годы.
— А потом, посмотри, — сказала она, — просто завожу руки за спину, — сказала она, — просто так, как будто случайно, Мэттью, понимаешь, просто завожу руки за спину, — сказала она, все еще продолжая медленно и неумолимо приближаться ко мне: высокие каблучки постукивают по плиткам, живот мягко колышется над белой полоской бикини, которая скрывает белокурые волосы, руки, согнутые в локтях, заведены за спину. — И вот, видишь, — только слегка дергаю за бечевку, и тут они просто… о-о-о! — произнесла она с притворным удивлением, опустив глаза и как бы недоумевая, как же это ее груди вырвались вдруг на свободу. — Я все правильно делаю? — спросила она.
Дейл остановилась футах в десяти от меня, пройдя приблизительно половину длины бассейна, и снова положила руки на бедра, слегка выдвинув вперед ногу. Там, где солнце не касалось груди, кожа была молочно-белой, а соски — удивительно твердыми. Довольно долго она стояла неподвижно, а затем опять начала приближаться ко мне все
— А потом, — сказала она, — если у меня хватит мужества, — сказала она, — и если не испугаюсь полиции, тогда почему бы мне, — знаешь, так медленно, медленно, — не приспустить свое бикини, Мэттью, как раз до того места (и она начала спускать трусики), где растут белокурые волосы, — как раз вот до сих пор, Мэттью, где уже начинаются…
И тут зазвонил телефон.
— Черт бы его побрал, — выругалась Дейл.
Телефон продолжал трезвонить.
Дейл остановилась, продев большие пальцы в завязки бикини, длинные пальцы направлены вниз, к треугольнику, за которым скрывалась шелковистая белокурая дорожка, верхняя часть которой уже видна.
— Не отвечай, — прошептала Дейл.
— Это может быть Джоан, — возразил я.
— Нет, это твой дружок Блум, черт бы его побрал, — сказала она.
Это был, черт бы его побрал, мой дружок Блум.
— Мэттью, — начал он, — случилась ужасная вещь. Надеюсь, ты сидишь на стуле.
— В чем дело? — спросил я.
— Твой парень улизнул.
— Что?
— Харпер. Он удрал из тюрьмы.
— Что?
— Украл машину шерифа, припаркованную у задней двери, дал под зад этому растяпе дежурному… Бог его знает, где этот Харпер сейчас. Мэттью. Я уже разослал по всем участкам информационные сообщения, — извини, ОБРО, никак не привыкну к вашему названию. «Объявлен в розыск», — а это означает, что на его поиски будет задействована вся дорожная полиция штата. Не думаю поэтому, что он станет цепляться за машину шерифа. Мэттью? Ты меня слышишь?
— Слышу, — ответил я.
Дождь лил как из ведра, когда мы прибыли в Пуэрто-Валларта, в Калузе такие ливни бывают обычно летом. В Калузе утром ярко светило солнце. Мой партнер Фрэнк утверждает, что любит дождь, а еще больше — снег. Говорит, что однообразие калузской погоды способно свести человека с ума. И рассуждает об однообразии здешней погоды, пережив не один сезон ураганов! Сейчас погодка была бы Фрэнку по душе: потоки воды и порывы ветра насквозь пронизывали наш джип, — у которого, как известно, нет боковых окон, — пока Сэм Торн вез нас из аэропорта на свою виллу.
На Сэме был непромокаемый плащ и желтая шляпа, в которых он больше походил на рыбака, чем на окружного судью в отставке. Лучше нас разобравшись в атмосферных условиях, он без труда переносил эту дикую поездку до своей виллы. На всех остальных была та одежда, которую надели в это солнечное теплое утро в Калузе. Никто не готовился к встрече с проклятым тайфуном, обрушившимся на нас со страшной силой, как только сошли с борта самолета. На Дейл синие джинсы и зеленая майка под цвет глаз, длинные волосы цвета опавших листьев растрепал ветер, по лицу струились потоки воды, стекла очков запотели. Джоан, обожавшая и подражавшая Дейл, также облачилась в синие джинсы и зеленую майку, у нее был даже такой же медальон, как у Дейл. Белокурые волосы Джоан стянуты на затылке хвостиком, она непрерывно щурилась от порывов ветра и дождя. На мне тоже джинсы и спортивная рубашка с открытым воротом, рукава которой закатаны. Рубашка промокла насквозь еще до того, как выехала с территории аэропорта, а дождь поливал нас всю дорогу, которая шла вдоль берега, где ветер с Тихого океана дул с гораздо большей силой.