Златовласка (сборник)
Шрифт:
— Черт побери! — воскликнул Сэм и обнял сначала Тони, потом нас с Дейл, а потом — всех гостей, которых Тони пригласила отпраздновать шестидесятипятилетие Сэма. Карлос и Мария, ничего, разумеется, не объяснив, только предупредили нас, что обед будет подан к девяти часам, и теперь они спускались по ступенькам с подносами, уставленными блюдами устриц и стаканами с «Пинья Коладас». Им помогала сестра Марии Бланка, специально нанятая по такому торжественному случаю, она несла блюдо с закусками. Группа «марьячи» состояла их двух гитаристов, трубача, скрипача и ударника с маракасами. На них были гофрированные белые рубашки, на шее — голубые шелковые шарфы, на голове — сомбреро, вполне пригодные для путешествия по морю совы и котенка, все одеты в блестящие черные костюмы, к брюкам пришиты маленькие серебряные колокольчики. Они живописно расположились около камина и, вдохновленные приподнятым настроением гостей и чудесным напитком, которым угостил их Карлос, заиграли попурри из мексиканских песенок, которые получались у них значительно лучше, чем «Счастливого дня рождения!».
— Удался мой сюрприз? Ты удивился? — спросила Тони Сэма.
— Не устаю удивляться тебе каждый день, дорогая, — ответил Сэм и крепко ее обнял.
Четверо из приглашенных жили неподалеку — на холме: супружеская пара из Мичигана (он был школьным учителем, а сейчас вышел на пенсию) и два гомосексуалиста. Они только что закончили строительство дома, обошедшегося им в 250 тысяч долларов, здесь они нашли себе убежище от не столь благоприятного для них климата Пенсильвании. Остальные гости приехали из города, одни, как и Сэм, являлись арендаторами недвижимости сроком на 99 лет, другие — законными владельцами. Гости разбились на две неравные группы: семь мексиканцев и пять американцев; лишний мужчина (который в данном случае играл роль женщины) был мексиканцем, из-за него мексиканская группа и оказалась более многочисленной, он (или она) был женат (или замужем) на владельце фермы крупного рогатого скота из Пенсильвании, ушедшем на пенсию. Я увлекся разговором с этим владельцем фермы (мне не приходилось раньше встречаться с такими людьми), как вдруг услыхал шум мотора: какая-то машина с трудом преодолевала крутой подъем и приближалась к вилле. Сначала я решил, что прибыли новые гости, но тут появился Карлос и оживленно заговорил о чем-то по-испански с Тони. Тони торопливо направилась ко мне и под звуки очень популярной мексиканской песенки, которую знал даже я, прокричала в ухо: «Мэттью, приехал посыльный из „Гарса Бланка“. Тебе звонили».
Посыльный оказался шофером, у него был такой же джип, как у Сэма, только поновее, и не зеленый, а белый, кроме того, его боковые дверцы украшали рекламные щиты отеля «Гарса Бланка». Посыльный, естественно, не знал ни слова по-английски. Пока по извилистой дороге, ведшей к подножию холма, мы добирались до поворота на шоссе, до меня все еще доносились звуки музыки.
Мексиканец гнал машину с бешеной скоростью, и через семь минут мы добрались до отеля. Молодая мексиканка в вечернем платье недовольно нахмурилась, когда я, подойдя к конторке, прервал ее оживленную беседу с администратором отеля. «Черт бы побрал этих американцев!» — прочел я в ее взгляде. Я назвал администратору свое имя.
— Да, да, мистер Хоуп, — сказал он, — позвоните, пожалуйста, по этому номеру. Телефонная будка вон там, слева. Можете оплатить разговор наличными или воспользоваться кредитной карточкой.
Номер, который он нацарапал на листке почтовой бумаги с штампом отеля, принадлежал Морису Блуму. Блум звонил мне из полицейского управления.
— Мори, — сказал я, — это Мэттью.
— Привет, Мэттью, — ответил Блум, — извини, что потревожил тебя, но это очень важно.
— Что случилось?
— Позвонил твоему партнеру, и он дал мне этот номер, чтобы, в случае чего, я мог с тобой связаться. Надеюсь, не доставил тебе лишних хлопот…
— Нет, нет, — успокоил я его, — ничего страшного. Так в чем дело?
— Поверь, мне очень неприятно сообщать тебе такие новости, но решил, что лучше ввести тебя в курс дела. Парень твой все в бегах, не можем найти его, а сегодня убит еще человек, похоже, это дело рук Харпера.
— Что?
— Убита Салли Оуэн.
— Что?
— Тело обнаружила ее соседка… который там у вас час? Какая у нас разница во времени?
— У нас половина четвертого, — ответил я.
— Всего час разницы по сравнению с нами, верно?
— Мори, объясни мне…
— Соседка Салли зашла к ней около семи часов по нашему времени, чтобы вернуть хозяйке блюдо для пирога. Милая дама обнаружила труп. Салли лежала на полу около раковины. Голова разбита, Мэттью. Молотком.
— Почему думаешь, что молотком?
— Орудие убийства валялось на полу, рядом с телом.
— А почему решил, что Харпер…
— На ручке молотка его инициалы, Мэттью. На ручке выжжено Д.Н.Х. — Джордж Н. Харпер.
— Кто угодно мог выжечь эти инициалы на…
— Это все понятно. Но молоток действительно принадлежал Харперу, в этом мы уверены, — и это уже второе убийство, Мэттью. Я вот о чем подумал: не мог бы ты, от себя лично, обратиться к нему, поговорить с ним, может, сумел бы уговорить его явиться с повинной, пока твой Харпер не укокошил еще кого-нибудь, Мэттью.
— Как я могу поговорить с ним, если понятия не имею, где он?
— Мог бы выступить по телевидению.
— Каким образом, Мори?
Он не ответил.
— Мори, я звоню тебе из Мексики, — сказал я. — Как я могу выступить по телевидению, если я сейчас в Мексике?
Он по-прежнему хранил молчание.
— Мори, — сказал я, — мой ответ: «нет».
— Я надеялся…
— Я тебе уже сказал: «нет».
— Чтобы Харпер не убил еще одного, Мэттью.
На этот раз я не нашел что сказать ему.
— Подумай об этом, — предложил Блум. — Как там у вас с погодой?
— Прекрасно, — ответил я.
— Так ты подумай, — повторил он и повесил трубку.
Глава 8
Я прибыл в Калузу, сделав пересадку в Хьюстоне, на следующий день, во вторник, первого декабря. С аэродрома, не заезжая домой, направился прямо в контору, перебросился парой слов со своим партнером Фрэнком (который тут же объяснил мне, что я не мог сделать ничего более глупого, чем связаться с детективом Морисом Блумом), а потом попросил Синтию узнать, не может ли Карл Дженнингз на минутку заглянуть ко мне.
Я не отважился позвонить своей бывшей супруге, чтобы сообщить об изменившихся планах и порадовать известием, что Джоан отправилась с Дейл в Мехико без меня. Честно говоря, мне совсем не хотелось обсуждать с ней этот вопрос, но Калуза — маленький городок, и если столкнусь со Сьюзен в каком-нибудь ресторане или супермаркете, ей, естественно, захочется узнать, что я здесь делаю и где, черт побери, ее дочь, — тогда волей-неволей придется объяснить, что я уговорил Джоан и Дейл продолжать свой отпуск без меня. Уж лучше рассказать Сьюзен об этом по телефону. Но чуть попозже.