Злая память. Книга первая. Кавказ
Шрифт:
«Так оно и есть. Лютый вовсе не преувеличивал. – мелькнуло в голове Побилата. – Вне всяких сомнений, передо мной настоящий боевой офицер. Вояка, до мозга костей. Ни чета мне, мямле и грёбанному самозванцу. Ведь ему, как профессионалу, было достаточно и беглого взгляда, дабы точно оценить всю убогость нашей внутрескладской обстановки.
Я общаюсь с этим мужиком не более пяти минут, а уж абсолютно уверен в том, что в любой, даже самой затруднительной ситуации, он непременно найдет выход. И, уж будьте уверены, в конце концов, своего добьется. Именно такой командир, собственно, здесь и нужен. Этот майор, наверняка, сумеет «построит» взвод нашей охраны, уж точно, найдет управу и на этих чёртовых «дембелей». Юлить или заигрывать перед кем-либо новый командир не будет. И уж точно не пойдет у кого-то на поводу.
Пусть и редко, но мне приходилось встречать в своей жизни людей подобных Князеву. Людей обладающих некой харизмой. Пусть они и прямолинейны, зато всегда сумеют назвать вещи своими именами. Такие как этот майор привыкли полагаться на самих себя, на свою точку зрения. Чёткость, честность и исполнительность, непременно ставятся у них во главу угла. И быть может, как раз эти самые качества, для любого военного и должны лежать в основе такого, подчас избитого понятия, как офицерская честь.
Не ошибусь если предположу, что именно за таким командиром солдат готов идти на верную гибель. И именно на таких майорах, пожалуй, всё ещё и держится наша многострадальная российская армия.
Нет, этому командиру, уж точно, я не посмею солгать. И даже если прогонит он меня в три шеи, мне вовсе не будет обидно.
Эх! Мне бы, хоть капельку его самообладания и напора. Кто знает, быть может и жизнь, и моя нынешняя служба сложились бы совсем по иному.»
– Товарищ майор, позвольте возразить. В настоящее время, я произвожу ревизию внутри складского армейского имущества, в соответствии с приказом подполковника Лютого. – потупив взор и совсем уж неуклюже Побилат попытался объяснить свои действия. Ведь он должен был, хоть что-то ответить.
– Вот только не надо меня пугать погонами и чинами. Пуганные. Лютый, где? Далеко. А враг, можно сказать: у твоих ворот. Считай, за тем самым деревянным мостом. А посему, ты в первую очередь обязан был обеспечить боеспособность личного состава и безопасность данного объекта. И уж после: хоть в домино играть, хоть коробочки пересчитывать. Старшим по званию, здесь был именно ты. Более того, лишь ты единственный был здесь офицером. С тебя и весь спрос.
Лейтенант опустил голову. По сути всё, о чем говорил сейчас Князев, Побилату было известно без каких-либо акцентов и дополнительных напоминаний. Однако поделать он, увы, ничего не мог. Причина скрывалась в его взаимоотношениях с караульным взводом, которые были не просто натянуты, по большей части, они вовсе отсутствовали. Более того. Как чёрт ладана, Побилат чурался сейчас своих же подчинённых, ограничивая свои контакты с солдатами, лишь составлением недельного графика караульных нарядов.
– Ну? Чего молчишь? Онемел, что ли? – жестко прикрикнул на Побилата Князев. – Лейтенант, какое военное училище ты окончил? Уж больно хочется мне узнать ту «кузню», где готовят для нашей армии столь «чудесные» кадры.
– Восемь месяцев назад я был выпускником Новосибирского политеха. – вот и наступил для Побилата момент истины. Тот самый час, когда следовало ему говорить правду, какой бы жестокой она при этом ни была.
Заслышав ответ лейтенанта, Князев от неожиданности, даже поперхнулся. После чего, уставился на Побилата, как на некое аномальное явление.
– Постой-постой. Так ты что ж, вовсе не военный? – слегка откашлявшись, в недоумении поинтересовался Валерий.
– Отчего ж? У меня за плечами военная кафедра. Мои погоны и воинское звание вовсе не «липа». Я такой же офицер, как и вы.
– Какой, на хрен, офицер? Ты «пиджак», и не более.
– То есть? – Побилат растерянно глянул на Князева.
– Вот видишь. Ты даже не знаком с самой элементарной терминологией. По-вашему, сленгом. «Пиджак» – это и значит, что ты сугубо гражданский.
Ведь марш-броски ты не бегал. Пять лет в казарме не жил. По три пары сапог в год, ты не изнашивал. Гимнастёрку свою, от пота не выжимал. Так какой же ты, к чёрту, военный? Одно слово: «пиджак». – сделав акцент на концовку предложения, майор выразил своё нескрываемое пренебрежение к данному слову. После чего, будто спохватился. – Обожди. А сюда-то ты, как попал? Ведь после института, тебе же прямая дорога в народное хозяйство.
– Да я и сам, толком, ничего не понял. – тут-то лейтенант и перешел к заученному и тысячу раз повторенному тексту. – Вызвали повесткой. Отправили. Очевидно с документами какая-то путаница вышла. Подполковник обещался разобраться. Ну, а меня, до вашего назначения, попросил проверить складскую отчётность. И, по возможности, поработать с солдатами. Уж два месяца прошло, а от Лютого: ни ответа, ни привета. Может он и вовсе забыл о моем существовании.
– Что, за базар? «Посмотреть», «попросил», «поработать»? – Князев не знал, плакать ему сейчас или смеяться. Тяжело вздохнув, он продолжил. – Больше чем уверен, что для рядового состава ты уж давно успел стать полным посмешищем. Ты бы погоны офицерские, хоть не позорил.
– Товарищ майор!.. Так я, это… Мне же подполковник обещал…
– Прекрати гундосить. Не забыл про тебя подполковник. Причём, говорил он о тебе, кажется, как о выпускнике «военки». – совсем уж рассеяно добавил Валерий. Он с трудом припоминал подробности беседы с Лютым, относительно Побилата.
«Либо преднамеренно „старый жук“ умолчал о таком вот „подарочке“, дабы посмотреть на мою реакцию. Либо сам я, чего-то упустил или недопонял.»
– Вот видите. Вы и сами сомневаетесь. – осторожно улыбнулся лейтенант. Похоже, ему удалось ввести майора в некоторое замешательство.
– А ну, постой. – вдруг спохватился Князев. – Ты что ж, Побилат? Вещь безголовая или пьян был вусмерть, когда тебя на протяжении нескольких суток везли на Кавказ? Гор вокруг себя, что ли не видел? Или харь нерусских, по пути своего следования не замечал? Образование высшее, выходит, должен был понимать, что здесь и к чему.
– Так нас самолётом, прямо в Ханкалу. Три часа, и мы на месте. – похоже, лейтенант вновь сумел удачно оправдаться. Вот только без толку это было. Из ранее сказанного, Князев уже успел сделать соответствующие выводы.
– Ох, и гонишь ты, братец. Правда, понять не могу, в чем твой умысел. По-хорошему, тебя следует немедленно передать в армейскую контрразведку, как крайне подозрительного элемента. Вдруг, ты чеченский лазутчик. Однако я поступлю несколько гуманней. Уже завтра, первым же транспортом, мы отправим тебя в штаб. Чтоб духа твоего здесь не было. Сами наворотили, так пусть, после себя сами же и разгребают. Разбираются: кто ты, откуда и что с тобой делать?