Зло, 100%

Веллингтон Ноэль

– А я рада, что так получилось. Мои родители мертвы, и я должна бы их оплакивать, но они плохо ко мне относились. Мама упоминала, что они не хотели меня, что вместо меня они хотели сыновей, но с тех пор, как я родилась, они не могли больше иметь детей. Обычно она шлёпала меня, когда так говорила. Отец тоже был груб со мной. Я честно хотела любить их, но они встречали это безразлично или сердито. Я рада, что не дома. Сареф?

– Что, Тоди?

– Ты будешь любить меня?

– Любовь нельзя обещать или гарантировать. Я забочусь о тебе сейчас, и буду продолжать заботиться столько, сколько

понадобится. Давай надеяться, что это когда-нибудь превратится в любовь. Честно?

– Да, – вздохнула Тоди. – Я люблю тебя, Сареф, хотя и побаиваюсь.

– Меня радует, что ты так чувствуешь. Приятно, когда тебя любят. И это хорошо, что ты боишься меня. Надеюсь, это заставит тебя хорошо себя вести. Заставит?

– Я буду вести себя хорошо, обещаю.

– И тебе следует, потому что нас ожидают очень сложные несколько лет. Если ты не будешь вести себя, как следует; если ты не будешь подчиняться моим приказам, которые я редко отдаю, но уж если отдал, то он безусловно должен быть выполнен; то или ты, или я, или мы оба можем оказаться в такой большой беде, из которой я буду бессилен нас спасти. Ты хорошо это понимаешь?

– Понимаю, – надула губы Тоди.

– Я повторю это лишь раз. Если я что-то говорю, ты должна слушать и обращать внимание на значение каждого слова, потому что если я говорю, значит, дело важное. Каждое слово важно, во всём, что ты от меня услышишь. Если ты хочешь выжить и прожить хорошую, счастливую жизнь, то ты должна обращать особое внимание на всё, что я говорю и делаю. Если ты чего-то не понимаешь или не знаешь, никогда не стесняйся признаться в этом и попросить разъяснений. Иначе мы можем погибнуть, покалечиться, или оказаться в рабстве и под пытками. Это будет наш договор, который нельзя нарушать никогда.

– Поняла, – вздохнула Тоди.

Некоторое время они тянули тележки в молчании. Потом у Тоди возникли ещё вопросы.

– Почему, когда приходили мародёры, они лишь иногда угрожали побить нас, а иногда забрать нас в рабство, но лишь иногда били отца или маму?

– Они забирают урожай поселенцев. Те им нужны, чтобы продолжали делать то, что делают. Они берут в рабство только тех, кто не необходим им для работы на земле. Они так делают, потому что не могут работать сами, и по правде говоря, они не могут, потому что они калеки. Я должен бы ненавидеть их, но не могу. Я угрожаю им, сражаюсь с ними иногда, и даже убиваю их, но делаю я это безо всякой ненависти. Война покалечила их на многие поколения, и ненавидеть их за это было бы жестоко и бесполезно. Ты никогда не должна ненавидеть никого. Ненависть – это бесполезное и пустое чувство. Она лишь мучит и отупляет разум того, кто ненавидит.

– Я это запомню!

– Если ты собираешься запомнить первые уроки от меня, то также запомни, что ты не должна никогда ничего бояться. Страх настолько же бесполезный и пустой. Если ты сильна, умна и в выгодном положении, то тебе нечего бояться. Если ты слаба, глупа и в проигрыше, то страх тебе не поможет. Страх парализует волю и разрушает тело. Те, кто живут в страхе, живут очень плохо.

– Хотела бы я сказать, что поняла, но страх приходит так естественно, что трудно обещать не бояться. Когда приходили мародёры, они выглядели и вели себя так страшно, что я боялась их. Я и сейчас их боюсь.

– Эти чувства совершенно естественны, но естественные чувства не лучшие помощники. Некоторые из них ценные, и они действуют как наши ангелы-хранители. Другие чувства являются лишь тяжёлой ношей. Чувство страха относится к последним.

– Я запомню это! Но ты же только что говорил, что это хорошо, что я боюсь тебя.

– Это было точно так, когда я это сказал. Вот почему через минуту я заговорил с тобой о природе страха.

Тоди рассмеялась во второй раз с тех пор, когда они познакомились. Это было хорошим признаком. Снова некоторое время они шли в молчании, и Сареф погрузился в свои мысли.

– Куда мы идём? – поинтересовалась Тоди.

– В место недалеко от того, где раньше находился мой рыбацкий лагерь. Не на том же самом озере, но поблизости. Со времён войны я не уходил так далеко. Туда трудно добраться пешком, и у меня никогда не было на это времени. Но ситуация изменилась, когда я встретил тебя, и теперь мы хотим находиться настолько далеко от города, в глуши, насколько возможно, чтобы не попадаться на глаза мародёрам, пока они нам не понадобятся.

– Для чего могут понадобиться мародёры? – изумилась Тоди.

– Для твоего обучения.

– Какого обучения? – Тоди навострила уши.

– Для обучения в выживании. Как повстречать банду мародёров, уйти от них живой и сохранить то, что тебе принадлежит.

– Ну и ну! Ты меня научишь этому?

– Надеюсь, что да, и надеюсь, что ты захочешь учиться. Это будет трудно, и иногда ты будешь плакать от изнеможения, синяков и мозолей.

– Мои ладони уже все в мозолях, – вздохнула Тоди. – Я видела, как мама смотрела на свои руки и качала головой.

Пара, убитая мародёрами, всё меньше и меньше казалась Сарефу обычными поселенцами, чем больше он слышал про них от Тоди. Она тихо тянула свою тележку позади и глазела на лес вокруг них, на спину Сарефа и на землю.

– Могли бы мародёры найти нас по следам? – спросила она спустя какое-то время.

– Это хорошая мысль. Они могли бы, если бы они послали банду на расследование и скоро. Я уверен, что нам не надо волноваться. Они не самые лучшие следопыты. Их зрение ограничено тёмными очками, которые они носят снаружи. И потом, трава встанет обратно, мох распрямится, а ветер и дождь выровняют наши следы до того, как у кого-то появится возможность их отыскать. Я избегаю местности, на которой мы могли бы оставить глубокие следы, которые сохранились бы надолго. Через несколько дней они исчезнут. Кстати, твой отец учил тебя, как выживать в лесу? Он брал тебя с собой на охоту?

– Нет, не особо, кроме тех нескольких раз, когда он взял меня с собой, проверить ловушки. Он всегда ходил охотиться один и возвращался с добычей.

– Он был хорошим охотником?

– Можно сказать, что да.

– Ты заметила, что за нами следуют волки?

– Да, и я их боюсь.

– Откуда ты знаешь?

– Я видела их, когда оглядывалась, несколько раз.

– Хорошо. Они хотят коз, не нас. Мы найдём поляну, где те смогут пастись, и остановимся на привал, потому что ты скоро лишишься сил.