Зло

Максимов Сергей Васильевич

Коховски подошел ближе и осторожно, дулом импульсника, перевернул лежавшее лицом ко входу в коридор тело.

— Уффффф, — Маркус выдохнул. Вместо конопатой физиономии бывшего напарника он увидел маску смерти, застывшую на лице незнакомого десантника. Прозрачная лицевая пластина давала рассмотреть еще одну особенность умершего — не так давно он принимал "коктейль". Не успел Маркус сложить воедино синюшное, почти черное лицо десантника и тот факт, что абордажник, принявший "Укол последнего шанса", не принадлежал к отряду «Альфа», в одну логическую цепочку, как все вопросы, терзавшие сейчас его разум, обрели ответы. Еще двое десантников с синюшными лицами и красными глазами выволокли на себе из коридора человека в тяжелой броне,

в котором пассажиры «Разряда» узнали паренька, сопровождавшего Айзека Райберга перед самым стартом операции. Второй отряд абордажников, попавший на корабль пришельцев с другой стороны дредноута, каким — то чудом преодолел почти четыре километра по враждебной территории и встретился с альфовцами. За свершившееся чудо, как было видно по куцым остаткам отряда «Сигма», многие из десантников поплатились жизнью. Еще двое были готовы это сделать, лишь бы донести лежащего без сознания паренька до товарищей. «Коктейль», если вовремя не успеть принять «Откат», мог оказать на организм необратимые последствия — человек сжигал себя изнутри, сам не замечая этого. Следом за первой троицей выживших сигмовцев в док выскочил еще один десантник, тащивший на себе диковинного вида винтовку, которая шириной ствола была способна поспорить с "Ураганом".

«Они совсем что — ли долбанулись? «Кронид» с собой припёрли!» — название самого мощного и самого нестабильного переносного вооружения сил самообороны мелькнуло в голове Маркуса и тут же улетучилось вместе со всеми другими мыслями, стоило ему взглянуть на человека, замыкавшего шествие поредевшего абордажного отряда. Боль заставила Маркуса отвести глаза, как только тот на секунду сфокусировал взгляд на прозрачной броне Айзека Райберга. Сознание абордажника поплыло, повинуясь вязи символов, будто гулявших по поджарому телу Эпоса. Лишь на окраине помутненного разума Коховски улавливал еле — различимые слова:

— Не смотреть, не смотреть на коридор! Пять секунд!

«Один…Два…Три…»

Маркус покорно отсчитал в голове положенные мгновения и с опаской взглянул в направлении, где совсем недавно стоял Фобос. На прежнем месте Эксперта по экстренным ситуациям не оказалось — он уже сидел возле закованного в тяжелую броню парнишки и что — то кричал подоспевшему к нему Гростеру. Маркус смог напрячь заполненный белым шумом разум и все же услышал Райберга, отдававшего команды в групповой системе связи:

— Двойной «Откат» всем четверым и в регенератор на полную.

Ответ Гростера показался Маркусу неразличимым бурчанием, а вот слова Эпоса, сочившиеся злостью и волей, прозвучали в голове абордажника как — нельзя четко:

— Да мне похеру на ресурс и этого «красномордого». Этих людей нужно спасти! Они того стоят!

Командир попытался было подхватить мальца в тяжелой броне, но Райберг остановил порыв Гростера новой волной почти звериного рыка:

— Да не этого! С этим все хорошо. Всех четверых — в регенератор.

— Но, сэр, их же трое. Живых — то. Труп тоже? — наконец — то слова командира долетели до ушей Коховски.

— Трупы двигаются? Вы что здесь, все такие тупые, как тот дегенерат херов, что застыл над моим человеком и не хочет ему помочь?

Маркус не сразу сообразил, что «дегенератом херовым» его, собственно, и называли. Рука десантника, лицо которого почти совсем потемнело, вцепилась в его ногу мертвой хваткой. Обласканный в нескольких местах плазмой, подвергший свой организм безумному воздействию "Коктейля" десантник отказывался умирать. Маркус, придя в себя, подхватил тело умирающего бойца на руки и, подгоняемый окриками Гростера, понесся к кораблю. В чреве "Разряда" уже раскрыли свое лоно четыре капсулы биорегенераторов. Эти почти чудодейственные сосуды могли спасти человека из самих лап дьявол (праведников в отрядах космодесантников не водилось), но вот использовали их крайне редко. Регенераторы были крайне энергозатратными штуками и в миг могли «выпить» энергозапас такого маленького

корабля, как "Разряд". Энергию на флоте предпочитали беречь больше, чем людей, и поэтому капсулы, пусть и чудодейственные, очень выборочно спасали людей.

Маркус, влетев в медотсек корабля, отдал команду броне чуть живого десантника и та, секунду подумав, распалась на составные части, оставив на руках абордажника почти голое иссохшееся и имевшее неестественный цвет тело. "Коктейль" в процессе бешеного метаболизма выжег почти все внутренние ресурсы организма человека и готов был пожрать оставшееся. Коховски опустил десантника в чашу биорегенератора, предварительно вколов ему двойную дозу "Отката", и вышел из корабля прямо в гущу десантников, скопившихся около Гростера.

— О, ну вот — все и в сборе.

Командир вяло улыбнулся и протянул толпе альфовцев руку с зажатыми в ней кусками проводов.

— Тяните, парни, все по — честному. Я сам не рад, но этот ублюдок похоже прав. Другого выхода нет.

Маркус ничего еще толком не успел понять, а Гростер уже протянул ему руку с оставшимися в ней двумя проводами.

— Давай, Коховски.

Маркус вытянул фиолетовый провод, оказавшийся вдвое длиннее, чем последний, доставшийся самому командиру. Гростер приобнял застывшего Маркуса за плечо и отвел в сторону:

— Ну что, сынок, родина не забудет твой подвиг, ты будешь покрыт вечной славой!

"Какая к чертовой матери слава, старый пердун!? Ты о чем?"

Мысли метались в голове десантника, подобно кометам, оставляя за собой ледяной шлейф из страха и смятения, а гростер начал посвящать замершего абордажника в детали очередного безумного плана Фобоса: как оказалось, «Сигма» попала на дредноут не через пробоину в корпусе, а каким — то хитрым путем, известным лишь Райбергу. Десантники, облаченные в легкую броню, приняли «Коктейль» еще на «Фантоме» и высадились на поверхность корабля чужих в броне, для этого не предназначенной. Но самое паршивое заключалось в том, что стоило команде десантников покинуть свой корабль, как обнаружившая его система ближней обороны дредноута растерла «Фантом» в порошок. Эпос опасался, что после того, как "Разряд" пробьет едва затянувшуюся броню дредноута изнутри и выберется наружу, система ближнего боя разотрет корвет, на этот раз не прикрываемый огнем людских линкоров, в труху. Райберг предлагал простое решение проблемы: кто — то из десантников должен выбраться на поверхность корабля чужаков и уничтожить хотя бы ближайшие турели, дав остальным людям шанс спастись.

Глядя на длинный кусок кабеля в своей руке, Маркус понял, что эта «почетная» обязанность выпала ему.

"Тварь!!!Сволочь!!!Гнида!!!" — разум абордажника взорвался от криков отчаяния и ненависти, обращенной на Эпоса, все так же сидевшего около громоздкой брони.

«Аааааа, какого хрена я фиолетовую — то взял? Я ведь терпеть не могу этот цвет. Цвет бабкиных волос.»

Оглушительный звук взрыва, донесшийся из правого коридора, напомнил людям, что корды не забыли о них.

— Пойдем, Маркус, — Гростер, никогда не любивший панибратства, впервые назвал абордажника по имени. — Сейчас "Разряд" пробьет внешнюю оболочку, эта дрянь еще не нарастила все слои. Тебе нужно будет выбраться наружу.

Гростер потянулся к наспинному отсеку и извлек оттуда несколько мин.

"Ну как так — то? Сдохнуть одному ради этих ублюдков — черта с два. Может, мне удастся выбраться и найти ход под обшивку. Может, смогу сдаться в плен? Я много чего знаю. Послужу немного чужим, что с того?"

Безумная круговерть мыслей в голове Маркуса исчезла с первым словами командир. Потрепанный судьбой и чужими вояка еще немного подержал мины в руке и убрал обратно в отсек брони:

— Нет, сынок, не могу я так… Отправлять хорошего парня на смерть, сам оставаясь в стороне. Как я потом буду смотреть в глаза бойцам? Извини. Сам пойду. А ты не забудь поднять за меня стаканчик чего — нибудь покрепче…