Зло
Шрифт:
Киллиан слышал, что от этих штук отказались ввиду их высокой ненадежности. «Завязанный» на взаимодействии с нервной системой стрелка "Пожиратель материи" часто проделывал слишком глубокие или слишком объемные прорехи в пространстве, уничтожая не только нужную область неприятельских сил обороны, но и отряды людей. В этот раз все обошлось как нельзя лучше. Ровная, почти идеально круглая прореха вывела уже порядком поредевший отряд Киллиана к центральному узлу корабля, неприлично пустынному по людским меркам. Пара кордов не смогла надолго задержать продвижение отряда «Сигма» и его командира, ну или того беса,
Киллиан, почти лишенный вооружения в своей тяжелой броне, мог лишь любоваться искусством убийства, воплощенным Райбергом в каком — то кровавом танце. Эпос и не думал прятаться за спинами абордажников, а сам, первым, с гибридным ружьем наперевес, бросался в кучу сражения. Его странная броня, окутывавшая тело пепельной дымкой, могла выборочно становилась прозрачной, обнажая участки кожи Эпоса с замысловатыми узорами, которые уносили сознание всякого на них смотрящего в пропасть забытья. Корды, пусть и оснащенные интеллектуальными системами слежения, не могли попасть в бесновавшегося перед ними человека даже в тот момент, когда он обрывал жизнь очередного из них.
Стоило отряду десантников пробиться к центральному отсеку дредноута, как Киллиан понял, зачем его, совсем еще не обстрелянного юнца, Айзек взял с собой на корабль чужих. Райберг подошел к громадной приборной панели механоидов и подозвал к себе Сивара. Матовая на сей раз броня Эксперта по экстренным ситуациям исторгла из себя два вертких отростка. Один из них впился в тело инопланетной техники, второй же присоединилось к «Регулу» юноши. Райберг, судя по мечущимся зрачкам, изучил видимые лишь ему данные, а потом еле слышно, почти шепотом кинул Киллиану всего одно слово:
"Терпи."
Дальше память Киллиана смогла выдать из своих закутков лишь один образ — ощущение — боль. Нескончаемая, невообразимая, пробиравшаяся из мозга в каждую клеточку тела юноши боль. Она пульсировала и загоралась, сходила на нет и вспыхивала сверхновой, расщепляя разум Сивара на мириады частиц, кричащих о снисхождении…
Вывел сознание юноши из оцепенения, вызванного атаками воспоминаний о бесконечной пытке, темный силуэт, мелькнувший за полупрозрачной стенкой кокона. Силуэт подошел ко "гробу" Киллиана вплотную и, наклонившись вперед, замер. Створка кокона распахнулась, продемонстрировав Киллиану почти добродушную улыбку его освободителя… Почти и только почти, потому что человек с таким холодным, заставлявшим нервничать всякого, рискнувшего с ним встретиться, взглядом просто не мог улыбаться радушно. Во всяком случае, Айзек Райберг старался. Ну и что, что выходило плохо, и улыбка больше походила не на радушную, а на кровожадную. Главное — попытаться.
— Вставай, герой! С боевым крещением. Правда, ты так и не пострелял. Но это ничего, это мы еще успеем, — Айзек протянул Киллиану руку. — Вставай, проведу тебе экскурсию по моей, ну и ненадолго, я надеюсь, твоей берлоге. Скоро обед разморозится… Верг, как идет расконсервация? — Последнюю фразу Эпос бросил в пространство.
— Господин капитан, я же просил не называть меня так. Сейчас ускоренный рост прекращу и заморожу ваш обед или еще лучше за борт выброшу.
— Спокойно, спокойно, Вергилий! Я всего лишь неуместно пошутил. Не стоит вам угрожать порчей объекта моего вожделения, любезнейший, я ведь вас всегда на металлолом
— Ой, много наберешь. У меня и нутро — то все из бесполезной вам дребедени. Себе в убыток.
Киллиан молча наблюдал за диалогом, а потом все же решился спросить:
— Сэр, это искусственный интеллект с нами разговаривает? При всем уважении, сэр, они же запрещены.
— Кто? Вергилий? Искин? Да ты что… Он простая железяка с набором заготовленных фраз. Не переживай.
— Да — да, совершенно точно, наитупейшая железяка. Можно сказать, кусок бесполезности, — голос, окутывавший людей, согласился с заявлением Райберга. — Айзек, обед почти бегает.
— Чудно, — Эпос перестал говорить в пространство и обратился к лежавшему юноше. — Ну, пошли?
Киллиан, с трудом подчинив затекшее тело, поднялся со своего ложа и огляделся по сторонам. Крохотное помещение, с одной единственной капсулой в центре, по всей видимости было медицинским блоком. Айзек, увидев озадаченный взгляд топазца, заговорил:
— Так… Здесь у нас медблок. Постарайся не калечиться лишний раз. Энергоресурс не бесконечен — даже у Вергилия. Регенератор — ненасытная прорва.
Эпос и ведомый им юноша вышли в коротенький коридор, из которого выходило шесть ответвлений — ходов. Айзек провел Киллиана мимо пяти отсеков крошечного по космическим меркам кораблика. Медблок соседствовать с санузлом, пройдя который, можно было очутиться в шлюзовом отсеке, через который совершалась связь со внешним миром. Далее шли капитанская рубка/рубка пилота и помещение, которое Айзек окрестили "спальня/кухня/холл". Именно в ней экскурсия и остановилась.
Помимо стойки стола с архаичной снедью, в виде посуды и ножей, там располагался бокс подачи. Точно из такого же Киллиан, как и сотни других курсантов, ежедневно получал порцию стандартного рациона в столовой учебки.
— Еще одно помещение техническое, тебе там делать нечего. Уяснил?
Айзек изменил довольно — таки добродушный голос, добавив в него немного стали, отчего Киллиану захотелось активно помахать головой, что он тут же и сделал.
— Вот и хорошо.
Перебил Айзека шум, донесшийся из бокса. Следом, белоснежный куб распахнулся, исторгнув из себя существо, тут же принявшееся неистово верещать. Существо было небольших размеров, чуть меньше чем собака, но больше кошки. Шерсть зверю заменил короткий белесый пушок. Пушком же был покрыт и его забавный хвост. Стоял диковинный бледно — красный зверь на четырех лапах, оканчивающихся, если судить по внешнему сходству с лапами кордов, хитиновыми пластинами. У него было два темных, иногда бликующих красным глаза и странный приплюснутый нос. Дрожа всем телом, зверь продолжал верещать.
— Ты чего так уставился? — Айзек провел ладонью перед лицом вытаращившегося на зверя Киллиана. — Ты что, поросенка никогда не видел? Хотя, откуда? В вашей глухомани и скота — то нормального нет. Ну ничего, сейчас я вас познакомлю. Точнее, ознакомлю тебя с его вкусовыми характеристиками.
Киллиан ошарашенно смотрел на розовое существо и Эпоса, доставшего со стеллажа со снедью здоровенный тесак. Айзек осмотрел тесак со всех сторон, остался чем — то недоволен и заменил его на маленький нож, больше похожий на пику. Мемор все же смог победить свой страх и тихо, но уверенно произнес: