Злодеи
Шрифт:
– Давайте, я проведу для вас персональную экскурсию по экспозиции и покажу фонды.
Экспозиция музея занимала три верхних этажа восьмиэтажного здания и включала: берестяные грамоты, гравюры, чертежи, предметы быта и одежды. История города начиналась с трех деревень, основанных на берегах Горького озера, Кучукского и Кулундинского. Постепенно селения разрастались, а когда недалеко нашли серебряные жилы, для охраны заложили городище, которое вобрало в себя поселения. К моменту истощения месторождений город уже славился своими мастеровыми.
– Исконные жители
– А в каких богов верили сильнее всего? – поинтересовался Всеволод, внимательно рассматривая экспонат и делая, какие-то пометки в телефоне.
– Кроме христианства, на территории края жили последователи Перуна, Сварога, Мокоши. Поклонялись и Поузданосту более известному в наших краях, как Отмазда.
Всеволод отвлекся от записей и попросил повторить имена последнего бога. Его задело, что он первый раз слышит эти названия.
– Это местный божок, – спас положение Панкрат Федорович, – он почти не имел влияния за пределами нашего края.
Врач с признательностью посмотрел на главного редактора. Между тем Виктор Викторович открыл один из альбомов, лежащих на стендах.
– Это как раз фото одной из деревянных скульптур. Фотография сделана на раскопках близ Приозерска.
На снимке рядом идолом стояли три мужчины. В самом молодом Всеволод сразу узнал нынешнего директора музея.
– Я как раз заканчивал четвертый курс, – пояснил Виктор Викторович, – Вот этот в очках, самый старший – это наш руководитель, он последние двадцать лет является главным архитектором Приозерска. Он часто к нам приезжает посидеть в архивах. Благодаря ему наш город такой красивый. А этот с трубкой в зубах – любитель археологии и журналист.
Психиатр отметил, с каким пренебрежением Виктор Викторович представил третьего участника экспедиции.
– И как долго различные культы существовали параллельно?
– Совершенно точно известно, что еще в тысяча двухсотом году существовали храмы, места силы и поклонения идолам, а после христианство постепенно заняло доминирующие положение.
Виктор Викторович подвел экскурсантов к документам, выложенным в ряд под защитным стеклом.
– Однако, у нас есть письменные свидетельства, что культ Отмазды просуществовал дольше всех.
Он сделал трагическую паузу.
– Более того, из различных источников мы знаем, что и в середине девятнадцатого века среди зажиточных жителей встречались приверженцы данного верования. В конце девятнадцатого-начале двадцатого веков, – он обрел новую силу, но с приходом новой власти быстро угас.
– А в чем особенность данного верования? – Всеволод был откровенно заинтригован.
– О, это довольно интересный вариант соединенных свойств Коляды, а если точнее, более раннего воплощения Велеса, и зачатков христианских верований. Последователи данного культа веровали в возможность воздания до деяния.
– Это некая древняя версия «Особого мнения»?
Виктор Викторович легким кивком головы оценил шутку Всеволода.
– Да, нечто в этом роде.
– И как это работало?
– Доподлинно нам не известно. Приверженцы этого бога вели скрытный образ жизни и тщательно оберегали свои тайны. То немногое, что мы знаем, взято из дошедших до нас личных дневников и официальных документов. Был некий совет старейшин во главе с верховным жрецом. Путем сложных мистических действий они находили людей, которые в будущем могут совершить убийства или другие серьезные преступления.
– И как же поступали с этими гражданами?
– Была шкала, к сожалению, не дошедшая до наших дней, по ней определяли род наказания для будущего преступника.
– А могли убить заранее?
– Доподлинно неизвестно. Безусловно, такой метод пресечения преступления —нельзя исключать, но письменных свидетельств, что подобное происходило, у нас нет.
Они продолжили экскурсию в запасниках. Обнаружив стул, который, по мнению Панкрата, смог бы выдержать его вес, он уселся на него с тем особенным выражением лица, которое определяет путника, долгое время находящегося на ногах и теперь имеющего возможность позволить себе отдых. Виктор и Всеволод так увлеклись обсуждением, что не заметили, как остались вдвоем. Когда они вернулись к тому месту, где оставили главного редактора, то обнаружили его мирно спящим.
***
– Всеволод, – обратился к нему Надеждин на обратном пути, – Удовлетворите, мое любопытство.
– Да, конечно, давайте попробуем.
– Если это не слишком бестактный вопрос, а с чем связан столь необычный переход из профессии в профессию?
Всеволод поморщился, как, бывало, в детстве, когда родители высыпали ему на язык порошок антигриппина, из маленького пергаментного листочка. Первой ему на ум пришла привычная для такого рода вопросов фраза «В психиатрии, как и в истории, я изучаю прошлое», но помедлил, он ответил честно:
– У меня была девушка. Я очень сильно ее любил. За три дня до свадьбы ее нашли зверски убитой. Преступника вычислили, но взять не успели. Его пырнули ножом в пьяной драке. А мне не давала покоя мотивация маньяка.
– Прошу меня простить, я понятия не имел, что мой вопрос будет столь бестактным и болезненным для вас.
Панкрат Федорович всем своим видом показывал, что искренне сожалеет.
– Ничего страшного, с тех пор прошло много лет. И воспоминания не такие болезненные, как раньше.
До встречи с Ильей оставался еще целый час. Всеволоду повезло, он занял неожиданно освободившийся столик рядом с окном. Его слегка знобило. Психиатр не хотел себе в этом признаваться, но вопрос главного редактора выбил его из колеи. Он заказал фирменный облепиховый чай, большую пиццу и открыл записи. Сосредоточиться не получалось. Мысли разбегались. В голове сменялись образы: изуродованный труп Инны, бессилие на лице Ильи, когда он сообщал другу об убийстве невесты, умиротворенное, почти детское лицо, спящего Панкрата, пряничный дворик – место первого преступления.